Расколотый трон (СИ)
Первый лист практически целиком состоял из ругательств и жалоб на плохое обеспечение посланных через Великий Океан кораблей. Принц клятвенно обещал оторвать отвечавшему за снабжение чиновнику голову.
Ей вспомнился городской глава Ульнста, лар Линар Кос. Что же, Тар Валлон всегда выполняет свои обещания. Это хорошо! Потому что одно такое обещание есть и у нее…
Но почему имена ее родителей упомянуты в одном из докладов? Что там говорил Тибер? Середина или конец второго года. Четвертый поход флота через Великий Океан. Судя по датам, один лист это один поход. Значит, ей нужен четвертый лист.
А вот и он. Уже с измененной печатью Первого принца. Расправивший крылья черный дракон на зеленом фоне исчез. Осталась только его голова, пробирая белым мечом. Дракон мертв! Но какой именно дракон? Высший, убитый в пещере? Или тот черный, бывший гербом Первого принца?
Самое важное она отыскала быстро. Глаза сами прыгнули на нужные строчки. На месте даты чернила смазались, сделав цифры нечитаемыми. Зато все остальное разобрать было легко.
«… очередное покушение. Исполнители, семейная пара лишенных титула ларов: Нея и Гарус Овейн. Нея Овейн, убита на месте. Гарус Овейн, умер во время допроса. Вероятный заказчик: Красный двор».
Вот и все. Две… Три судьбы в нескольких сухих строчках.
- Эй, а ты что здесь делаешь?
В этот раз Кэре хватило самообладания не вздрогнуть. Возможно, все дело было в том, что говоривший не подкрадывался к ней со спины и оказался вовсе не принцем, а всего лишь Одноглазом.
- Учитель просил меня навести порядок на его столе, - соврала она, небрежно закрыв папку. – И это я должна задавать тебе этот вопрос. Что ты тут делаешь?
- Так я это… Мимо шел, - нашелся Одноглаз. Смотрю, а двери в покои принца открыты. Вот и решил проверить, что к чему. В поместье много новых людей.
Кэре вспомнилось, что после боя на «Императрице» они нашли пирата за рабочим столом Тара. Неужели и тогда поиски вина были просто оправданием, чтобы сунуть свой нос в рабочие бумаги и письма принца? Или старый пират просто совместил приятное с полезным? Да и на Скале было несколько похожих случаев.
Насколько же она была слепа, что не замечала столь очевидные вещи!
- Посмотрел? – Кэра многозначительно выгнула бровь. Держать все эмоции в узде воли, как учил ее тот, кто убил ее родителей, оказалось невероятно легко. Или все дело в том, что это всего лишь Гварт?
- А-а? Да! Не буду тебе мешать.
Правильно поняв намек, пират хотел уйти, но был остановлен повелительным окриком девушки:
- Стой! Собери мне всех слуг. Его Высочество хотел привести поместье в порядок.
- Сделаю, - отозвался Одноглаз.
Побуравив невидящим взглядом место, где только что стоял старый пират, Кэра положила папку на место и оставила покои принца.
***
- Я убью его! – ярился Бадрис, расхаживая взад-вперед перед спокойно потягивающей вино матерью. - Вызову на тренировочный поединок и убью!
- Если кто-то и умрет на тренировочном поле, то это будешь ты, - холодно заметила четвертая императрица, равнодушно наблюдая за метаниями сына.
- Тогда убийцы! Нужно послать к нему убийц! Или набрать сил и атаковать поместье. Сжечь этот проклятый Зеленый двор!
- После недавнего нападения? Отличное решение, сын мой, - скептически заметила Медея.
- Ты предлагаешь мне забыть про смерть друга? – еще больше разгорячился Бадрис. - Раса выпотрошили! Словно он какая-то свинья, попавшая на бойню!
- Я предлагаю тебе думать, прежде чем действовать, - резко осадила сына Медея. – Думать! Ярость – плохой советчик!
Бадрис недовольно засопел. Опять наставления! Надоело!
- Выпотрошили! Ты понимаешь, выпотрошили! – вновь повторил Пятый принц. - Он был мне ближе всех моих братьев вместе взятых!
С этим замечанием Медея мысленно согласилась. Она уже давно заметила, что Рас Нерр постепенно оттеснил остальной Младший двор сына и старался стать для Бадриса незаменимым.
