Порочные ангелы (ЛП)

Другая пара рук держала меня за ноги, и я яростно пиналась в надежде, что человек потеряет баланс из-за силы течения, но через секунду мои ноги были связаны веревкой и меня вынесли из реки как кабана на вертеле.
— Две минуты, — сказал кто-то, чьего голоса я не узнала.
Несмотря на мешок на моей голове, который приглушал звуки, я поняла, что голос принадлежит человеку с восточного побережья.
— Ты уверен? — раздался у меня над ухом низкий баритон того, кто скрутил мои руки.
— Эй, я никогда не ошибаюсь.
— Ладно, Эсте. Давай не будем снова начинать. Мы поймали сучку, так что пошли.
Я сглотнула и мой желудок скрутило до боли. Это был не Сальвадор… Это не его люди… Это был кто-то другой, и даже учитывая тот факт, что я убегала от него — черт знакомый всегда лучше незнакомого черта.
Я дернулась вниз, выгибая спину и снова закричала. Я звала Сальвадора, потому что он был единственным шансом на спасение.
— Сальвадор! — кричала я через мешок, который прилипал к щекам. — Помоги мне!
На мою скулу опустился кулак, и перед глазами заплясали звездочки от боли.
— Спокойно, Франко, — сказал Эсте, и меня больше не били.
Моя губа пульсировала, мой рот наполнился кровью. Я знала, что лучше больше не пытаться.
Эсте и Франко потащили меня куда-то в ускоренном темпе. Я слышала, как быстро и неглубоко они дышат, а также тихие шаги по земле. Лицо Франко было настолько близко к моей голове, что я могла почувствовать запах его дыхания. Каждый раз, когда мне казалось, что я могу вырваться и убежать, их пальцы сжимались на мне еще крепче.
Я скоро умру. Больше не осталось никаких сомнений. Но не от рук Сальвадора. Моя судьба зависит от неизвестных людей, которые несут меня неизвестно куда. Причина того, что меня еще не убили — мою смерть оставили на десерт.
Мой разум помутнел, и я глубоко вздохнула. Я просто хотела, чтобы эти парни убили меня. После свадьбы мои родители больше не нуждались в деньгах. В этом и была вся суть. В этом заключался смысл всего — дать им лучшую жизнь в их пожилые годы, чем она была у них за все время, что я росла. Если я умру, я умру со спокойной душой, зная, что у них все хорошо. Только это делало мою жизнь стоящей.
Должно быть, я потеряла сознание из-за нехватки воздуха, потому что внезапно моя голова ударилась обо что-то жесткое и я упала на холодную плиту. Зажужжал двигатель и в нос ударил запах выхлопных газов. Я была в машине, даже нет, где-то в задней части фургона. Все ради десерта.
Меня трясло из стороны в сторону все время поездки, пока фургон вдруг резко не остановился. Я услышала, как открылись двери машины, и меня подняли уже три пары рук. Меня так резко вытащили с машины, что я ударилась головой о дверную раму. Я услышала, как Эсте промямлил извинения себе под нос. Прикосновения сильных пальцев обжигали мои руки и талию, меня тащили через что-то, нечто похожее на подстриженный газон. На какую-то долю секунды мне показалось, что меня вернули домой. В эту секунду во мне промелькнула надежда, что я выживу, хотя раньше надеялась, что буду жить по своим правилам. Теперь, мне дорога любая жизнь. Инстинкт самосохранения одержал верх над реальностью.
В тот момент, когда я услышала, как открывается дверь и меня повели вниз по лестнице, когда затхлый и сырой запах проник в ноздри, я поняла, что не дома. В нашем доме не было подвала. У Сальвадора были комнаты для пыток, но не в том доме, в котором мы с ним жили. По крайней мере, я не видела таких комнат.
Мой разум судорожно начал вспоминать все образы, с которыми я сталкивалась, будучи женой Сальвадора.
Кто похитил меня?
Сальвадор сотрудничал с государственными военными и полицией, так что это точно были не они. Это был какой-то другой наркокартель или какой-нибудь бывший соратник, который захотел узурпировать босса. В самом начале он говорил мне, что будут люди, которые захотят меня, которые сделают все, чтобы заполучить меня, потом попытать, попросить за меня выкуп и помучить напоследок.
Жена шакала — это ваша козырная карта.
