Каждому по делам его (СИ)

– Это просто, Опра. Я – христианин, православный. На мои средства восстановлены или построены с ноля шестнадцать храмов и три монастыря, – это было действительно так. Четырнадцать храмов и все монастыри мы восстановили в рамках проектов «Крепости России», а два храма – в нашем с Алёнкой родном городе и на нашем Карамышевском острове были построены с ноля. – Так что моё отношение к гендерным вопросам вполне понятно: семья – это союз мужчины и женщины, дети – это счастье, а однополые отношения – это то, за что Господь сжёг в пепел Содом и Гоморру.
Сидевший напротив меня высокий, худой человек яростно вскинулся. Но я настойчиво продолжил:
– Я вообще не понимаю всех этих современных тенденций. Почему, когда мужчина считает себя Наполеоном или, там, кошечкой либо белочкой – его отправляют к докторам, а когда – женщиной, тут же начинают уважительно продвигать по службе? – вопрошал я. – Ну идиотизм же!
Опра Уинфри на мой спич делано изумлённо покачала головой и развернулась к сидящему напротив меня второму гостю своей студии. Я его узнал. Бернар-Анри Леви. «Черный ворон» демократии. Французский философ-левак, яростно приветствующий любую заварушку на планете если она хотя бы теоретически может способствовать продвижению западного концепта «свободы и демократии». Среди того, что он горячо поддержал, были бомбёжки Сербии НАТО, возвеличивание албанцев из UCK и поддержка исламских фундаменталистов, воюющих против светского режима Башара Асада. И это при том, что он всегда позиционировал себя как ярый враг исламского фундаментализма. Даже к Салману Рушди пытался примазаться… В прошлой жизни я слышал о нём краем уха. Очень дальним краем… Тогда я обратил на него внимание, когда во время войны 08.08.08 он яростно выступил в поддержку грузин. И, даже, приехал в Грузию чтобы взять интервью у Саакашвили. А потом засветился и на Украине во время майдана. Ну и во время СВО тоже активно поддерживал борьбу с «тоталитарной Россией». Тот ещё фрукт, короче. Но громкий. По взглядам – типичный западный левак, со всеми их предпочтениями вплоть до поддержки ЛГБТ. И с какого хрена Опра пригласила его на шоу, главным гвоздём программы в котором должен стать я? Чего для меня приготовили?
– Вы, мистер Марков – типичный русский… – агрессивно начал француз. Я же нагло уставился на него насмешливым взглядом. Под которым ему довольно быстро стало не очень уютно. Потому что он ждал от меня совершенно другой реакции. Гнева. Горячности, но не вот этой насмешки и презрения… Он начал кипятиться всё больше повышать голос, в котором начали проскальзывать визгливые нотки, и чем дальше, тем больше переходить на личности, прямо обзывая меня средневековым мракобесом, инквизитором и фашистом. В ответ на это я расхохотался.
– Ой, Бернар, как говорили в моём детском саду – кто обзывается, тот сам так называется… Ну ты меня и насмешил! А ты сам тоже из этих? У вас, в Европе, вроде как это стало модным… Нет, я знаю – у тебя есть жена, вторая насколько мне помниться, но кто его знает, как оно там на самом деле. Ваш президент вон тоже считается примерным семьянином, даже романтичную историю про него и его «бабушку» ваша пресса сочинила. Причём такую, что аж дух захватывает… – я сделал паузу, чтобы помочь зрителям отфиксировать последние слова. Как оно там было на самом деле – Бог знает, но раз уж на меня начался наезд, единственная верная тактика – доставить его организаторам как можно больше головной боли. Я это понял ещё со времён первого «Властелина колец». – Ну да Бог с ним… Понимаете, Бог ли, Природа ли, создали любовь для продолжения рода. И другого варианта делать это кроме как в союзе мужчины и женщины – не существует, – я подмигнул. – Сам-то, вроде как, не из жопы «жены» мужского пола вылез, а из тех ворот, что и весь народ? Или как? Если я не прав и такие есть – только скажи. Я тут же публично принесу извинения.
– Ты-ы-ы! – Леви аж вскочил. Его глаза метали молнии. Похоже, он едва сдерживал себя чтобы не бросится на меня с кулаками. Я глумливо усмехнулся и угрожающе качнулся вперед.
 
– Не советую, мсье Леви. Я не католик, не протестант, я – православный, я и морду набить могу, – после чего повернулся к Опре Уинфре, которая смотрела на меня со странной смесью напряжения и восхищения.