Наглец! Друзья – это прекрасно. Но друзья будущего правителя должны быть проводниками его воли, а не кукловодами, что будут дергать за ниточки, стоя в тени трона. Эту роль четвертая императрица отдавать не собиралась. Особенно молодому выскочке!
Рас слишком много о себе возомнил! Сожалеть о нем она не станет. Даже хорошо, что все так обернулось. Иначе вскоре ей самой пришлось бы устраивать обнаглевшему юнцу несчастный случай или нападение неизвестных убийц.
- Терять друзей всегда тяжело. - Медея постаралась придать голосу как можно больше теплоты. – Иди сюда! – позвала она, раскинув руки.
Бадрис замер, гордо выставив вперед подбородок. Немного поколебался. Что он, ребенок что ли, искать утешение в объятьях матери? Но затем все же подошел к Медее сел на пол возле ее ног и положил голову к ней на колени.
Вот и славно!
Медея утешающее погладила сына по волосам и Бадрис вздохнул с облегчением, отпуская свой гнев.
- Мне уже его не хватает, - пожаловался он.
- Ты привыкнешь, - сочувственно сказала императрица. – Все привыкают.
- И все же, я постараюсь отомстить!
- Стань императором и мсти, кому хочешь. У тебя будет море возможностей. Но делай это с холодной головой. Месть, как выдержанное вино – со временем становится только вкуснее.
- Тар не стал медлить! Сразу отомстил!
- Думаешь? Ты плохо знаешь своего старшего брата. Более терпеливого человека трудно найти. Скрытого, осторожного, опасного. Он никогда не действует сгоряча. Порой кажется, что он вообще ничего не делает. А потом, хлоп! – Перестав перебирать волосы сына, императрица щелкнула пальцами. – И все враги повержены!
- Ты слишком идеализируешь его, мама, - нахмурился Бадрис. Ему не нравились похвалы в сторону Тара, особенно из уст собственной матери. – Он одержим! Помни об этом!
- Если Тар одержим, то прекрасно это скрывает. Покрась ему волосы и от нормального человека не отличишь.
- А глаза?
- Повязка? – пожала плечами четвертая императрица, внутренне радуясь тому, что сумела отвлечь сына. Теперь требовалось развить успех. Не должен будущий император так переживать о гибели какой-то метившей в ферзи пешке. - Я думаю, он уже набрал не меньше десяти голосов Палаты Власти. Прибавим к этому завещание Гехана, он всегда благоволил к своему первенцу.
Бадрис задумался и небрежно дернул головой.
- Этого все равно мало.
- Мы собрали меньше, - раздраженно пояснила императрица. Порой ее сын становится таким тугодумом. - Да и красные недалеко ушли. А колеблющиеся любят ставить на победителя. Выигрыш невелик, но и проигрыш исключен. Вот так действует твой старший брат. А не глупыми нападениями и ночными убийствами. Все остальное – просто дымовая завеса.
- Ты говоришь так, словно восхищаешься им, - ревниво заметил Бадрис. – Это потому, что вы были любовниками?
Эти проклятые слухи выводили его из себя.
- Оставь в покое мои отношения с Таром! - полыхнула гневом Медея, с трудом удерживаясь, чтобы не отвесить сыну звонкую пощечину. – Я была очень молода. Тар был совсем юн. А твой отец уже тогда был стариком и мало интересовался своими женами, иначе не имел бы таких ветвистых рогов. Впрочем, ему всегда было на них плевать. Случилось то, что случилось. И да, мой глупый, но любимый сын, я восхищаюсь Таром. Даже врагом можно восхищаться! Но мое восхищение и былые чувства не помешают мне отправить его прямиком к Первой императрице. Но сейчас нам нужно придумать, как заполучить еще несколько голосов Палаты Власти. Договоренности с астшанцами оказались не такими выгодными, как я надеялась. Сетт ати Унсан ведет свою игру. Не удивлюсь, если именно… - она замолчала, не решившись закончить. Бадрис только успокоился. Не стоит напоминать ему о том, что одержимые – создания Астшана.
Особенно если Раса действительно убил одержимый. Сама Медея в этом сильно сомневалась.
- А еще нам нужно стянуть верных людей поближе к столице, - задумчиво протянул Бадрис. – Они пригодятся, если голосов будет недостаточно.