Азурмен. Рука Азуриана (ЛП)
Сморщившись, Неридиат поднялась на ноги и взяла Манью. Девочка спала, не подозревая о том, что вообще произошло и через какие внутренние муки прошла ее мать. Когда пилот осознала, что ее дочь была все так же чиста, она расплакалась от облегчения.
— И что теперь? — поинтересовалась она. — Что я должна делать?
— Я не знаю, но ты не первая, кто испытывал подобное, и не тебе быть последней. Путь существует для того, чтобы справляться с этими эмоциями и не дать им уничтожить нас.
— Я должна стать аспектным воином? — с ужасом спросила она и чуть не поперхнулась от одной такой мысли.
— Да, — промолвил Гиландрис, переложив руку с плеча Неридиат на Манью. — Ради ее блага ты должна перейти на следующую ступень Пути. Со временем ты найдешь успокоение, и это сблизит тебя с ней. Твоя душа сбросит тяжелый груз страха. Тебе придется изжить душевную боль в храмах Кхаина, и уж кто-кто, а Азурмен наверняка расскажет тебе об этом всю правду.
— Я хочу отдохнуть, — сказала Неридиат. — К тому же мне нужно обдумать все это.
— Спасибо, — произнес ясновидец. Он отошел от нее и снял призрачный шлем, открыв ее взору стареющее худое лицо. Взгляд его темно-карих глаз, на удивление, был добрым. — За то, что вняла зову. С Анкаталамоном мы спасем Ануивен. Помни об этом и знай, что твои страдания не были напрасны.
XIV
— Тут ничего нет, — сказала Джайн Зар, когда они спускались по трапу корабля.
— Воздух, еда, укрытие, — произнес Азурмен. — Что тебе еще нужно?
Он искал какое-нибудь место, которое не было затронуто Падением, поэтому им пришлось немало попутешествовать, чтобы обнаружить пустую колонию на луне. Здесь было выращено все необходимое: биосад, устройства воздухопереработки, психический круговорот, — но эльдар не успели прибыть сюда до катастрофы.
— Какая-нибудь работа? — предположила Джайн Зар.
— Работа? — Азурмен вел ее из стыковочной зоны к первой капсуле обитания. — Здесь полно работы. Нам предстоит научиться, как создавать оружие и броню и как их использовать. Тебе придется найти в себе силы, чтобы подчинить инстинкты и направить свою ярость на благие цели. Мы можем вырастить еду, найти сторонников среди выживших. Мы построим храм, первый за тысячу поколений. Поэтому у нас будет, чем заняться.
— Так что это за место?
— Место рождения нового уклада. Нам незачем знать его название.
— Ты не прав. Имена важны. Они формируют наши ожидания, рождают идеи. У него должно быть хорошее название, если ты хочешь, чтобы сюда пришли и другие. Название, которое дарует надежду.
— Азур. Тишина, сердце, мудрость в центре вселенной. Как тебе такое название?
— Азур? Да, отличное название. А что это будет за храм? Храм Азуриана?
— Нет. Азуриан привел меня сюда и продолжит помогать в будущем, но есть и другой бог, к которому мы должны воззвать в эти темные времена. — Азурмен обошел круглый зал. — Здесь будет его бьющееся сердце, а вокруг мы построим жилища, оружейные и комнаты раздумий и созерцания.
— У тебя столько планов, но ведь нас всего лишь двое, — сказала Джайн Зар.
— Я передам тебе свои знания. Мы найдем других и обучим их. Они отыщут третьих и обучат их, и так далее. В итоге мы столкнемся с тем будущим, которое сами и создали себе.
— Хочешь возродить нашу цивилизацию?
— Нет, она уже потеряна. Мы не заслужили еще одной империи. Мы должны делать все возможное для выживания, ведь нам предстоит сражаться с врагом, который чуть не уничтожил всех нас. Мы станем проклятием для Хаоса, и даже если он отправит нас в пучину гибели, мы потащим его за собой.
Джайн Зар задумчиво обошла комнату.
— Храм другого бога. Какого именно?
— Бога наших кровавых страстей, повелителя войны, несущего смерть, — проговорил Азурмен. — Позволь мне поведать тебе о Кхаине Кроваворуком.
