Космическая катастрофа, или землянки тут ещё не водились (СИ)

Такие речи будущему лидеру не допустимы! Я не выдержала и влепила дурочке оплеуху.
— Ты будущий лидер! Ты не должна говорить таких слов! Твой народ должен идти за тобой, у людей… прости, и нелюдей должна быть воля сражаться. Ты должна вести их за собой даже если тебе страшно!
Опешив от моего поступка и слов, Рая очень долго смотрела на меня, а затем медленно кивнула.
— Не волнуйся, скоро… — начала я, но нас неожиданно тряхануло.
Трясло так же, как и во время крушения в метро. Я не успела схватиться за что-то стойкое и упала с кровати, сильно ударившись плечом об пол. И в добавок к этому на меня свалилась Рая.
"Да что же это такое?! Скоро от меня и мокрого места не останется! Ну Рая… На вид худенькая, а весит как стадо бегемотов! Ничего. Вот выберемся, я ей устрою фитнес по-русски…" Вот в таком виде нас и обнаружил лейтинант козлячих войск Роуд. Стон разочарования я скрыть не смогла: синяка под глазом не наблюдалось. Облокотившись о дверной косяк, он смотрел на нас с ехидной улыбкой.
— Прилетели, — единственная его фраза и он вошел в нашу скомную. обитель.
Достав свой меч из ножен он направил его на нас.
— Встаем и руки вперед, — приказал он. — Сопротивляться и бежать смысла нет: кругом охрана и мы в самом центре города.
Нам ничего не оставалось делать, как подчиниться. Встали и выставили руки вперед. На мою подругу по несчастью одели толстые массивные кандалы, а на меня надели тоненькие браслеты напичканные разными драгоценными камнями.
— На выход, девочки, — скомандовал он и, дождавшись, когда Рая пройдет мимо и окажется у него за спиной, выдал подлянку, которую девушка не ожидала. Он резко шлёпнул несчастную по попе и гаденько посмеивался. Выйдя из нашего тихого убежища, я узрела два ровных строя у стен. Аки богатыри древнерусские. Все равны как на подбор, с ними дядька Козломор. Простите Александр Сергеевич.
Идти пришлось не долго. За вторым поворотом нас ждал Владыка, одетый при параде: тело обхватывал плотно прилегающий мундир, волосы заплетены в высокий конский хвост, а макушку украшал золотой обруч, от которого шли тонкие цепи к браслетам на рогах. На нас смотрели с гаденькой ухмылкой на губах и вздернутым подбородком.
«Вот бы пообломать эти рога и стереть эту ухмылку с его лица» — подумала я.
Надоев любоваться нашим неровным строем, Владыка отвернулся и зашагал вперед к своему народу. Пришлось идти следом.
От увиденного захотелось присвистнуть. Город околдовывал своей архитектурной композицией. И больше всего поражало количество собравшихся. Нас встретили громкими криками во славу любимому повелителю и свистом, восторженные визги фанаток, серенады в честь известного козла, а воздухе витал аромат каких-то цветов, лепестки которых падали откуда-то сверху.
Но Владыке все это было до лампочки. Даже не обратив внимание на крики своих поклонниц, еле сдерживаемых стражей, он продолжал шествовать с важным видом павлина, распушившего перья, до белоснежного храма, куда нам и предстояло идти.
Преодолев около ста ступеней храма, хотелось бы передохнуть, но кто бы дал эту маленькую возможность. Возле ворот нас ждал очередной рогатый пожилого возраста, но одетый иначе: золотая бесформенная туника до пола, обломанные рога, также наличествовала редкая растительность на голове. В руках он держал мягкую подушку, на которой лежал толстый фолиант.
Недовольно поморщившись, предводитель рогатых подошел к подчительно склонившемуся старику и резким движением руки сбросил книгу с подушки. С гордым видом, как будто совершил геройский поступок, Владыка вошел в храм.
Меня, как дочь архитектора, внутренность храма заставила удивленно застыть на месте. Поражало все, красоту храма нельзя было описать словами: золотые завитки на белых колоннах, блестящий пол цвета зеленого мрамора, золотой купол с изображением местных богов. Жив был бы отец, он бы любым способом разузнал о том, как получить ту или иную форму архитектурного шедевра.
На миг я забыла обо всех перенесенных страданиях. Пока меня грубым образом не вернули в реальность — очередной толчок в спину. В центре храма над полом висела небольшая платформа, на которую могут свободно встать три человека.
 