 
Меня посадили на стул и связали прежде, чем я успела дернуться. Я думала о том, чтобы закричать снова, но моя щека все еще пульсировала, напоминая о недавнем ударе. Хоть Эсте и предупредил Франко, я все же знала, что такое — жестокие мужчины; я знала их слишком хорошо, и знала, что вежливость — явление не долгосрочное.
Меня начало трясти, и все тело содрогалось от спазма, пока горячие слезы наполняли глаза. Я понимала, что произойдет потом — с моей головы сорвут мешок. Включится камера. Я не хотела, выглядеть испуганной. Я боялась слишком долго.
— Все готово? — спросил Эсте.
— Настройки закончены, — произнес чужой голос, и я услышала тяжелые шаги, приближающиеся ко мне.
Я напряглась, чувствуя Франко, Эсте и еще каких-то людей вокруг, а также человека, который только что говорил и стоял в паре шагов от меня. Мне хотелось знать было ли там больше четырех человек, судя по всему, так и было. Я почти чувствовала их взгляды, слышала их дыхание, прогнозировала их тишину.
— Она под наркотой? — спросил незнакомый голос.
Стояла пауза, а потом Эсте сказал:
— Не совсем. Она довольно понятлива.
— Вы не заткнули ей рот?
— Нет, она вовремя заткнулась сама.
— Вам повезло, что она была там.
— Это точно.
Кто были эти мужчины? Какой картель? У Сальвадора было много врагов и союзов, которые питали к нему злобу, и вы никогда не можете быть уверенны, кто ищет с ним столкновения. Но даже при том, что я знала какую участь уготовила мне судьба, все зависело именно от того, с кем я была. У кого я была. Сейчас, когда известный гринго (в Латинской Америке презрительное название не испаноязычного иностранца, особенно американца) Трэвис Рэйнс был мертв, Сальвадор, скорее всего, стал самым худшим из вариантов.
Хотя был один картель, один человек, который смог бы составить моему мужу конкуренцию. Он был известен отрезанием голов, рук и ног людей, а потом разбрасыванием этих конечностей по всей стране.
В какой-то момент тишина подозрительно затянулась, и я сосредоточилась на том, чтобы услышать что-то кроме очевидного. Они все ждали. Ждали приказа. Ждали человека, который должен был заговорить.
И он заговорил.
Он подошел слева от меня. Его голос был прохладным, спокойным и собранным. Мне не нужно было смотреть, чтобы понять кто это был. Я очень много слышала об этом человеке. Человеке, которого меня научили бояться.
— Джентльмены, — сказал он. Я практически могла ощутить его, пользующийся дурной славой, взгляд на своем теле. — Снимите мешок. — Послышался шорох, и в тот же момент холодный воздух захватил легкие и яркий свет ослепил меня. Я сморщила лицо, боясь взглянуть, боясь увидеть. Сейчас все стало таким реальным, а я бы предпочла остаться в темноте. — Кто это сделал? — Внезапно я ощутила прохладные пальцы на своей опухшей щеке и вздрогнула от боли. — Кто это сделал? — повторил человек взявший меня в плен, повысив голос.
Дыхание с запахом сигарет коснулось моего лица.
— Прошу прощения, — пробубнил Франко. — Это был единственный способ заставить ее вести себя тихо.
Тяжелая пауза заполнила комнату. Наконец-то, руки исчезли с моего лица и мое тело мгновенно расслабилось. Перед моим лицом был мужчина и я чувствовала пряный аромат чая, исходивший от него.
— Посмотри на меня, Луиза Рейес.
«Чавес», — сказала я себе. — «Я всегда была Чавес».
— Дорогая, тебе интересно знать где ты находишься?
— Меня зовут Луиза Чавес, — сказала я. Открыв глаза, я встретилась с его золотыми, глядящими на меня в упор. Как орел на добычу. — И я знаю, кто вы. Вы — Хавьер Берналь.
Он удивленно приподнял бровь и кивнул. Я видела его фотографию раньше, в новостях. Она была одна, и это было фото для документов, но даже на ней его глаза производили неизгладимое впечатление. Они смотрели прямо в душу, лишая вас уверенности в себе. Он был одним из тех людей, которых Сальвадор боялся несмотря на всю свою власть. Он был единственным, из-за кого меня держали взаперти или выпускали только в сопровождении полиции.