Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 2 (СИ)

— В фургоне телефонного коммутатора один оператор. Следующая модель пойдет на базе автомобиля, тогда кузове хватит места для троих.
Маскировочная сеть впечатлила и тут же вопрос:
— Зачем со всех сторон? Вроде бы достаточно только со стороны противника.
— Скоро в небе появятся аэропланы противника, думать надо наперед, а не как всегда жопой.
В голову приходит мысль — такая грубость от безысходности.
К вечеру вымотались, наркомовские сто грамм пришлись к месту. И опять вопрос:
— Почему наркомовские?
— Это к господину Звереву.
— Дмитрий Павлович?
— Так мой дед говорил.
Интерес о маскировочной сетке. Где видели и как пришли к такой мысли. Следующую тему предугадать не сложно — автомобили и авиация. В финале разговора всплывет вопрос — почему выбор пал на начштаб запасной бригады. Этот вопрос переселенцам не нужен, поэтому авто и авиация становятся главным блюдом застолья. И ведь есть, что рассказать. Автомобили уже вовсю рассекают по столицам. Царь батюшка приобрел два «француза» фирмы «Delaunay-Belleville» — двадцать тысяч рублей, как с куста. В 1903 году братья Райт взлетели, правда, в основном на рекламе, но лиха беда начало. Сейчас свой самолет достраивает Анри Фарман. Первый полет состоится примерно через год. Глазеющие в небо обыватели и глазом не моргнут, как им на голову посыпаться бомбы, но об авиации позже, сначала полковника загрузим автотехникой.
— Автомобили будите закупать во Франции?
— Нет, для армии только отечественные. Наше правило полная независимость от иностранцев.
— А моторы? — в глаза удивление вперемешку с недоверием.
— В стадии разработки. По плану трехсот сильные моторы наши подводники должны получить в 1909-ом году, тысячесильные хотим поставить на производство в четырнадцатом.
И опять вопросы об автомобилях, в подтексте отчетливо звучит — когда?!
— Вы давеча спрашивали, зачем фургону такие широкие шины. Я ответил, вопросом — разве сто двадцать миллиметров это много? Сейчас отвечу всерьез — чтобы артиллерийский тягач не вяз по ступицу, его колеса должны иметь ширину триста-четыреста миллиметров. Шины далеко не единственная задача. Проблем множество и все они понемногу решаются, к примеру, на повозке телефонного узла обкатывается принципиально иной тип амортизатора. Для повозки он не самый подходящий, зато пойдет на артиллерийский тягач.
— На тягач вы поставите мотор в триста сил? — в глазах Деникина откровенное недоверие. Еще бы, получить тягач с чудовищным мотором, когда вокруг бегают грузовики с двигателем в пятнадцать-тридцать лошадок, к тому же через два года, попахивало откровенной маниловщиной.
— Нет, конечно. Трехсот сильный мотор только для морского применения. На тягач нужен легкий двигатель. Хорошо, если сто — сто пятьдесят лошадок потянут гаубицу лет, эдак, через семь — восемь. Для автомобиля разрабатывается двигатель на пятьдесят лошадей.
У Сокольского глаза в полблюдца, на лице начальника штаба запасной бригады недоверие начинает отступать — он в курсе прогнозов передовой военной мысли. Шапкозакидательства не зарегистрировано. Почти.
Время за полночь, а авиацию так и не затронули, и, слава Богу.
— Господа, прошу меня извинить, но за неделю вымотался, а с утра у нас с Антоном Ивановичем много дел.
Провожая Сокольского, Зверев посоветовал ему забыть весь этот разговор, а Деникин и сам все понимает.
Антон Иванович планировал заехать к однополчанину, но взглянув на время, согласился переночевать в гостевых комнатах при мастерских, зато утром был свеж и бодр.
С методикой испытаний разобрались быстро. Ее требования в основном касались технических специалистов.
— Антон Иванович, за вами контроль, а по технике Сокольский со своим напарником справятся. Отдельно прошу проследить, чтобы фургоны откатали свои вёрсты и все замечания были зафиксированы. Мы в этом кровно заинтересованы. Теперь касательно незаданного вами вопроса.
Борис взял небольшую паузу — полковнику надо дать время переключиться на неприятную тему.
