Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ)

Сама часовня была пустой, но она знала, что он скорее всего был в покоях, расположенных позади дальней стороны алтаря. Её сердце дико колотилось, но она сосредоточила своё внимание на своей задаче. Его она нашла в его кабинете, склонившимся над столом. На столе лежала дрожащая маленькая фигура. Ужас открывшегося зрелища чуть не лишил её смелости, но она железной хваткой удержала свою решимость, как удерживала кочергу в руке.
— Ш-ш-ш, Тимоти, просто расслабься, скоро всё кончится. Богине нужно всё, что ты можешь дать.
Отец Тоннсдэйл держал ладонь у мальчика на лбу, удерживая его, пока сила внутри него вытягивала из мальчика дух. Тимоти умирал, но это было необходимо, чтобы он стал инструментом, в котором нуждался Отец Тоннсдэйл. Тихий звук у него за спиной привлёк его внимание, и он вздрогнул, увидев, как она вошла в комнату.
— Пенни! — сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. — Тимоти упал, ты не поможешь мне держать его? Я думаю, у него припадок! — неумело соврал Тоннсдэйл, но он был убеждён, что она поверит — по крайней мере достаточно долго, чтобы он смог исправить ситуацию. В конце концов, спрятать два тела будет почти так же легко, как и одно.
Он отвёл от неё взгляд, посмотрев обратно на Тимоти, надеясь привлечь её внимание к мальчику, в то время как его глаза нашли лежавший на столе кинжал.
— Конечно, Отец, я буду рада вам помочь, — сказала Пенни. Она шагнула ему за спину, и пока его рука тянулась за кинжалом, она обрушила железную кочергу ему на затылок. Он упал как бык с подрубленными ногами, безвольно осев на пол. Его затылок был размозжён. Она врезала ему ещё раз, чтобы убедиться, что дело сделано как надо. Затем она выронила кочергу, и проверила, был ли в порядке Тимоти.
Не был. Мальчик был мёртв, хотя на нём не было видимых отметин. Его кожа была обвислой, растянутой, будто из него что-то вытянули, оставив его пустым. Вид мальчика мучил её совесть. «Если бы я только пришла сюда раньше, то смогла бы и это предотвратить», — подумала она. Пенни всё ещё была в шоке, онемевшая и бесчувственная, но в голове у неё было ясно.
«Меня за это повесят», — и она знала, что так и будет. Не было доказательств того, что добрый Отец был чем-то большим, чем всегда казался. Тело Тимоти ничего не докажет. Не было никаких следов, которые покажут, что с ним что-то сделали. А если бы и были, живой была только она, и она же забила священника до смерти. Она проверила ещё раз, чтобы убедиться, что священник мёртв. Нет смысла идти на виселицу за незаконченное преступление.
«Никто не видел, как я вошла». А вот это была многообещающая мысль. Если она сможет спрятать тело, то сможет даже оттянуть время, пока не начнут искать убийцу. Она взяла старика за ноги, и попыталась его сдвинуть.
— Что же ты ел? — спросила она вслух. Ей никак не удастся унести толстого ублюдка далеко. Он, должно быть, весил больше двухсот пятидесяти фунтов. Наконец она удовлетворилась тем, что оттащила его тело за стол, где его не было видно от двери. Тимоти она положила рядом, хотя ей и было совестно оставлять его там, вместе с трупом его убийцы.
Взяв ключи из карманов священника, она заперла дверь в кабинет у себя за спиной, когда ушла — если повезёт, их не найдут ещё несколько дней. Ещё три дня не планировалось никаких служб, так что их могут не хватиться довольно долго. Теперь ей просто нужно было выбраться, не будучи никем увиденной. Она зачем-то взяла с собой железную кочергу: «Надо было оставить её с ним», — подумала она. Не важно, Пенни просто вернёт её туда, откуда взяла. Доверившись своей удаче, она прошла через двойные двери в часовню, и вышла в коридор.
Удача, судя по всему, была в отпуске. Дженевив, Герцогиня Ланкастера, как раз проходила мимо.
— Добрый вечер, ваша светлость, — сказала Пенни, сделав книксен.
— Добрый вечер, Пенни, как дела у Мордэкая? — спросила Герцогиня.
— Очень хорошо, благодарю за заботу, — ответила она.
— Это — одна из каминных принадлежностей? — спросила Дженевив, подняв бровь.
— Да, ваша светлость, я ворошила поленья в главном зале, когда мне в голову пришёл вопрос для Отца Тоннсдэйла. Я забыла отложить её, когда пошла. Сейчас её и верну, — сказала Пенни. «Дура, дура! Ещё никто никогда не врал так неумело!» — подумала она.
 
