Данфейт (СИ)

Что такое целое? То, что нельзя разделить или то, что образует совершенство, будучи составленным из разных элементов? Они были целым сейчас. И все казалось правильным, и таким понятным, что по-другому и быть не могло. Это удовольствие. Такое знакомое и совершенно новое в одно и то же время. Данфейт открыла глаза и прижалась к его шее.
— Кимао! — простонала она, цепляясь пальцами за его спину и оставляя на ней багровые полосы от своих ногтей.
— Done Faitu…
Ее грудь… Она оказалась прямо перед ним. Он протянул ладони и сжал ее в своих руках, а потом наклонился и начал целовать, растирая вершинки сосков своими ладонями и обволакивая языком нежную молочно-белую кожу. Неспешно, медленно и так… …нежно. Данфейт застонала, когда почувствовала, как он посасывает ее. Его ладони легли ей на шею и снова притянули к себе. Его язык заскользил по ее ключице, оставляя влажный след на ее теле. Его губы сомкнулись и покрыли поцелуями кожу под каждым из пальцев его рук. Он взял в ладони ее лицо и осыпал поцелуями каждую из его черт. Брови, веки, виски, скулы, нос, щеки и прикоснулся к губам, раскрывая свой рот и поглощая ее собой. Он вторгся в нее своим языком, лаская ее, играясь с ней, и не позволяя отстраниться или вздохнуть. Его руки заскользили по ее спине и опустились на бедра, сильнее прижимая к себе.
Он отстранился и посмотрел на ее лицо. Красивая… Какая же она красивая… Темные волосы, спутанные на затылке, глаза, в которых хочется тонуть, носик, о который хочется потереться своим носом, ямочки у углов рта, что так и тянут прикоснуться к ним губами, и бледная кожа, которая шелушилась на щеках, если Данфейт долго пребывала на солнце.
Кто она, его женщина? Она не отказалось от собственных принципов, попав в общество, где все ее убеждения противоречат правилам. Она обижала его, сама того не понимая… С какой легкостью она заставила его страдать? Насколько просто она смогла стереть из его памяти привязанность к другой? Она неправильная. Она не вписывается ни в какие рамки. Она олицетворяет все то, с чем его учили бороться. Но как противостоять тому, от чего не можешь отказаться? Как отказаться от того, к чему тебя так влечет? Как владеть той, которую нельзя приручить? Принять такой, какая она есть. Он принял. И долго не мог понять, почему? Потом понял. Когда почувствовал, что почти потерял. Понял, что просто любит и точка.
Он приподнял ее за бедра и вновь опрокинул на пол, придавливая своим телом. Он наклонился к ее губам, и, прикоснувшись рукой к ее плоти, развел ее бедра, снова наполняя собой. Она втянула в себя воздух и застонала.
— Мне плевать, что ты пьяна, — прошептал Кимао. — Ты запомнишь все. А если забудешь, я напомню тебе. Ты будешь любить только меня, только меня будешь хотеть. Каждый раз, как посмотришь мне в глаза, будешь думать только о том, что я могу с тобой сделать, — прорычал Кимао, приподнимаясь к ней и встречая ее губы на своем пути.
— Кимао, — простонала Данфейт, когда почувствовала, как он надавливает своим пальцем на совершенно недоступное, в ее понимании, место.
— Тебе понравится, — прошептал он и ввел палец внутрь, нажимая и двигаясь, синхронно с собой.
Почему она позволяла ему? Почему не испытывала стыда за то, что он делает? Почему наслаждалась каждым запретным движением, которые он совершал в ней? Другие ощущения. Иные эмоции. Он стал более настойчивым, он знал, что делал и чего требовал от нее.
— Кимао… — пропищала Данфейт, выгибаясь на полу и пытаясь ускользнуть от него, его плоти и пальца.
— Глупая, — прошептал он перед тем, как она выгнулась под ним и сократилась всем своим существом.
Этот взлет… Волны, охватывающие все тело и заставляющие рычать и пригибаться, прижимая ее еще ближе к себе.
Его стон, такой низкий, урчащий на ухо… Его тепло разлилось у нее внутри и запульсировало в самой сути. Он дрожал, так же, как и она. Он рассыпался вместе с ней. И понимать это было слишком приятно, точно так же, как и чувствовать его оргазм, отвечая экстазом на экстаз.
Единственная мысль, которая пришла к ней в голову в тот момент, была приятной. Она почувствовала себя свободной. Столько лет в борьбе, в движении, в стремлении нагнать кого-то, что-то доказать, и, вдруг, на все это стало наплевать.
 
