Остаться в живых (СИ)
И страшно представить, что случится, если в наших мирах долго не будет Ворона. Боюсь, Ар Соль в том виде, в котором она есть сейчас, вообще перестанет существовать. Наши земли, слитые вместе, очень специфическое образование, это словно ячейки-соты, тесно спаянные друг с другом. В отсутствии Ворона увеличивается проницаемость Грани и число происшествий на границах, словно бы без Хэйгена в наши миры приходит хаос…
— А может Ар Элес слиться с Землей-Основой? — в голосе Саши прозвучал странный энтузиазм, но Кольер недовольно поморщился. — И что вообще произойдет, если разрушенная Грань не восстанавливается?
— Никто не знает, — проворчал он. — Не было таких случаев. Есть у детей Ворона гипотеза, что пострадавшие участки могут обособиться в отдельные земли, сливаясь друг с другом, но проверить ее до сих пор не довелось. Коллегиум изысканий Кинэна все пытается что-то нащупать, да без толку.
— Что тогда происходит из-за отсутствия Нигейра? — спросил Саша будничным тоном.
— Что происходит… — Кольер надолго замолчал. — Так просто и не объяснишь. — Мы стоим на месте, не видим новых миров. Территориальная экспансия — это сфера Нагов. Наги говорят — куда идти, Горностаи — как идти, Дети Ворона открывают путь и хранят его, пока он нам нужен. У нас возникает множество мелких конфликтов, локальных кровопролитий, жестоких и бестолковых, растет уровень всеобщей агрессии. Мы не можем справиться с внешней угрозой. Как ты видишь, мы можем сдерживать агрессию Анг Мирта, но мы не можем ее прекратить. И что будет с Ар Соль, если разумные Основы все-таки придут сюда? Ворон будет держать оборону до последнего, но однажды его сил не хватит.
— Существует ли внятный ответ, почему Нигейр не воплощается? — спросил Саша. — Или никто не может этого объяснить? И то же самое — про других Вечных, места которых пустуют?
Кольер задумчиво покачал головой.
— Только догадки. Допустим, Нигейра нет, потому что его упокоили силой. Об этом ты нигде не прочтешь — не принято писать, — добавил он, видя изумление Саши. — Божество — божеством, но воплощение Вечного очень сильно зависит от личности человека, который стал его носителем. Последний Нигейр был очень тяжелым… человеком. Элианна-Любовь… — Кольер печально ухмыльнулся. — Власть у нее была огромная… — он долго молчал, прежде чем продолжить. — Ее боялись. Любовь — оружие, пострашнее убийства. Более жестокое, я бы сказал. Мы ничего не знаем о смерти ее последнего воплощения. Возможно, ее убили. Почему она не рождается… Не знаю. Может, знают другие. Филин погиб сам, по неосторожности, попал в аварию на вимме. Любил погонять, сам не свой был, первое, что делал, когда садился — блок контроля выключал.
— Вот тебе и мудрость, — рассмеялся Саша.
— Филин — это не сколько мудрость, сколько память и знание, — пояснил Кольер. — Хранитель истории, прошлой и будущей. И, как я тебе уже говорил, личность носителя ипостаси сильно влияет на ее поступки.
— Филина тоже нет, — повторил Саша. — Получается, что в отсутствие Элианны и Филина в мирах Ар Соль тоже что-то нарушено?
Кольер кивнул
— Что-то. На эту тему много что написано, если хочешь — почитай, я велю подобрать тебе литературу. Но, боюсь, к делу эти рассуждения отношения не имеют. Лучше займись теорией сил и стихий. Оно ценнее.
— Мы так и продолжим работать в связке с Пауками во время нападений Анг Мирта? — спросил Саша, помолчав.
— Тебя что-то беспокоит?
— Не то чтобы беспокоит, — вздохнул он. — Я должен признать, мне нравятся многие из тех детей Ворона, с кем пришлось столкнуться. Меня тревожит, что по силе и умениям они не уступают нагам, а их глава даст фору многим нашим командирам.
— Наги никогда еще не воевали с детьми Ворона, — ответил Кольер. — Не всегда мы были с ними в одной упряжке, но до открытого противостояния еще никогда не доходило. Мы нужны друг другу, мы делаем одно дело.
Саша молча кивнул.
