Каждому по делам его (СИ)

Та встреча прошла… никак. Жёны быстро отделились и защебетали своим, женским кругом, мной несколько картинно повосхищались – мол, показал нашим американским друзьями и партнёрам силу русского духа и всё такое прочее, задали несколько дежурных вопросов и вежливо поинтересовались моими «провидческими способностями», которые я, похохатывая, тут же развенчал. Мол, ничего такого нет и в помине. Обычная экстраполяция. Да и вообще, я когда рассказывал о самолётах, атакующих небоскрёбы и Пентагон – имел ввиду бомбардировщики, а не теракты. А оно вон как получилось… А потом ВВП, сообщив, что Евгений Максимович Примаков рассказал ему о справках, которые я ему писал, попросил меня составить ему такую же. И передать через Александра Стальевича. На этом всё и закончилось. Я имею ввиду, так сказать, деловую часть разговора. А так мы ещё понаслаждались отличным шашлыком, кусочки которого активно выпрашивала Кони – чёрный лабрадор, явно являющаяся настоящим членом семьи. И любимым. Короче вечер прошёл вполне себе приятно. На посторонний взгляд. На самом же деле я чувствовал себя этаким нелегалом в логове врагов. Уж очень мне не понравилось какие вроде как невинные вопросы невзначай задавал мне Волошин и третий присутствующий. Кто это такой мне понять так и не удалось. Хотя его мне, вроде как, представили. По имени-отчеству…
Справку я подготовил. Крайне беззубую: цены на нефть в ближайшие пять-шесть лет будут расти, не смотря на кризис доткомов IT-сфера остаётся главным драйвером роста… и всё такое прочее. Ничего помимо того, что говорило и писало большинство аналитиков по всему миру. Меня вежливо поблагодарили. По телефону. На этом всё и закончилось… До двадцать третьего октября две тысячи второго. Когда Бараев захватил заложников в Театральном центре на Дубровке. Вот тогда я взвился и начал обрывать телефоны САМОГО, кляня себя последними словами. А с другой стороны – что я мог сделать? Сам факт теракта я помнил прекрасно, но вот когда именно он произошёл – вылетело из головы напрочь. Даже год, не говоря уж о месяце. Слава богу в прошлой жизни этот теракт никого из моих близких не затронул, так что его дата не оказалась выжжена на моём сердце. Вот я её и не запомнил. Как, кстати, и теракт в Беслане. То есть я помнил, что он произошёл первого сентября, но вот какого года – туман… Достучаться удалось только поздно вечером двадцать пятого. Мне дали минуту, в течение которой я скороговоркой проговорил, что требуется немедленно проинструктировать спецназовцев о том, что освобождённых заложников необходимо обязательно укладывать на бок и не в коем случае не на спину, потому что при таком положении тела у них произойдёт западание языка и они просто задохнуться. Вследствие чего счёт погибших уже после успешного штурма может пойти на сотни. Меня молча выслушали, после чего негромко произнесли:
– Я думаю, нам нужно ещё раз встретиться и поговорить, – и положили трубку. Я так же молча убрал телефон и выдохнул. Что ж, посмотрим, как теперь развернутся события.
Следующее утро принесло позитивные новости. Сколько заложников погибло в прошлый раз я точно не помнил, но, вроде как, где-то больше ста и меньше двухсот. В этот раз число погибших не превысило двух десятков. В смысле заложников. Террористов положили всех. Ну так объявили. Как оно там было на самом деле – бог знает.
А ещё через две недели меня пригласили на охоту. В Карелию, на Укшозеро. Друзья Пыри. Я их знал, конечно, но очень шапочно. Я ж не ГРУшник. Вот с десантниками я общался. Даже свою организацию создали. Небольшую. Человек двести в ней состояло. Причём, большинство из числа тех, с кем я вместе служил. Так или иначе. От парней из роты начиная от Линкявичуса и Игнатовича и до майора в отставке Вакуленчука. Ну да, наш ротный дослужился только до майора. Но в отставке не потерялся. Замутил маленькую строительную фирму, сейчас разросшуюся до нехилого такого предприятия. Ну после того, как он по новой законтачил со мной. Сейчас его фирма занималась почти третью подрядов на строительство на нашем острове… Так вот, с мужиками из десантуры я общался. А вот с ГРУшниками – нет. Ну практически. Несколько человек из моей Службы безопасности, которых перетянул ко мне Пыря, были из них. Так что сказать, что совсем уж не общаюсь было нельзя… Поэтому, когда Пыря мне сообщил, что меня приглашают на охоту его бывшие сослуживцы, я сначала не понял о чём речь. И ответил ему, что не в настроении. Я вообще к охоте и рыбалке всегда был довольно равнодушен. Ещё в прошлой жизни. Не то чтобы никогда не бывал, но не рвался… И Пыря точно об этом знал. Поэтому, когда он проявил настойчивость, я слегка удивился.