Он заглянул ей в лицо и улыбнулся. Девушка, не осознающая своей собственной красоты. Творение, выражающее благодарность только за искренние добрые поступки. Существо, говорящее правду в глаза и полагающее, что собственный отец не любит ее. Она не знает, что за силой теперь обладает. Рано или поздно, они начнут ее бояться. Так же, как боятся его самого.
— Если сейчас ты назовешь меня другим именем, я за себя не отвечаю, — прошептал Кимао и рассмеялся.
— Заткнись, — простонала Данфейт, поглаживая пальцами кожу на его спине, покрытую испариной.
— Мало, — прошептал Кимао, прикусывая ее ухо. — Мне мало.
Дани потерлась о него щекой и прикоснулась губами к пульсирующей жилке на шее.
— Повернись на живот, — прошептал он.
— Нет! — словно выстрел, прозвучал ее голос.
— Почему нет?
— Не хочу так… — произнесла она, закрывая глаза.
— Это не принуждение, Дани.
— Я сказала нет!!! — повысила тон Данфейт и отвернулась от него.
Он приподнялся над ней и заглянул в раскрасневшееся лицо.
— Тогда, поцелуй меня, — улыбнулся Кимао, прикасаясь к ее лицу. — Просто поцелуй.
Она распахнула веки и потянулась к нему. Мягкие движения бархатного языка. Мурашки по телу от его прикосновений. Губы, закусанные им по странной прихоти. Руки, что вновь побрели по ее телу. Пальцы, что коснулись ее груди. Вздох от того, что он потер ее соски.
— Я схожу с ума по твоей груди, — прошептал Кимао и прикоснулся влажным ртом к набухшей вершинке, втянув ее в себя.
Данфейт запустила пальцы в его волосы и начала перебирать густые пряди. Как же приятны были ему эти движения! И этот неповторимый аромат, исходящий от ее кожи… Он делал из него раба, трепещущего пред рукой своего хозяина.
Кимао вновь заполнил ее тело. Такое мягкое, такое податливое и родное.
— Теперь я знаю, как ты хочешь заниматься любовью, — прошептал он, склоняясь к ее уху.
— О чем ты? — простонала Данфейт, задыхаясь.
— О нежности, — засмеялся Кимао и провел языком по ее виску. — Ты любишь ласку, таешь от прикосновений. Страсть тебя не привлекает. Ты полагаешь, что искренность может выражаться только в нежности. Я подарю тебе ее. Я дам тебе все, что ты захочешь. Только будь со мной. Просто будь со мной.
Глава 23
Данфейт проснулась в пять утра. Протянув руку, она нащупала простыню и… …никого. Дани нахмурилась и встала с постели. Приняв душ и замотавшись в халат, висевший в ванной на стене, она тихо спустилась вниз и замерла у подножия лестницы. Кимао готовил завтрак на кухне.
— Доброе утро, — спокойно произнес Кимао, заметив ее появление.
— Ты опять проснулся раньше меня!
— В этом тебе меня не переплюнуть!
Дани прошла на кухню и остановилась рядом с ним, глядя на кастрюлю, в которой варилась овсяная каша.
— Солил?
— Да.
— И сахар добавил?
— Да.
— А масло?
— Естественно.
— Опять густую варишь?
Кимао приподнял одну бровь и посмотрел на Данфейт.
— Это — рецепт Ирии.
— Я поняла, — ответила Дани и потянулась за пачкой молока, добавляя его в кастрюлю.
— Вылет в девять, а ты еще ничего не собрала!
— Позавтракаю и поеду домой, — произнесла Данфейт. — Эрика то же еще ничего не собирала.
— Каша готова.
Данфейт заглянула в кастрюлю и поморщилась.
— Переборщила с молоком…
— Ничего страшного.
 
Кимао достал тарелки и усадил Данфейт за стол. Дани поковырялась ложкой в каше и, отложив прибор, подперла рукой голову, глядя, как Кимао быстро справляется с завтраком. В какой-то момент она заерзала на стуле, словно подыскивая для себя позу поудобней, и потянулась за кружкой с чаем.
— Почему ты нервничаешь? — спросил Кимао, глядя, как она держит кружку у самого рта и не решается сделать первый глоток.