30
Азурмен стоял рядом с Гиландрисом и наблюдал, как Неридиат садиться на «Грозовое копье». Свет звезд, исходящий из открытого портала, который был защищен невидимым силовым полем, заливал просторный стыковочный отсек. Лорд-феникс ощутил кичливое самодовольство, расходящееся от ясновидца.
— Ты доволен таким окончанием событий? — спросил Азурмен.
— Все так, как я и предвидел, — ответил видящий. — Мы покидаем этот мир с победой в руках. Анкаталамон у меня, и теперь хитросплетения Ультве будут подорваны. Ануивен не будет уничтожен.
— Ты предвидел этот момент?
Смущенный вопросом Гиландрис переступил с ноги на ногу.
— Признаюсь, не именно этот момент. Я вначале не видел твоего участия в событиях. Но такова природа пророчества: пряжа не стоит на месте, а все время меняется.
— Согласен. И хотя пряжа связана с моим путем, она не указывает, что мне делать. Я иду вперед, а другие следуют за мной. Для смертных одно действие может породить тысячу нитей судьбы, но мой путь определен только моими действиями. Только немногие могут разгадать каждое будущее и выбрать правильный курс.
— Ходить по этой узкой дорожке — участь ясновидца. Мои верования доказали свою правдивость.
— Отчасти. Хоть тобой и движет снисходительность к Ануивену, в душе ты желаешь, чтобы искусственный мир тебя простил и принял. И я даже не говорю о твоем даре предвидения, который был затуманен твоим высокомерием и жаждой стать спасителем своего мира-корабля, чтобы с большим трудом заслужить прощение. Если бы меня заботил только Анкаталомон, я бы пришел сюда один и забрал тебя и артефакт подальше от опасности. Но не для этого я прибыл.
Угрюмо сморщив лоб, ясновидец слегка попятился.
— Тогда я не понимаю, зачем ты помог нам, ведь возвращение Анкаталамона и последующее нападение на Ультве давно сидели у меня в голове. Я одурачил Заратуина и остальных, но я не могу скрыть свои планы от пряжи. Если, как ты говоришь, Азуриан отправил себя сюда, значит, он хотел, чтобы ты помог исполнить мою задумку.
— Я не могу сказать наверняка, каким будет результат, ведь не так работают видения Азуриана. Я видел только свою часть — уничтожить корабли Хаоса. Я не знаю, что потом произойдет. Однако я пришел к выводу, что в предвидении ты не ровня Эльдраду Ультрану. Даже если ты думаешь, что получил преимущество, это окажется совсем не так. — Азурмен опустил взгляд на ясновидца, и Гиландрис резко почувствовал пристальный взгляд лорда-феникса даже через линзы его шлема. — К тому же я знаю, что, когда придет Рана Дандра, наш народ будет нуждаться в Ультве больше, чем в Ануивене.
— Ты считаешь… — Гиландриса охватил такой ужас, что казалось, будто он боится озвучить свои мысли. Он потряс головой. — Нет, я верю, что ты помог мне только, чтобы еще ближе подтолкнуть Ануивен к разрушению. Ты бы так легко не бросил на произвол судьбы целый искусственный мир.
— Я ничему не жажду разрушения, и я не говорил, что Ануивену суждено погибнуть. Я не знаю, какую часть в этой игре судеб сыграют или уже сыграли другие азуриата. Это печально и невообразимо, когда один мир-корабль должен погибнуть ради жизни другого. Я не встану на чью-либо сторону, а буду действовать так, как мне покажет Азуриан. Возможно, все мы будем оставаться в неведении до времен Рана Дандры.
Азурмен подошел к трапу, ведущему на «Грозовое копье», и начал взбираться на корабль.
— Постой! — От отчаянного крика Гиландриса лорд-феникс обернулся. — Должен быть какой-то способ спасти Ануивен. Что если я не буду использовать Анкаталамон? Что если это и есть та угроза, которую Эльдрад предвидел и захотел предупредить? Я же могу просто ничего не делать, да? Тогда нам и не нужно будет умирать?