— Чего стоим, моя бесстрашная? — от любованием прекрасного меня отвлек голос Владыки. Он уже стоял на платформе. — Подошла сюда и стоишь смирненько, не рыпаешься.
Делать нечего. Пришлось подчиниться. Запрыгнув на платформу, я уперлась носом в грудь Владыки. Отстраниться я не успела — была тут же прижата к каменному телу. После меня на платформе оказалась Рая. Её тоже коснулась участь быть прижатой к телу ненавистного ей рогатого.
Дальше произошло из ряда вон выходящее. Платформа под нами засветилась ослепляющим светом. Я была вынуждена закрыть глаза. Этот свет словно всасывал тело в воронку. Тело словно онемело и ослабло. Было трудно дышать и появилось чувство тошноты. Все эти чувства все усиливались. Пока одним резким толчком все не прекратилось. Если бы Владыка не придерживал, я бы упала и распласталась бы на полу.
— Смелая моя. А я и забыл что для тебя это в первый раз, — словно издалека раздался голос Владыки. И я снова потряла сознание.
***
Проснулась я от того, что моего лица касалось что-то мягкое и истощающее приятный запах.
— Не притворяйся, — до боли знакомый голос. — Я же вижу, что ты уже не спишь.
Теплый язык оставил влажную дорожку от впадины между ключицами до ушка.
— Ну же, сонная моя, открывай свои глаза. Считаю до пяти или мне придется применить к тебе санкции. И они нам обоим понравятся, — уровень опасности этих санкций я ощутила на своем бедре.
Глаза открылись сами собой. Возле меня возлежал предводитель рогатых. Причем совершенно без одежды. Видимо сегодня я не хозяйка своим глазам, а они устремились вниз… Густо покраснев, мне пришлось спрятаться под одеяло. Его… эм… желание было… внушительным.
— Ты так мило краснеешь, — издевательски протянул Владыка.
Лишив меня единственного прикрытия, он навалился сверху и прижал к кровати. Хотелось забыться в спасительном обмороке, но видимо это мне не светит. А Владыка зря времени не терял. Покрывая тело поцелуями и слегка покусывая чувствительные вершинки груди, он медленно, но верно приближался к самому сокровенному. Попытавшись спасти свою девичью честь, я со всей силы стукнула наглеца подушкой. Его взгляд не сулил ничего хорошего.
— Вкусная моя, это как понимать?
— А как понимать это? — я взглядом указала на… это.
Тихий смех был ответом на мой вопрос. Резко встав с постели, Владыка подошел к небрежно сброшенной им же одежде. Быстро одевшись, он повернулся ко мне с ненавистью в глазах.
— А ты чего разляглась? Одевайся, — он кивком указал на металический шкаф, — и выходи на завтрак.
А после развернулся и ушел. Я еще долго сидела на кровати, рассматривая обстановку. Благодаря огромным окнам во всю стену здесь было светло. Комната была выдержана в серых тонах и обстановлена скудно: шкаф, зеркало на пол стены, трюмо возле окна и две двери: одна, маленкая и незаметная, ведет в ванную комнату, а по ту сторону другой двухстворчатой двери украшенной резьбой, раздавались женские голоса и смех.
Урчащий желудок напомнил о завтраке. Накинув на себя легкий, напоминающий шелковый, халат, я прошла до шкафа и открыла его. Возникал вопрос, касающийся имеющейся там одежды — она хоть что-то прикрывает? Взяв первый попавшийся комплект, я скептически осмотрела его: лиф был украшен разными драгоценными камнями и звенящими железками, длинная юбка из невесомой, но плотной ткани и трусики. И это все безобразие было нежно-розового цвета. Все остальные комплекты были такие же, только другого цвета. Повздыхав от несчастной судьбы своей, я все таки решила надеть это безобразие.
 
Комплеткик идеально сел на мою фигуру, не стесняя движений. Огромное зеркало позволило разглядеть ебя во всей красе. Лиф подчеркивал грудь, юбка водопадом спускалась от бедер до пола. Комплект напоминал наряд восточных танцовщиц. Стилиста есть за что похвалить, но и было желание убить за это бесстыдство.