Взломщик (ЛП)
Это произошло без предупреждения, когда Зак входил в первую, меньшую комнату. Сначала он услышал звук взрыва — низкий, чудовищный грохот, эхо зловеще разнеслось по комнате, — прежде чем ударная волна сбила его. Это было так сильно, будто кто-то ударил его в спину тяжелым тупым предметом. Зак пролетел два метра, прежде чем рухнуть и проехать лицом по твердому, мокрому полу. Он проигнорировал внезапный поток испуганных грызунов, пронесшихся вокруг него, вместо этого повернулся, чтобы убедиться, что Габс и Раф в порядке.
Они были не в порядке.
* * *
Хендрикс посмотрел на часы. Осталось десять секунд. Его кожу покалывало. Не от холода или дождя. Все было куда серьезнее. Через десять секунд момент, которого он ждал годами, осуществится, и он увидит, как это произойдет.
Пять секунд.
Из садов Букингемского дворца поднялся одинокий вертолет. Хендрикс нахмурился. Там был драгоценный груз? Наверное, и эта мысль возмутила его. Но он не позволял себе унывать. Смысл была в здании. Обрушение дворца станет такой же мощной картиной, как 11 сентября.
Осталось две секунды.
Одна секунда.
Ноль.
Раздался гул. Хендрикс слышал его довольно ясно. Как далекое землетрясение, или, может, он просто хотел верить в это. Он прищурился, ожидая, что здание рухнет. Он тщательно спланировал это, каждый ящик с взрывчаткой был размещен так, чтобы произвести максимальный удар.
Ничего не произошло.
«Подожди, — сказал он себе. — После разрушения фундамента требуется время, чтобы увидеть последствия».
Он терпел.
По-прежнему ничего не происходило.
В его животе поднялась горячая волна гнева. Это было невозможно. Невозможно. Глупцы в подземной камере не могли поставить под угрозу устройство, и он знал, что не ошибся в его конструкции. И все же ничего не произошло.
Перед глазами появился красный туман. Он обнаружил, что шагал к дворцу. Он видел в своем разуме лицо. Юноша. Высокий для своего возраста. Непослушные волосы. Он сказал, что его зовут Гарри Голд, но Хендрикс начал сомневаться в этом. Он лучше всех знал, как легко можно изменить имя.
И он знал, как легко человека можно убить. В конце концов, он видел это много раз.
* * *
Габс добралась до комнаты, но отлетела на пол, как и Зак. Она вскочила, как кошка, и оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как туннель, из которого они вышли, рушится.
— Раф! — закричала она, они с Заком бросились в сторону обломков, падающих вокруг него. — РАФ!
Кирпичи сыпались с потолка — твердая версия дождя, промочившего Зака снаружи. Это продолжалось около пяти секунд, после чего воцарилась ужасная тишина. Вход в туннель был полностью заблокирован. Их друга не было видно.
Ни Заку, ни Габс не нужно было говорить. Они схватились за обломки кирпича и камня у входа в туннель. Обломки были очень тяжелыми, и Зак почувствовал, как мускулы его рук и груди напрягаются, когда он пытался сдвинуть более крупные куски.
Прошла минута тяжелого труда, когда в комнате в десяти метрах от них снова обрушился град щебня. Они продолжали работать, будто не слышали звука, но когда он повторился через тридцать секунд, это не могло остаться незамеченным.
— Потолок рушится, — прохрипела Габс. — Если хочешь уйти, иди, — она не смотрела на Зака, когда говорила это, и надеялась, что он примет ее предложение. Зак не ответил. Он просто продолжал работать, без перерыва убирая куски потолка с входа в туннель.
Они увидели ладонь Рафа. Она выглядывала из щели между двумя валунами, но оставалась смертельно неподвижной.
— Раф… — прошептала Габс.
Ответа не последовало.
Они удвоили усилия. Зак сдвинул валун, который, если бы не адреналин в его венах, он не смог бы сдвинуть с места. Стало видно предплечье Рафа, его рукав был разорван, а кожа — в царапинах и крови. И он все еще не двигался. Габс пришла в неистовство, стала убирать камни вокруг руки Рафа и бросать за собой, будто они были из пенопласта. Ее губы шевелились, но она не издавала ни звука. Она будто бормотала беззвучную молитву.
И вдруг на ее молитву был дан ответ.
Рука Рафа пошевелилась. Пальцы сжались и разжались. Рука согнулась в локтях. Спустя несколько мгновений Зак убрал камень, открыв его торс, и другой, открыв его голову. Он упал на бок, его лицо было залито кровью. Он был оглушен, будто не понимал, где он был и как сюда попал.
Но звук падения щебня с потолка комнаты привел его в чувство.
— Нам нужно убираться отсюда», — сказал ему Зак. Он схватил Рафа за руку и помог другу вылезть в созданную ими брешь. Осветив фонариком комнату, Зак напрягся, когда он увидел завесу из обломков, падающих в нескольких метрах от них.
— Беги! — крикнула Габс.
И они так и сделали, закрыв головы руками, побежали сквозь дождь к другой стороне комнаты и в туннель.
Он казался меньше. Вызывал клаустрофобию. Потолок был ниже, стены — уже. Или, может, так казалось Заку. Он не мог бежать достаточно быстро. Когда они вернулись к Т-образному перекрестку, он крикнул остальным, чтобы те свернули налево, и он ощутил редкое облегчение, когда увидел открытую крышку люка и проливной дождь. Он вскарабкался по лестнице на открытый воздух, затем наклонился, чтобы помочь Рафу и Габс подняться.
Но при этом он услышал щелчок и почувствовал что-то твердое и холодное у затылка.
— Вставай очень медленно, — сказал голос. — Покажи мне свои руки. Любые резкие движения, мой юный друг, и я обещаю, что без колебаний убью тебя.
Зак сглотнул. Он медленно встал, подняв руки, растопырив пальцы.
— Повернись, — сказал голос.
Зак сделал, как ему сказали, и оказался лицом к лицу с Родни Хендриксом. У него был пистолет, нацеленный на лоб Зака, и глаза горели жаждой убийства.
21
ЖАЖДА УБИЙСТВА В ГЛАЗАХ
— Гарри Голд, — прошептал Хендрикс.
— Ли Хердер, — ответил Зак.
Хендрикс прищурился.
— Как ты узнал?
Зак ответил не сразу. Он не дал себе посмотреть в сторону люка. Он не хотел, чтобы Хендрикс знал, что внизу были Раф и Габс. Если Хендрикс думал, что они мертвы — а он, несомненно, так и делал — он без колебаний застрелит их, если они окажутся живыми. Он просто молился, чтобы они слышали, что происходит.
— Ладгроув расследовал смерть вашего брата, — сказал ему Зак. — Он был хорошим репортером.
Хендрикс усмехнулся.
— Он был слишком близок к тому, чтобы понять, кем я был на самом деле. Вот почему ему пришлось умереть. Больше он не будет лезть в чужие дела, — его маленькие круглые очки были залиты каплями дождя. Его борода была мокрой, с нее капало.
«Заставь его говорить, — подумал Зак. — Пока он говорит, он не стреляет».