 
– Надо съездить, Ром, – заявил мой начальник Службы безопасности, – на эту надо.
Никакой охоты, естественно, не было. Я приехал в охотхозяйство, вышел из машины, вошёл в дом, поздоровался с сидевшими у камина мужчинами… после чего меня тут же проводили на пирс и загрузили на катер. Поездка на катере заняла около получаса и целью её оказался небольшой островок посреди озера. Совсем крошечный – где-то сто на двести метров.
Когда мы приблизились – уже стемнело, так что видно было довольно плохо. Но на островке был разожжён костёр, так что с выгрузкой никаких проблем не возникло. Тем более, я был обут в утеплённые охотничьи сапоги «ROCKY». Поэтому, даже если даже пришлось бы спрыгивать вводу – это не стало бы препятствием. Но, слава богу, этого и не потребовалось. Глубины у островка оказались достаточными для того, чтобы позволить носу катера вылезти на берег.
У костра сидело трое. Стоило мне соскочить на берег, как все трое поднялись на ноги и развернулись ко мне. Я слегка напрягся… если состав встречающих такой же как в Ново-Огарёве – хрен я что важное расскажу! Но на этот раз ни господина Волошина, ни того «второго» безымянного здесь не оказалось. Так что руку САМОГО я пожал с немалым облегчением.
– Добрый день, господин Марков. Я знаю, что вы не особый любитель охоты, но всё-таки взял на себя смелость пригласить вас. Если не надумаете пострелять – просто подышите воздухом. Прогуляемся?
И мы двинулись в сторону от костра…
Разговор вышел тяжёлым. Я по-прежнему никому не собирался признаваться в том, что живу второй раз, а без этого многие мои «прогнозы» объяснить было сложно. Если, конечно, не ударяться в мистику. Зато к предложениям мой собеседник отнёсся достаточно внимательно. Впрочем, я не предлагал ничего такого, что он сам не сделал. Потом. В десятых-двадцатых. От ускоренного развития собственных портов до строительства газопроводов в Китай и «перемычек» запад-восток, чтобы можно было успешно перенаправлять газ в любом направлении, а так же ускоренного расширения пропускной способности «Северного потока» в Балтийском море. Даже если ситуация будет развиваться точно так, как и в моём времени всего пять-шесть лет работы «Северных потоков» вполне себе окупят все затраты на строительство. А я рассчитывал, что они проработают не меньше десяти. Из финансовых советов было только предложение покупать золото. Или, как минимум, не продавать добытое. Причём, закупать его можно даже с небольшой премией. Обставить, как помощь нашей золотодобывающей промышленности и копить. Потому что очень скоро цена на золото взлетит с нынешних трёхсот с небольшим долларов за унцию до полутора тысяч и больше. На пике вообще будет около двух… Вот в числе этих предложений было и создание собственной оффшорной зоны. В моей прошлой жизни было создано две таких – остров Октябрьский (бывший Ломзе) в Калининграде, и остров Русский во Владивостоке, но произошло это только в 2018 году. И результаты, насколько я помню, оказались весьма скромными. Почему бы здесь не начать пораньше? Тем более, что у меня, теоретически, есть возможность как-то повлиять на то, что чтобы этот проект раскрутился куда лучше, чем в моей прошлой жизни.
Про офшоры он сразу не понял.
– Нет, я понимаю зачем это вам, Роман Валерьевич – вы инвестор и крупный, так что офшор вам не помешает, но зачем это стране? По-моему, для государства будет лучше если бизнес вообще выйдет из офшоров.