Пятнадцать ножевых 2 (СИ)
Для конференции организаторы выбрали Захер — крутейший отель в центре. Видать, Международный союз микробиологических обществ умеет привлекать хороших спонсоров. Самостоятельно на членские взносы такое масштабное мероприятие вряд ли потянешь.
Ну да, и мы приехали от Всесоюзного общества этих самых эпидемиологов и микробиологов. Ведь Институт питания — дружественная организация, что ни говори. Правда, те двое суровых с виду дядечек, которые с нами летели, даже «Здрасьте» не сказали, между собой переговаривались. Мне, в принципе, по барабану. Равно как и руководитель делегации Шатерников. У нас тут свои задачи. Пойдет всё как надо, мы на эти конгрессы со съездами как на работу кататься будем. По-другому быть не может. Сейчас вот только потерпеть надо. Пока институт закончу. И пока с медицинским сообществом наладится. И прочие «пока». Где это было, «улыбаемся и машем»? В мультике каком-то, наверное.
Регистрация прошла обычно. Записали нас, дали бейджики вместо пропусков, одарили всех программой конференции на немецком и английском. Полистал брошюрку, нашел I.A. Morozoff, Professor für Medizin, Institut für Ernährung, Moskau, USSR. Завтра, в одиннадцать тридцать. С удовольствием обнаружил в расписании Kaffeepause и обед. Отлично, а то тут чашка кофе, небось, стоит как все суточные, что нам выдали. А пирожное Захер, чтобы съесть, надо в рабство записаться.
Я прикинул бюджет. По 300 шиллингов в сутки, пять дней длится конференция. Это полторы тысячи. Плюс за сколько-нибудь пристрою икру с выпивкой. Допустим тысяч пять будет. Это по курсу 3.5 рубля за сто шиллингов — это получается чуть меньше двухсот рублей. Да... не пошикуешь. Какие-то подарки, я Лизе с Леной, конечно, привезу, но по последней явно придется урезать списочек.
А ведь я даже кипятильник не брал — пусть завтрак входит в проживание, обед на конференции, но ужинать как-то надо. Надеюсь, хоть гостиница у нас полторы звезды, а кипяточку найдут. У меня даже фраза специальная записана в блокнотик — «Битте гиб мир кохендес вассер».
Кстати, да. Я позвал нашего начальника:
— Валерий Андреевич!
Шатерников, как раз разглядывающий здание Оперы, повернулся и недовольно глянул на меня.
— Что вам, Панов?
— А нам какой-то гонорар от "Ланцета" за статью полагается?
— Думаю, да. Чеками в Союзе получите.
Эх.. облом.
Ясное дело, передвигались мы исключительно хором, никаких индивидуальных отлучек. И ладно, строем так строем. Я даже специально уже спросил у Галушки про какие-то мелочи. И в «Захере» предупредил, что схожу отлить. Надо создавать образ ботаника не от мира сего. Жаль, очки не ношу, пригодились бы. Кстати, чекист со мной в сортир пошел, выдавил за компанию пару капель.
— Петр Аркадьевич, — обратился я к нему, — Вы же человек опытный, уже были за границей?
— Был.
— Вот если какая-нибудь австриячка будет проявлять ко мне знаки внимания, пригласит к себе в гости — что делать?
— Это провокация! Сразу сообщать руководителю делегации. Вы же не хотите, Панов, стать невыездным?
— Не хочу, — вздохнул я.
— Тогда соблюдайте правила, что вам довели на инструктаже. Здесь в Вене за этим дивным фасадом кроется...
Ну и дальше «Столыпин» мне задвинул про звериную сущность капитализма, ЦРУ и прочие ужасы. Заодно напомнил про заболевания, передаваемые половым путем. Так сказать в продолжение темы морально неустойчивых австриячек. И в этом месте меня ударило.
СПИД! Именно сейчас эта ужасная эпидемия в скрытой форме распространяется по всему Западу. А оттуда уже к нам доберется. Через моряка. Или специалист из Африки завезет? Году в 84 или 85, нескоро еще. Я напряг память. Что-то связанное со вспышкой детского ВИЧа в Элисте. Больничное заражение грудничков. Даже фильм на эту тему сняли. Или сериал?
Прервать цепочку заражений поздно — «нулевые пациенты» расползлись по многим странам. Но... Наверное, чем раньше озаботятся мерами профилактики, тем лучше. Хотя кто теперь это остановит? Даже вирус еще не выделили, года через два только. Чем раньше придумают антиретровирусную терапию, тем лучше. Но это тема не наша пока, не выписывать же из Штатов для исследований наркоманов или геев с саркомой Капоши.