Дурацкая инициатива чиновников в погонах сломала все планы. Как было бы просто, приехав в Саратов, показать Деникину связь и новую стрелковку. Поворчал бы, конечно, но не фатально. Теперь ситуация поменялась принципиально и одно неловкое слово могло все испортить.
 
«Собственно, а какого хрена я мечу икру? Деникину всего тридцать пять, мне сорок семь. По местным меркам я как бы генерал. К тому же у любого военного в подкорке прошито подчинение — послали тебя штурмовать высоту неполной ротой, значит, где-то готовится главный удар, а тебе это знать не по чину. Уровень компетенции, мать его, не соответствует. Вчера наш подопечный, получил огромнейший блок информации по войсковой связи. Такого не дают ни в одной академии мира. Понимает ли он это? Судя по сегодняшним вопросам, осознание приходит. Даже если сейчас взбрыкнет, со временем информация проявится. Польза будет по-любому. Отсюда что? Вот именно — говорить будем без интеллигентских соплей», — Борис наконец-то поймал правильный настрой.
— Инициатором вашего участия в испытаниях был лично я. Мою настоятельную просьбу командование сочло за блажь богатенького изобретателя, но согласилось.
Очередная микроскопическая пауза. Деникин внимательно слушает. На лице легкий скепсис и едва заметное согласие — настоящие мужчины вину на других не перекладывают.
— Блажь тут не причем, Антон Иванович, следовательно, возникает вопрос — почему выбор пал на вас. Давайте поступим следующим образом. Вчера вы сказали, что слышали о стрешаре. Предлагаю отправиться на нашу Всеволожскую базу. Там Дмитрий Павлович продемонстрирует свой ручной пулемет и наши винтовки. После этого я отвечу на ваши вопросы. Сразу предупреждаю. На некоторые ответов не получите, но впустую время не потеряете. Это я вам гарантирую.
Сказано на одном дыхании. Все точки расставлены, к тому же какой военный удержится от соблазна посмотреть новую стрелковку.
Первая Питерская база стрешара находилась за Охтинским разливом. От мастерских филиала Русского Радио до нее полтора часа. Двуколка идет мягко — кроме надувных шин, ход смягчается амортизаторами. Самое время пообщаться.
— Вчера вы коснулись аэропланов, — название летательных аппаратов произнесено с легкой запинкой, но интерес закономерен.
Об авиации фантасты писали со средины прошлого века, а люди военные пока всерьез рассматривают только аппараты легче воздуха. Воздушные шары для рекогносцировки используются вот уже полстолетия, недавно появившийся цеппелин LZ3 уже второй год бороздит небо над Германией. Поэтому тема оказалась востребованной.
— Начнем с теории прогнозирования. Развитие техники подвержено определенным закономерностям. Рассмотрим на примере огнестрельного оружия…
Оседлав своего любимого конька, Федотов взялся просвещать аборигена о закономерностях развития технических систем по так называемому S-образному циклу. Прямо в движении Борис изобразил на листе бумаги кривую. Получилось более-менее приемлемо.
— Обратите внимание, отчетливо просматриваются три этапа: подготовка, развитие и стагнация. На стадии подготовки, примерно за три…четыре столетия, дальность стрельбы возрастает примерно до двухсот метров. С этого момента наблюдается почти линейное увеличение дальности до двух-трех километров, но с конца прошлого века существенного прироста не происходит. Более того, последние годы появились утверждения, что можно ограничиться прицельной дальностью в километр.
Эта тема полковнику знакома. Для порядка поспорив, против общей закономерности не возражает.
— Теперь обратим свои взоры на автомобили…
Федотов показывает нарастание скорости. Получалось, что к тридцатому-сороковому году, скорости авто вырастут до полутора сотен километров, но дальнейший прирост существенно замедлится.
— Антон Иванович, как и в случае с винтовками, дальнейшее увеличение скорости скорее всего упрется в возможности человека. При ста километров в час и выше резко возрастет вероятность улететь в кювет. Теперь об авиации. Скорее всего, вам известно, что первый полет аппарата тяжелее воздуха с мотором состоялся в Северной Каролине в 1903-м году, сейчас свой аэроплан достраивает господин Анри Фарман, а…