Порочная месть (СИ)

— Хорошо, я согласен, но ты подпишешь один важный документ. — час настал, сейчас посмотрим, что включает в себя договор, надеюсь, что только суммы. Интересно, смогу ли я вернуть все потом? По истечению срока или это прямо насовсем. Ну даже если и так, то ничего страшного в этом не вижу, жила же я как-то без этих денег, да и тем более, с Тимуром мы бедствовать не станем. Там наследство. А эти, пусть хоть подавятся этими бумажками, зато я с мужем буду. Может и прекратится весь этот цирк, наконец-то.
— Да-да, скажите, а когда освободят его? — наивно хлопая ресницами, поправляя подол своего вечернего платья, спрашивала я, надеясь произвести впечатление хоть как-то. Как говориться: «На войне все средства хороши!».
Я хмурюсь. Я была наивна. Мой план отрывочен и не содержит положений для резких переговоров о ценах. Необходимо было его максимально столкнуть в сторону освобождения Тимура, ведь я угрозы не представляю совершенно. А им он и не нужен, а я думала, что наоборот, честно. Как магнит прямо, Саша — обращалась я сама к себе. — Для неприятностей.
Толстый человек, хмурый такой, с блестящей залысиной, кругом образовавшейся в самом центре головы. Маленький человек, они все, низкие делятся на два типа — добрые или хитрющие и пакостливые. Этот скорее всего напоминал второе. Маленькие мышиные глазки бегали и вероятно сообщали о том, что сделка с подвохом, сам контракт имеет намного больший вес, чем сообщал мне собеседник Кариба. Все деньги, скорее всего, уйдут к нему. Но, но, но — я ожидала этого, знаю на что иду, да и вообще, как можно делать выбор в пользу денег, если на весах стоит семья, пусть и слишком молодая. Я придерживаюсь такого принципа, что можно заработать с любимым человеком миллионы, если вы будете командой, но не продавать его за сто тысяч рублей, только потому что тебе в какой-то момент они нужны, ну или миллионов. Для меня совесть — это приоритет, честность — второй приоритет, я не смогу их просто так променять, как я жить буду потом, после сделки? Да даже если дождусь мужа и у меня будут эти деньги. Мой внутренний голос будет говорить о моем предательстве. О моем выборе, ведь я могла, но не сделала.
Поэтому, я согласна сейчас на любые условия. Будь что будет. Я честна с собой, с Тимуром, со своей судьбой.
Подписываю не глядя, встаю из-за стола и направляюсь к выходу, мне не хватает воздуха, в груди все сжато вакуумом. Я сама раскрутила эти мысли у себя в голове, а сейчас не могу с ними совладать. Ничего сложного, по сути, и не произошло, я лишилась того, чего у меня и так не было, но само осознание. Вдруг бы это помогло Тимуру больше, чем процесс отдачи средств злоумышленникам.
Да и вопрос — выполнят ли они мои требования? Честно ли поступят?
Странно это полагать, надеется только если. Ведь честно они не поступили тогда, когда опрокинули друга или заграбастали мои деньги.
  
Глава 16
 
[ТИМУР]
— Я закрыл глаза, когда вспомнил, как близко я почти подошел к тому, чтобы провести остаток своей жизни в тюремной камере. Я бы предпочел быть мертвым, чем заключенным в клетку. К счастью, я победил эти обстоятельства, да и тебя, снова дожил до того, чтобы выпить.
— Все еще не могу поверить, что ты потащил меня сюда — пробормотал я, осматривая засаленные столы какой-то забегаловки, тут, казалось, кормили нищенский народ. Воняло алкоголиками и даже чем-то дымным. Было очень грязно, конечно, условия в тюремной камере были не такими ущербными, но все-таки… Привычки находиться в таких местах у меня не было. Да и зачем? Кто-то бы объяснил мне, но нет же…
— Раньше ты любил виски — отвечал мне друг-предатель. Кто он такой сейчас ля меня, чтобы я с ним пил. Все равно на место, если даже и закрыть глаза на обстановку. Я бы бомжу стакан протянул, но не ему.
— С крысами не пью, братан — смотря ему прямо в глаза, произнес я. Я был всегда достаточно жестким, меня можно было бы назвать золотой молодежью, но и чувств я лишен не был. Некоторое время в заключении, немного ломки моей морали и, в принципе, ощущение, что свобода, которая всегда была мне доступна больше, чем остальным, исчезала, таяла на глазах — мои глаза отражали все, я понимал, да и друг бывший понимал, почему я так пронзительно смотрю на него. Я даже как-то со стороны, казалось, наблюдал за нашими гляделками, такой взгляд Кота в сапогах из мультфильма — где-то немного жалости, где-то немного предательства, виднелся даже комок в горле.
 