— Не хочешь попробовать сразиться в личном поединке с кем-нибудь из них? Мы с Рессером давно практикуем и поощряем такие состязания. Поединок по дуэльному кодексу Ар Шамаля — с реальным оружием, без нанесения физического ущерба, но до неоспоримого поражения одной из сторон.
— Конечно хочу! — воскликнул юный наг, расплываясь в улыбке.
Глава 26, Еще один Вечный
— Давно вы видели этого белого и пятнистого из семейства кошачьих? — ехидно осведомился утонченный светлокожий юноша, вальяжно развалившийся на огромном, укрытом тонким мехом и подушками диване. — Где он? А то все про него говорят, но никто его не видел.
Давненько Кинэн тут не появлялся, лениво подумал Кольер. Два дня назад он нашел подходящую жертву для ритуала и напитался силой, которой теперь должно хватить на какое-то время. Он был сыт. Ему было хорошо и спокойно, поэтому он снисходительно смотрел на очередные попытки Эрлен его соблазнить, не реагировал на желчные ядовитые реплики Кинэна и на ворчание чем-то недовольного, но не желающего делиться проблемами Реваля.
Кольер с любопытством перевел взгляд на Реваля. Интересно, как они вообще находят общий язык? Контраст между ними разительный, конечно… Настоящее имя Кинэна — Горностая было Кэйн. Горностай — Вечный, созданный усилиями всех Вечных Ар Соль, нужен был для того, чтобы кто-то объединял, обобщал опыт научных исследований, ведущихся всеми силами Вечных, чтобы к кому-то стекались все находки и открытия человечества и чтобы этот опыт анализировался, развивался и становился общедоступен. Кроме того, нужно было, чтобы кто-то мог координировать работы на стыке разных сфер знания, разных подходов и разных сил. Любопытен был итог: Вечные создавали некую управляющую силу, но то, что в результате она воплотится в небольшое, юркое и подвижное существо, благородной наружности, но очень небольшой физической силы, — такого исхода никто не ожидал. Кэйн Кинэн был всего лишь третьим воплощением Горностая с момента создания этой Вечной силы, и ипостась он обрел неожиданно рано, так и оставшись в том возрасте, в котором его застигло самое первое принятие Вечного облика. Впрочем, это было характерно для всех Вечных: после первого проявления ипостаси их старение останавливалось.
Они смотрелись комично, когда начинали спорить — холеный, плотный, немолодой и смуглокожий Реваль, дорого одетый, немногословный и всегда многозначительный, и невысокий худощавый темноволосый и сероглазый юноша, дерзкий и задиристый, выглядящий лет так на 20, не более. Казалось, что сын перечит папаше. По факту, ему было на сегодня 282 года — достаточно, чтобы считаться зрелым Вечным, чтобы пережить и перерасти все трудные этапы становления вечной божественной сущности в смертном теле с момента первого принятия ипостаси. К Кинэну трудно было относиться серьезно — внешность сильно сбивала с толку, особенно посторонних. Свои же знали все и уважали его за острый ум и проницательность, за быстроту реакции и солидную базу знаний по разным вопросам. Поэтому и прощали иногда не вовремя проявляемые непочтительность к старшим, ехидство и общую вздорность характера.
Реваль, к которому была обращена реплика, пожал плечами
— Если ты про Гевора, то лично я его видел несколько месяцев назад. Ничего необычного, он по финансовым вопросам приходил
Реваль был чем-то явно недоволен, но в ответ на осторожные расспросы Эрлен он старательно уклонялся от темы.
— Давненько, — буркнул Кинэн. — Кто-нибудь знает, чем он занят? Вы что, в гости по-соседски друг к другу не ходите? — обратился он к Кольеру.
— Не такие уж мы и соседи, — ответил тот спокойно. — Мы на севере, Пардусы на юге. Все его корпорации прекрасно функционируют и без его активного вмешательства. Тебе не кажется, что это лучший способ организовать работу?
— Зачем он тебе понадобился? — раздраженно спросил Реваль.
— Мы собираемся что-нибудь с Анг Миртом делать? Или так и будем бездарно отбиваться железяками от безмозглых кусков плоти? Я понимаю, что Воронам не положено иметь мозги, им и крыльев достаточно, похлопал — и свободен, но может мы все таки сделаем что-нибудь… более толковое, чем размахивание чем попало?