Ладно, микробиологов встречу много, смотришь, и удастся с кем-нибудь поделиться сакральным знанием. Только вот как? Не скажешь же, я, мол, из будущего, вот вам возбудитель. Тут как-то тоньше надо.
За думами о спасении человечества я пропустил момент окончания обзора достопримечательности. Мы выдвигались дальше. В Вене я был трижды, центр обходил до стоптанных до дыр подошв, так что ничего нового я увидеть не надеялся. Спору нет, город прекрасный, но согласитесь, когда эффект новизны потерян, то и по сторонам смотришь уже не так удивленно. Но Галушке я всё равно напомнил о своем существовании дежурным вопросом «А что это за здание, Петр Аркадьевич?».
После краткого обзора красот австрийской столицы мы вернулись в отель. Вернее, это я подумал, что в отель. Но мы протрусили мимо, прошлепали еще два квартала и оказались перед музеем. Капиталистической торговли. Под названием «Хофнер». Короче, местная «Пятерка». Да уж, сто сортов колбасы — основная достопримечательность всех заграниц на свете. Разве что на Шри-Ланке какой-нибудь ее не купить. И, главное, ходили и смотрели на сыры, колбасы и печеньки. Ребята, у нас ведь молоко без порошка пока, хоть упаковкой здешнее сильно выигрывает. А советский человек на красивую пачку еще долго будет реагировать как папуас на зеркальце.
Я походил со всеми, даже в некоторых местах языком поцокал, когда цены в отечественные переводил. Сильно гнобят австрийский пролетариат, стонут, бедные, под пятой капитала. Это какие же зарплаты им людоеды местные платят? Но на это обратил внимание один я. И вслух произносить свои сомнения не стал. Зачем? Чтобы Галушко было что в отчете написать?
На этом наш первый день за пределами нашей родины и закончился. Я помылся и лег спать. Что тут еще делать? Пойти в холл и смотреть до посинения местные телепередачи? Так я языка практически не знаю. И что там показывают? Правильно, бесплатные государственные каналы. Новости, большей частью местные, старые фильмы и концерты типа наших передач «Играй, гормон», только с австрийской спецификой. Да и телек здесь... из музея уже три раза приходили, просили отдать. Пусть чекист так и напишет в отчетике: не захотел студент вместе со мной до зари смотреть телевизор, сказал, что хочет отдохнуть, ибо завтра трудный день.
* * *Вот молодец я, что решил выспаться. Вроде и разница во времени всего два часа, а чувствуется. Потому и лег в детское время, ибо в столице нашей родины уже почти полночь была. Разбудил Морозова, предложил погладиться. Спокойно сходил к конторке консьержа, улыбнулся, произнес гутенморген, и выдал еще одну фразу из своего экспресс-разговорника: «Битте гибен зи мир бюгельайзен». К счастью, мужик всё понял и предоставил мне утюг. Электрический, не на углях. По крайней мере, рубашки и брюки я погладил и был готов к встрече с цветом мировой бактериологии и просто медицинскими светилами. Ради такого дела не жалко и сувенир в виде шоколадки «Аленка». Ешь, дядя, да вспоминай Андрея Панова. Кстати, пролетарий гостиничного бизнеса совершенно интернационально предложил купить у меня водку и шварцер кавияр. И слова «гутер прайс» я без всякого гуглоперевода понял.
Чекист посапывал заложенным после ночевки носиком, а я втихаря вытащил гостинцы с родины и, переместив их в атташе-кейс, двинулся производить обмен этого добра на деньги. Я лучше без посредников. Прайс и вправду оказался вполне себе гутер, выручил я за все добро аж семь с половиной тысяч. С казенными деньгами получается три сотни с хвостиком советских рублей. Даже больше, чем ожидал.
От предложений принести джинсы и кассеттенрекордер я отмахнулся. Дешманский японский магнитофончик мне нафиг не нужен, а ты, гад, мне его втридорога притащишь. Видел я тут вчера парфюмерный магазинчик недалеко, вот туда и схожу. Девчатам и матери Панова одинаковых французских духов три флакона — вот тебе и подарочки, и к запаху никто не придерется. Вот какой я умник, а? Жаль, не замечает этого никто. Лучшим вариантом было бы затариться этим добром в дьютике в аэропорту, но там будет вездесущий Галушко, да и от остальных членов делегации неизвестно чего ждать.