– Если же возвратится к существу вопроса… то я вполне нормально общаюсь с геями, лесбиянками и другими представителями ЛГБТ. В том случае если они сами ведут себя со мной тоже нормально… У всех свои тараканы. И у меня тоже, вероятно, есть черты, которые кого-то во мне коробят… Так что то, что у них есть эта болезнь – меня не напрягает. Более того, я с огромным уважением отношусь к людям, которых обделила природа, но это не заставило их сдаться. Например, к тому же Стивену Хокингу. Это человек, которого я искренне уважаю. Но отрицать что они больны и превращать их в некую «новую нормальность» – полный идиотизм! Здесь тоже самое…
– Вы – настоящий и откровенный наци, – взвился Бернар-Анри, тыкая в меня пальцем. Я же подался всем телом в его сторону и, ухватив за пальцы, вывернул их, заставив его взвизгнуть и упасть на колени.
– Поосторожнее со словами, придурок, – прошипел я, – мой народ потерял от нацистов двадцать семь миллионов жизней. И я горло вырву тому, кто посмеет сравнивать меня с ними, – после чего толкнул его в грудь, заставив рухнуть на кресло и снова повернулся к Уинфри. Вследствие чего охранник, выскочивший из-за кулис в тот момент, когда я опрокинул на колени Леви, растерянно притормозил. Он же рванул останавливать и не допущать, а тут оно само как-то остановилась. Я же продолжил вполне благожелательно:
– Понимаете, Опра, на свете есть сотни тысяч, а может и миллионы мужчин и женщин, у которых большие проблемы с зачатием детей. Реальные проблемы! Но никто не делает это «новой нормальностью». Всем понятно, что это – болезнь. Люди ходят по врачам, лечатся, пытаются справиться с этим с помощью ЭКО или новых технологий, тратят на это гигантские деньги! И это – нормальный, естественный процесс… кем бы мы человека не считали – созданием Господа или чисто биологическим объектом. Но, как мы знаем, сбой может быть не только в биологии, но и в психике, – я постучал пальцем себе по виску. – Вот здесь. И сначала это всем было понятно. Но однажды какие-то дебилы, – тут я демонстративно повёл подбородком в сторону Бернара-Анри, баюкающего руку напротив, – отчего-то решили, что эта болезнь вовсе не болезнь…
Следующие двадцать минут прошли уже гораздо более спокойно. Француз демонстративно перестал вообще обращаться ко мне, сосредоточив внимание на Уинфре и принялся рассказывать ей какие великие умы были геями. Как много они сделали для человечества – властители, политики, учёные, композиторы, артисты, музыканты, модельеры! Александр Македонский и Цезарь, Уильям Шекспир и Пётр Чайковский, Байрон и Оскар Уайлд… В его интерпретации именно геи создали современный мир и европейскую цивилизацию! Услышав это, я снова нагло заржал.
– Знаете, Опра, я признаю, что все упомянутые люди действительно талантливы. Не знаю все ли из упомянутых моим оппонентом действительно были геями, но не буду спорить… Но вот какая штука – в изложения господина Леви геи – невинные овечки, не сделавшие ничего плохого, а только лишь продвигавшие науку и искусство, которых преследовали исчадья ада – традиционалы. Но это же не так. Половая ориентация никак не связана с преступными наклонностями. Почему он не вспомнил Энста Рема или адъютанта Гитлера Вильгельма Брюкнера по прозвищу «фройляйн Анна», серийных убийц Фрица Хаарманна, Дональда Гарвея, Джеффри Дахмера, которые вполне себе были геями… – ну да, пока француз вещал, я тоже не сидел сложа руки и успел «погуглить». – Что же касается талантов – я не уверен, что если мы начнём подсчитывать таланты в процентном отношении – то те люди, которых так пропагандирует мой «визави» хоть чем-то выделятся. К тому же… мой дед – один из тех, кто и раздавил в Европе нацискую гадину, очень любил заниматься садом и огородом. Так вот, когда он видел, что какое-то дерево умирает, то перед тем, как его срубить – вбивал в ствол гвоздь. И, как правило, в этот год дерево полыхало таким урожаем, которого от него уже давно никто не видел. Так сказать напоследок… Почему бы не предположить, что и Господь наш – как главный садовник человечества, увидев, что некий «набор ДНК» из-за некоего сбоя выпадает из дальнейшей линии размножения, даёт возможность «отсыхающей ветви» напоследок порадовать его урожаем.