Но… скажу честно, это быстро сменялось, все эти мои состояния. Я могу брать себя в руки в нужный момент, привычка, скорее всего, ведь сыну миллиардера нельзя было проявлять слабость в виде эмоций, вот так я и вырос. Сейчас этого боятся, люди не могут находиться с безэмоциональным человеком, ты, сразу, либо странный, либо больной.
— Слушай, в чем проблема? Пей, веселись, сегодня все за мой счет. Или ты не рад своей свободе? — восторженно и даже как-то задорно, с явной насмешкой говорил Алекс.
— Ты меня туда упек, значит… — щелкал костяшками пальцев, могло показаться, что я хочу разнести ему половину головы, честно, хотелось, но не стал бы я это делать сразу по выходу из обезьянника. Больше глушит предательство, уж от кого, от кого, а от него не ожидал совсем.
— Так было нужно.
— Это ведь все из-за денег. Ты не мог иначе, ты же продаешься, дорого причем. Кто заплатил, Алекс? — уверенно шел к своей цели я, я знал, что он ответит мне правду, ведь врать, смотря прямо в глаза мой бывший друг не мог. Когда он начинал мямлить, то его легко можно было раскусить — зрачки начинали бегать, руки и нос чесаться, а брови так сжато приподнимались, делая настолько неестественный доказывающий вид, что было смешно. А самое приятное — он знал, что я могу отличать его состояния. Попался.
— Понимаешь, друг, тут дело в деньгах, это верно, только вот ты скрыл от нас, что твоя нищенка то оказывается принцесса. Денег больше, кажется, чем у Стивенсона, того самого, который держит наш город, крышует.
— Саша? Где она? — он не мог причинить ей вред, я убежден. Хотя, с чего мне себе врать, я только хочу так думать о положительном. А этот мудак спокойно мог ее прирезать где-нибудь. Раз даже на друга не позарился, скотина.
— Да все с ней нормально, приехала с Карибом к нам в гости, спектакль играли перед шефом.
— Перед шефом?
— Передо мной, Тимур, передо мной. Строила из себя такую дуру. Она говорила о какой-то кредитке и твоих деньгах, а про свои якобы не знала, ну конечно, я так ей и поверил.
— Смеешься? Какие деньги? — улыбался неуверенно я, ведь я припоминал и про то, как отец говорил что-то подобное. Значит правда. — Ну, говори дальше. — продолжал настаивать на большем объеме информации я, мне действительно было интересно. Сашка не похожа на богатую девушку, да даже когда я ее в клубе увидел, в том доме, когда застал врасплох, она ведь не стояла в брендах. Может она и сама ничего не знала про деньги, которые присвоил Алекс. Мне это совершенно не ясно, я могу только додумывать.
— Да жена твоя, не простушка, я, конечно, догадывался, что вы просто со своим отцом решили в спектакль поиграть. Выставить все таким образом, что девушка в шикарном платье, с диадемой из бриллиантов — простая лохушка, каким-то образом попавшая в высшее общество, в круг нефтяников. А оказывается, при деньгах. Ну-ка скажи мне, чья она дочь? Может быть бывшая жена или вдова, которой досталось наследство? Нет, мне правда интересно, Тимур, где ты отхватил такую? Да еще и на лицо вроде ничего. Дура дурой, конечно, но это же в женщине не главное, сам понимаешь.
— Ты несешь какую-то чушь, Алекс — вздохнул я, уставившись на него. В голове уже не летала куча запутавшихся мыслей, как это было буквально пару минут назад. Наступало постепенно какое-то опустошение. Единственным моим желанием было выпить, сходить в горячий душ и увидеть жену, а может быть и все перечисленное вместе с ней — было бы неплохо.
— Не, честно, она ничего такая, я бы себе забрал, если бы ты не вышел, а вернее, если бы она не попросила тебя освободить, а я бы не повелся на ее качественные уговоры и деньжата.