Прости, если сможешь (СИ)

— Анечка, поздравляю с днём рождения!
Мне очень хотелось её поцеловать, но я боялся её спугнуть.
— Что там?
— Открой. Только не на весу.
Мы прошли в комнату, она сняла обёртку, открыла коробку.
— Макс! Нет, я не могу это принять, это слишком дорого!
— Аня, перестань. Мне давно стоило это сделать. Ты с детьми на море поедешь со своим старым телефоном? А если он доломается? Вдруг позвонить срочно надо будет? А как фотографировать их будешь своей камерой?
— Я у Димы возьму!
— Но это же совершенно несерьёзно! Тебе нужен нормальный телефон, и это даже не обсуждается.
— Макс, а ноутбук? Зачем?
— Я уверен, что на даче ты захочешь поработать. А компьютера там нет. Так что, всё исключительно ради твоей работы. Ну и дети со мной по скайпу смогут общаться.
— Спасибо. Но это так дорого!
— Аня, в конце концов, я делаю это не только для тебя, но и для своей дочери. Давай переставим симку в новый телефон и поедем уже?
Я знал, что ей понравится. Если бы купил украшения, то наверняка не оценила бы.
В ресторане мы провели около трёх часов. Мы сидели во дворе на открытой площадке под раскидистыми деревьями. Столик был расположен достаточно уединённо, никто не мешал нашему разговору. Мы выпили немного вина, Аня расслабилась. Под конец я вновь поднял интересовавшую меня тему.
— Аня, так почему ты не вышла замуж? Не поверю, что претендентов не было.
— Были, но не сложилось.
— Почему?
— Потому всем нужна полноценная женщина.
— А что с тобой не так? Мне кажется, ты — совершенство!
— Брак обязательно предусматривает занятия любовью. А я не могу.
— Никто не привлекает? Или боишься?
— Даже если привлекает, организм сопротивляется. И после неудачи нет желания пробовать снова.
— У тебя какие-то осложнения были тогда?
— Можно сказать и так.
— Это лечится?
— Врачи говорят, что да, но очень дорого.
— Я оплачу.
— Ты и так слишком много на нас тратишь.
— Это не обсуждается. Я могу помочь найти хороших врачей. Диагноз есть?
— Ты же понимаешь, что это женские проблемы, и мне, как минимум, крайне неловко обсуждать это с мужчиной.
— Я тебе не посторонний мужчина, а отец твоей дочери. И мы с тобой решили попробовать снова, ты помнишь?
— Макс, это ты сам решил, а я не смогу!
— Я помогу. Если ты говоришь, что это женская проблема, то начать надо с гинеколога? Я запишу тебя. До отъезда есть немного времени, пройдёшь обследование. Хорошо?
Она молчала, опустив глаза.
— Чего ты боишься? Это тебя ни к чему не обязывает.
— Ну давай попробуем.
— И ещё, мне посоветовали хорошего психолога. Пойдёшь?
— А смысл? Я же уезжаю надолго, а к психологу надо ходить регулярно.
— Разберёмся. Начнёшь, а там посмотрим. И я тоже пойду. Говорят, специалист хороший, реально помогает навести порядок в голове и в душе.
— Ну давай попробуем. Только не дави на меня, пожалуйста!
Гинеколога удалось найти довольно быстро. Отвёл к нему Аню я буквально за руку.
— Я буду ждать тебя в холле. Если что, звони.
Она явно сильно волновалась. Моё присутствие её очень смущало, поэтому я не рискнул её сопровождать до самого кабинета. Она спустилась ко мне почти через час. Медсестра передала на кассу бумаги. Я расплатился и подошёл к ней.
— Рассказывай.
— Что?
— Что врач сказала?
— Подтвердила диагноз.
— И? Аня, я так буду из тебя слова клещами тянуть?
— Дала назначения. И ещё надо к другим врачам идти и анализы сдать.
— Давай записываться, что там надо, и желательно сразу на завтра.
Мы вышли из клиники и, уже сидя в машине, я наконец набрался наглости и спросил:
— Пожалуйста, объясни мне, что с тобой не так. Что это за болезнь, как она называется и как проявляется? Какие в целом перспективы?
— Макс, ну как ты себе представляешь, чтобы я с тобой это обсуждала?
— Аня, вот так и представляю. Пожалуйста. Не прячься от меня.
— Зачем тебе такие подробности? Или думаешь, я тебя обманываю?
— Потому что я чувствую свою вину! Потому что до меня, как до жирафа, наконец дошло, что я натворил! И я мечтаю искупить вину, мечтаю, чтобы ты меня простила! Да, знаю, ты скажешь, что ты не сможешь. Но надежда умирает последней. И я хочу попробовать быть вместе. Но даже если мне ничего не обломится, я хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы у тебя была полноценная жизнь!
 
