Прости, если сможешь (СИ)

— Макс, у меня отошли воды.
Я растерялся и не сразу понял смысл её слов.
— Сейчас дети доедят торт, соберёмся и поедем домой.
— Макс, надо поторопиться, нам же до роддома далеко ехать. Вдруг что-то пойдёт не так? Давай уже поедем!
Смысл происходящего доходил до меня, как до жирафа.
— Анечка, погоди, я что-то не понял. Началось? Ты рожаешь?
— Кажется, да. Поехали поскорее!
Я заметался, не мог понять, куда бежать и что мне делать. Аня спокойно подозвала детей и объяснила им, что нам придётся срочно уехать. Они, конечно, очень огорчились, но послушно собрали свои вещи и пошли к машине. Меня трясло.
— Макс, успокойся, иначе мы не доберёмся до города. У тебя дети в машине. Помни, пожалуйста, об этом. Соберись!
Последнее слово она буквально выкрикнула. Это немного подействовало, разум вернулся ко мне, хотя паника не отпускала.
— Как же так? Ведь ещё две недели до срока. И врач сказала, что ты пока не собираешься рожать!
Всю дорогу Аня успокаивала меня. Ситуация была довольно комичной: рожать ехала она, но успокаивать приходилось меня.
— Макс, если ты не возьмёшь себя в руки, то я не возьму тебя с собой на роды!
И я знал, что она могла сдержать своё обещание.
Когда мы подъехали к роддому, Елена Степановна уже ждала нас, чтобы забрать детей домой. Аню увели, а я занервничал ещё больше. Я хотел быть с ней, мы заранее заключили договор о партнёрских родах. Медсестра в приёмном пояснила, что Аня в манипуляционной, и как только её переведут в предродовую, меня к ней проводят. Время шло, а меня всё не звали. Что там можно было так долго делать? Может, она и вправду не захотела меня с собой брать?
Сколько так времени прошло — я не понял. Наконец-то медсестра вышла за мной. Предродовая палата оказалась отдельной комнатой, специально предназначенной для роженицы и членов её семьи, посторонних никого не было. Лишь врач и медсестра периодически заходили проведать и осмотреть Аню, подключали её к какому-то аппарату и следили за показателями.
Глядя на страдания любимой, я сходил с ума. Я не понимал, как женщины решаются на это во второй раз. Старался вспомнить, чему нас учили на курсах, и как-то облегчить Ане боль. Не знаю, помогал ли я ей, или, наоборот, мешал. Время подбиралось к полуночи. В какой-то момент она схватила меня за руку и прошептала:
— Срочно зови врача, я рожаю.
Я нажал на кнопку вызова медперсонала, но никто не появился ни в то же мгновение, ни десятью мгновениями позже. Я снова и снова давил на кнопку, пока, наконец, к нам не зашла врач.
— Что случилось? К чему такие нервы?
— У меня потуги начались.
Врач осмотрела Аню и сказала:
— Отлично. Перебираемся в родзал.
Дальше всё закрутилось как в калейдоскопе. Аню увезли. Врач несколько раз переспросила, точно ли она хочет взять меня с собой. Видимо, я её нервировал. К счастью, жена была на моей стороне. Может, и вправду я был ей там нужен?
В родзале Аню положили на какой-то странный стол, отгороженный ширмой от остального помещения. Врачи громко отдавали команды, что-то ей говорили. Думал, что она будет кричать, но нет, она молчала. Видимо, у неё не сильно получалось то, что от неё требовали, потому что в какой-то момент врач начала её ругать. Перед глазами всё плыло. Я услышал, как врач сказала:
— Режем!
И это стало для меня триггером. Я позорно отключился. Пришёл в себя от того, что медсестричка махала перед носом чем-то ужасно вонючим. Краем сознания я услышал детский крик.
— Поздравляю, папаша, у вас сын родился!
Кто-то рядом ворчал:
— Вот так — пускаешь этих мужиков на роды, а потом они падают в обморок, и не знаешь, то ли роженицей заниматься, то ли их в сознание приводить. Если такой неженка, то чего было сюда идти?
Мне понадобилось ещё некоторое время, чтобы окончательно прийти в себя и подняться. У Ани на животе лежал крохотный младенец. Он был мало похож на ребёнка в моём представлении: слишком маленький, красный, с мокрыми слипшимися чёрными волосиками. Но это был мой сын! Сердце пропустило удар, а потом поскакало вскачь, отстукивая бешеный ритм, громыхавший, кажется, на всё помещение.
 
Я наклонился и коснулся губами его затылка, потом поцеловал Аню.
— Анечка, любимая, спасибо тебе за сына! Как ты?
Она лежала и счастливо улыбалась.
В этот момент нашего малыша куда-то забрали, а меня выставили за дверь и велели ждать. Я был счастлив! Но в глубине души сидела занозой мысль, что я облажался. Мне было ужасно стыдно.
Дверь открылась, ко мне подошла медсестра. Видимо, мои мысли были написаны у меня на лице, потому что она спросила:
— Переживаете, что в обморок упали?
— Есть немного.
— Вам станет легче, если я скажу, что такое у нас происходит сплошь и рядом? Мужчины — слишком нежные создания, чтобы наблюдать за родами.
— Правда?
Она кивнула.
— Спасибо, что успокоили. И простите за то, что пришлось со мной возиться.
— Это ваш первый ребёнок?
— Нет, но я первый раз был на родах. И, кажется, последний.
— Не зарекайтесь.
Медсестра хитро подмигнула и ушла.
Несмотря на волнения и мою позорную отключку в самый ответственный момент, этот день однозначно пополнил копилку самых счастливых дней моей жизни, а на нашем семейном календаре второе сентября теперь всегда будет обозначено красным цветом.