Умереть, чтобы жить (СИ)

Леша передал ему документы, сделанные Джи Су.
— Петр Иванов, — с акцентом прочитав, спросил охранник.
— Ну да, — шатаясь, ответил Смирнов.
— Вы пьяны?
— Понимаешь, — он заговорщицки прижал палец к губам, — корпоратив после конференции, ну и все такое, продолженья вот захотелось.
— К кому приехали?
— Хен Мин. Кан Хен Мин.
— Давно его уже не видел.
— Ну как так-то, а? — и Леша начал лазить по карманам в поисках телефона. — Мужик, кажется, телефон потерял. Дай наберу этому идиоту, а?! Людей приглашает, а самого и нет! А мне теперь что делать? Я обратно никак!
Охранник, нехотя протянул ему телефон.
Смирнов набрал Гришкин номер и начал возбужденно говорить по-корейски:
— Хен Мин! Я не понял, ты людей зачем в гости зовешь, когда тебя самого дома нет? Задержался? Ааааааа. Здесь подождать? Ну ты тогда охраннику это скажи, чтоб проблем не было.
«Вот сволочь, — думал Гришка, — знает же, что ненавижу на этом языке говорить».
Охранник молча слушал собеседника. Смирнов, пошатываясь, делал вид, что держится рукой за стенку будки КПП, незаметно крепя на нее камеру.
— Иди уже, мужик, — убирая телефон в карман, наконец, сказал он.
— А можно я на машине туда подъеду, а? Казенная все-таки. Че случись, шеф башку снесет.
— Давай уже быстрее. От тебя разит. И проспись, Петр Иванов! — ухмыльнулся он.
— Респект! — Смирнов показал ему пальцами «окей», сел в машину и спросил: «А ехать — то куда?».
***
— За номером последи, Гриш, с которого я звонил. Вдруг что выгорит. «И камеру я на будку прицепил», — сказал Смирнов, едва отъехав от КПП.
— Здесь появились русские, — едва машина скрылась из поля зрения, охранник набрал известный только ему номер, — понял.
***
Доехав до места, Смирнов вышел из машины и открыл багажник.
У него было совсем немного времени. Работать в полной темноте будет крайне тяжело. Но сильного течения здесь не было. А значит, радиус поиска будет не большим.
Он одел снаряжение, взял подводный фонарь и опустился под воду.
Человек с КПП незаметно подошел к месту, где недавно сгорела яхта. Он видел свет фонаря под водой. Это могло означать только одно: русские сомневаются, что женщина погибла. И ищут хоть какие-то следы. Но почему? Какие основания для этого у них есть? Он вернулся на КПП и сообщил все, что видел, человеку на том конце провода.
«Ничего, — думал Смирнов, выходя на берег. — Ничего, кроме обломков яхты. Ни одного следа. Ни малейшего. А это значит, что она жива. Где ты, Катя?»
Надо было убираться отсюда.
«Черт! Телефон! — Леша наклонился вниз, под багажник машины. — Рожу уже посветил, лишнего не надо оставлять».
Было темно. Пришлось встать на колени и внимательно рассматривать траву. И тут он увидел ее. Катину цепочку. Около катера этого Кан Хен Мина…
«Это значит, что она была здесь. И я должен его найти» — шепотом произнес он.
— Гриш, — он позвонил сидевшему, как на иголках, другу. — Выясни, где сейчас этот Кан Хен Мин.
— Ты что-то обнаружил, Леш?
— Потом, Гриш. Все потом. — мысли Смирнова с бешенной скоростью мелькали в голове.
Сев в машину, он рванул с места, недовольно крикнув через открытое окно охраннику, что устал ждать, что все же должен поехать домой…
Тот махнул ему рукой, пожелал не попасться полиции и, через минуту набрав все тот же номер, сказал:
— Возможно замешан владелец катера.
— Понял, — ответили на том конце провода.
«Что происходит? — думал агент ЦРУ Гарри Джонсон, — я же спалил эту тварь!? Или есть какие-то сомнения? Черт, а если она смогла уйти? Она же видела мое лицо…»
— Майкл, — сказал Гарри в трубку, — выясни, где сейчас капитан Кан Хен Мин.
***
Они вернулись к дому, когда было уже темно.
Ребята уже сидели у костра и разговаривали.
— О, вернулись, — сказал Джи Соп.
— Снова пришли мокрые. У вас талант, — усмехнулся Хе Соп.
— Немедленно иди переоденься, — Джин Хек метнул грозный взгляд на Хена, — обещал же мне пациенту не навредить!