— Я не могу заниматься сексом с мужчинами.
Она произнесла это скороговоркой, а меня тут же скрутило от этой фразы в тугой узел. В моём понимании, “не мочь” мог только мужчина, если у него не стоял. И это представляло серьёзную проблему. Чтобы что-то подобное происходило у женщин — никогда не слышал.
— В чём это выражается?
— При малейшей попытке, даже намёке, малейшем прикосновении там — болезненный спазм, всё сжимается и секс становится физически невозможен. Даже осмотр у гинеколога — это сложно.
— Но это лечится?
— Говорят, что да. Только не быстро.
— Значит, пока будем заниматься с тобой только оральным сексом!
— Ты совсем с ума сошёл? Спустись с неба на землю! Ты — последний человек, с которым мне захочется секса!
— Вообще-то это была шутка. Зачем так грубо?
— Это я ещё очень мягко!
— Сдаюсь.
Поднял руки, демонстрируя капитуляцию. Согласен, меня занесло.
Дома полез читать, что пишут об этом диагнозе и каковы перспективы. Чувство вины многократно разрослось, грозясь придушить меня. Спал я беспокойно, но наутро об этом мне напоминала только раскалывающаяся от боли голова, ни одного сна я вспомнить не мог.
  
Глава 33
 
Аня
Психолог оказалась женщиной среднего возраста. Очень мягкой и приветливой. Она не вызывала отторжения и желания поскорее спрятаться от неё, наоборот, располагала к откровениям. Мы с ней как-то сразу нашли общий язык. В первый раз я долго рассказывала о наших отношениях с Максом, о происшествии в клубе и нашей с ним последней встрече шестилетней давности. О моих ночных кошмарах. О попытке забрать у меня Милу. Она иногда задавала уточняющие вопросы, но не охала и не высказывала своё мнение.
Я рассказала ей о романтических отношениях с Сашей, наших попытках сблизиться и моём фиаско.
— Скажите, в каких вы отношениях с Максом теперь?
— Не знаю. Он — отец моей дочери, мы часто видимся, много времени проводим вместе. Долгое время я ждала от него какого-то подвоха, всё время была в напряжении. А сейчас отпустило, но всё равно страх до конца не прошёл. Он говорит, что хочет попробовать начать сначала, но я такой мысли даже допустить не могу на данный момент.
— Вы бы хотели на него реагировать иначе?
— Я не знаю. С точки зрения здравого смысла, наверное, было бы правльно попробовать восстановить отношения с отцом моего ребёнка. В первую очередь, от этого выиграла бы моя дочь. Но я даже подумать боюсь о том, чтобы подпустить его к себе ближе, чем на пушечный выстрел. Он меня за руки взял, а у меня тут же паника началась.
— Это реакция именно на него? С Сашей было иначе?
Да, именно на него! И потом, я не совсем понимаю, какие у него планы на меня. Я не уверена, что он сможет перешагнуть ту трагедию, которую мы оба пережили. И я, видимо, подсознательно боюсь, что он опять сорвётся. А ещё мне кажется, что ему просто необходимо моё прощение, чтобы жить полной жизнью дальше. Потому что сейчас его гложет чувство вины. Это тяжело, я сама так прожила сколько лет. А что будет, когда я его прощу? Захочет ли он остаться со мной? Этого никто не знает, поэтому я не хочу сейчас задумываться о том, чтобы строить отношения с ним заново. Так, как есть, меня вполне устраивает.
 
— Как бы вы сформулировали свою цель? Чего вы ожидаете от нашего общения?
— Сейчас я не хочу думать о Максе, для меня важно другое. Я сама по себе хочу жить полноценной жизнью. Я хочу избавиться от кошмаров. Мне всего 25 лет, в перспективе я бы хотела выйти замуж, заниматься нормальным сексом, который приносил бы мне удовольствие, родить ещё одного ребёнка.