— Ты нашла его? Мне пришло в голову, что мне тоже надо с ним поговорить… — сказала ей собеседница.
— Нет, не нашла. Я не уверена, куда он запропастился, придётся потом его поискать. Если я увижу его, то скажу, что вы тоже его искали, ваша светлость, — ответила она.
— Благодарю. Ну, я предоставлю тебя твоим делам, — сказала Герцогиня, и пошла прочь по коридору.
Пенни вернулась в комнату горничных, по пути задержавшись, чтобы кинуть железную кочергу в один из чуланов, где хранили принадлежности для уборки. Её мысли неслись галопом, несмотря на её внешнее спокойствие. «Герцогиня меня видела», — думала она. Когда найдут тело, если повезёт — через несколько дней, то будут задавать вопросы. Дженевив вспомнит, что видела её, и она заметила кочергу у неё в руке. Теперь никаких сомнений не будет. Это приведёт прямо к ней. «Меня повесят». Её мысли всё время возвращались к этому. Не было никакого объяснения, которое бы оправдало её. Она даже не нашла яд. «Я даже поискать его забыла». Она подумала было вернуться, чтобы поискать, но сразу же отвергла эту мысль. Возвращаться она не могла.
К ней пришли мысли о побеге. Она могла бежать, взять всё, что у неё было — и просто бежать. Но у неё не было ни денег, ни семьи, которая могла бы её укрыть, и ей некуда было податься. Если она скажет Мордэкаю, он, наверное, помог бы. Нет, не так, он определённо помог бы. Но что он сможет сделать? Если он сбежит вместе с ней, то это лишь уничтожит его собственную жизнь. «Он теперь — Граф ди'Камерон, ему есть, что терять», — думала она, — «но я — ничто. Я лишь всё испорчу ему».
— Я за это умру, это ничто не изменит. Единственное, чем я могу изменить — кто погибнет вместе со мной, — сказала она вслух. Она, может, и не способна предотвратить последствия своих действий, но может выбрать, кого забрать с собой. Просьбы о помощи лишь разрушат жизни её друзей, но другая возможность состояла в том, чтобы использовать представившийся случай, чтобы дорого продать остаток её жизни. Если уж ей приходилось выбирать другого человека, на кого потратить свою жизнь, то выбор был простым. Приняв решение, она ощутила, как совсем успокоилась, и стала строить планы.
* * *
Я всё ещё говорил с Марком и Дорианом, когда вернулась Пенни. Я был рад её видеть, Дориан активно пытался убедить меня, что пиво ускорит моё выздоровление, а Марк предлагал послать в мою комнату несколько кувшинов. Мы были молоды, и не имели особого опыта с крепкими напитками, так что мысль о чрезмерном пьянстве представляла из себя концепцию новую и будоражащую. Но я знал, что нахожусь для этого не в той форме. Присутствие Пенни мгновенно притушило их план.
— Давай же, Пенни, ты только что обручилась! — предложил Марк, применив свой значительный шарм.
— Ты видишь на моей руке кольцо, Маркус Ланкастер? — протянула она ничем не украшенную конечность для обозрения.
— Ну, нет, но ты уже ответила согласием, так разве это не повод для празднования? — схватил он её за руки, и повёл в коротком, притворном танце. Она не могла не улыбнуться.
— Марк, не смей никому об этом говорить! Ты тоже, Дориан! — крикнула она Марку через плечо.
— Пенни, дорогая моя! Неужели тебе стыдно позволить людям узнать, что ты выходишь за этого негодяя? Возможно, тебе стоит передумать — в конце концов, тут всё ещё есть и другие подходящие холостяки, — с плутоватой ухмылкой на лице сказал Марк, надув грудь, и отряхнул пальцами переднюю часть своего камзола.
 
Этот разговор несколько пугал Пенни, и я видел это по её лицу, хотя она и пыталась это скрыть. Она опустила взгляд, будто робея:
— Честное слово, я пока не готова это объявить, мне всё ещё нужно рассказать отцу, и я бы предпочла не пускать разговоры, пока я не готова, — произнесла она. Что-то в выражении её лица говорило о лжи, но Марк и Дориан приняли это за чистую монету.