Хен чувствовал, что друг прав. Что он действительно беспокоится о ней, о Кате, в отличие от него… Ему стало даже стыдно, и ревность, промелькнувшая в его глазах, сказала:
 
— Я делал все, что мог!
Джин Хек опустил взгляд и отвернулся. Он понял, ЧТО мог делать его друг, и почему-то от этого разозлился.
— Ребята! Не ссорьтесь! Никто не виноват в том, что пошел дождь. Я переоденусь так быстро, что вы и глазом не успеете моргнуть! — и она снова, как ветер, унеслась в дом.
Все смотрели на Хена и Джин Хека. Все понимали, в чем дело, но никто не хотел ничего говорить.
Джи Соп не выдержал первым:
— Вы все еще друзья? Вы все еще есть друг у друга? Вы все еще уверены в том, что каждый из вас прикроет друг друга там, на поле боя?
— Мы все еще друзья, — ответил Хен.
— Ну и слава Богу, — сказал Джи Соп, — слава Богу.
— А вот и я, — сказала Катя. Я ничего не пропустила?
Все молча переглянулись и Джи Соп ответил:
— Конечно, нет!
— Хороший был сегодня день, — умиротворенно сказала Катя. — День, в котором сбывалось задуманное.
— Правда? — спросил Ха Ныль?
— Сегодня Хен показал мне, что я намного сильнее, чем я думала. И я собой очень горжусь.
Она в подробностях рассказала, как он бросил вызов ее боязни высоты. И, когда она смотрела на Хена, ее глаза были полны нежности настолько, что Джин Хек встал и пошел за пледом.
— Вы когда-нибудь мечтали о чем-нибудь настолько, чтобы душа замирала, ребят? — вдруг спросила она, посмотрев на звезды.
— Я всегда о многом мечтаю, — задумчиво сказал Хе Соп. — Иногда мне самому не понятно, почему я стал военным… Мне лучше было бы работать в книжном магазине или сниматься в кино.
— Да, — засмеялась Катя, — кино бы тебе подошло. Ты очень красивый и романтичный. Ты бы сводил женщин с ума!
Хен метнул на нее взгляд, полный ревности.
— Умение ценить и признавать красоту противоположного пола — это искусство, — парировала она, улыбнувшись и смотря прямо в глаза Хену. — И если ты доверяешь человеку рядом, то это выглядит не более как признание очевидного.
Хен покраснел и опустил глаза. «Опять это чертово доверие, — подумал он. У меня что, на этом пунктик? Я доверяю тебе, Катя. Просто боюсь тебя потерять».
— О чем мечтаешь ты, Джи Соп? — обратилась она к нему.
— Я хочу купить дом на берегу океана. И жить там, когда уйду в отставку. Хочу любоваться рассветом и провожать закат.
— О, да ты романтик, Джи Соп, а я бы и не подумал, — сказал, смеясь, Хен Шик. — Специально под твою мечту — музыка! — и он включил старый магнитофон.
— Хен Шик! Теперь еще и магнитофон?! — хлопая в ладоши и улыбаясь, почти пропела Катя, — ты и правда волшебник, и правда!
Она вскочила с места и начала кружиться. Приблизившись к Хен Шику, она сказала:
— Потанцуй со мной.
И, взяв его за руки, закружилась с ним в танце.
Хен, улыбаясь, смотрел на них и представлял Катю, танцующую вот точно так же, с воображаемым Хен Шиком, на дороге цветущей вишни.
И вот движущаяся пара поравнялась с Джин Хеком, принесшим плед.
Он глазами попросил Катю: «Надень». Она, отпустив руки Хен Шика и сделав реверанс, не останавливаясь, перекинула плед через руку, взяла Джин Хека за запястье и сказала: «Хорошо, если ты потанцуешь со мной».
Джин Хек улыбнулся и собирался положить руку ей на талию, но подошедший Хен, встав между ними, как можно вежливее проговорил:
— Я думаю, что сейчас как раз моя очередь, — и закружил Катю дальше.
— Ты грубиян, Хен Мин! Ревнивый грубиян! — шепнула она ему на ухо.
— Пусть! Зато я достаточно искренен. Пусть это прибавит мне в твоих глазах хоть немного привлекательности.
Закончив танцевать, они сели обратно к костру.
— А ты, Хен, — спросил Хен Шик, — о чем мечтаешь ты?
— Я? Я мечтаю быть свободным. От предрассудков, от своих старых травм. От боязни еще раз пережить потерю близкого человека. Я мечтаю иметь семью. Такую, в которой я жил. Где смехом и нежностью полон дом.