Охота на древнего. Паутина (СИ)

Насчет Алекс он не волновался, так как четко осознал, что кровосос Даллас, заполучив некроведьму в свои руки, уже ее не отпустит. А значит, и защищать Алекс будет ровно до того момента, пока та ему нужна. А она, черт подери этого двуликого, ему нужна.
Алекс догнала Солье уже на лестнице и, вцепившись на удивление сильными пальцами в его руку, дернула на себя.
– Подожди, Джек!
Потянув в сторону одного из светильников, встроенных в стену у лестницы, она заставила практически безропотно подчинившегося мужчину развернуться к свету.
– Черт, тебя же снова ранили, Джек!
Девушка рванула край своей некогда белой майки, отрывая кусок, и прижала к окровавленному плечу Солье. Конечно, она понимала, что уйти отсюда невредимыми практически невозможно, но до последнего надеялась на лучшее. Удивительно, но рядом с Джеком она вообще начинала думать о таких глупых и чисто человеческих вещах.
– Надави сильнее. Вэлмар, нам нужна помощь! Нужно отвезти его в больницу, черт, столько крови!
– Это вряд ли, – голос инкуба звучал странно. Не было в нем ни привычной и какой-то даже родной издевки, ни насмешки, ни жалости. Ничего, кроме странной усталости. – Оставь, не такая уж и серьезная у него рана. До свадьбы, кхм, заживет. Наверное.
Алекс гулко сглотнула и, вновь обернувшись к продолжавшему молчать детективу, дернула за ворот футболки. Пропитанная кровью ткань треснула, обнажая рваную рану на ключице.
– Джек… – выдохнула девушка, непроизвольно отступая.
Отличить рану, полученную во время перестрелки, от укуса оборотня она могла с полувзгляда, а тут… Место укуса выглядело просто ужасно: несколько глубоких разрезов с воспалившимися краями уходили на грудь, теряясь там, а рваные края глубокой раны открывали взгляду часть кости. Алекс знала, что это значит, и готова была закричать от разочарования и накатившего… отчаяния. Сейчас, сосредоточившись на Джеке, она ощутила знакомые отголоски смерти и будто бы запах тлена, исходивший от него. Как же она раньше не поняла этого? Просто слишком много смертей…
– Джек… – прошептала девушка. – О нет… Джек!
– Не нужно, Ал. – Солье сильно-сильно зажмурился и наконец поднял взгляд, чистый и ясный. – Все будет хорошо. Идем.
Поправив драный ворот, он развернулся и, больше не оглядываясь, поспешил вниз.
В кабинете ведьмака все уже закончилось. Фрост расположился в одном из кресел, что уже успел перевернуть один из снующих туда-сюда вампиров, и потягивал виски. Его взгляд, холодный, но какой-то пустой, был устремлен на то и дело дергающегося словно в конвульсиях Харда. Прокурор сидел в самом центре, привязанный к одному из тяжелых крепких стульев с зафиксированными руками, ногами и шеей. Во рту торчал кляп, сделанный, кажется, из его собственного галстука, и заглушающий непрерывный поток брани.
Ведьмак удерживал его оборот под контролем, а сам Хард не терял надежды освободиться, потому рычал и дергался всем телом, только чудом не заваливаясь на залитый кровью пол. Несколько кровососов, среди которых Джек заметил и того самого брюнета, расчистили кабинет, вытащив и где-то спрятав трупы двуликих.
– Мистер Хард, – Джек обратился к прокурору, и все стихло.
Оборотень перестал дергаться и уставился на детектива полным ненависти взглядом. Затем перевел его за спину Солье и странно скривился. Джек прошел в кабинет и в два шага приблизился к прокурору. Оглядевшись, заметил один из таких же стульев за перевернутым на спинку диваном и, вытащив его оттуда, поставил прямо перед Хардом.
Все это происходило в практически полной тишине, так как прокурор лишь еле слышно сопел, неотрывно следя за перемещениями Солье по кабинету. Застывшие черными изваяниями вампиры и в обычное время ребятами были нешумными, а Фрост, как и Алекс с Вэлмаром, застывшие в дверях, сохранял молчание. Джек устало опустился на стул и, обернувшись, также беззвучно обратился к темноволосому вампиру, сразу определив, кто из оставшихся кровососов за старшего. Тот, будто прочитав мысли детектива, лишенным эмоций голосом отрапортовал:
 
– Не дольше десяти минут.
Кивнув ему, Джек повернулся в другую сторону, на этот раз обратив свой безмолвный вопрос к сенатору. Себастьян Фрост лишь отсалютовал ему полупустым бокалом, давая полную свободу действий. Молча кивнув, Джек протянул руку и выдернул изо рта двуликого кусок обмусоленной материи. Вопреки ожиданиям, только что сыплющий неразборчивыми словами обвинений прокурор замолчал, криво усмехаясь. Он еще несколько раз дернулся, словно пытаясь проверить на прочность сдерживающие его путы, и застыл.
– Ублюдок, – наконец тихо выдал Хард, обращаясь, судя по всему, к ведьмаку.
– Не стоит сыпать обвинениями, мистер Хард, – четко произнес Джек, – это уже неважно. Сейчас главное…
– Детектив, – резко перебил его прокурор. – Детектив Джек Солье. Практически уже мертвый детектив, – он обернулся, бросив безумный взгляд на Алекс, – а эта сучка, должно быть, известная любительница дохляков Алекс Кинг?
– Хватит! – Джек подался вперед, хватая мужчину за подбородок и заставляя его вновь сосредоточить все внимание на себе. – Сейчас речь пойдет не о нас.
– Да? – прокурор усмехнулся. – А о ком же?
– Карл Броски. Мэттью Коллинз.
– Впервые слышу, – невозмутимо пожал плечами Хард.
– Хватит паясничать! – отрезал Джек. – Неужели вы думаете, что я позволю вам потянуть время?! Или рассчитываете, что вам удастся отвертеться, когда появится полиция?! Отвечайте.
– Хо-хо-хо, – рассмеялся прокурор и нарочито хищно облизнулся, обнажая крупные желтые клыки. – Что, поджимает время-то, а, детектив? Вы уже чувствуете, как наш яд проникает в каждую клеточку вашего никчемного и слабого тела? Боли нет… мыслей нет… а скоро не будет и вас, детектив Солье.
– Хватит, – вновь прорычал Джек, будто и не слышал его вовсе, – по поводу феноклоризана все и так ясно, уверен, его остатки найдут не только в вашей крови, но и у ваших прихвостней. К тому же господин Фрост готов сотрудничать со следствием, а дальше дело экспертов. Меня гораздо больше сейчас заботят Карл Броски и Мэттью Коллинз. Ты убил их. Зачем? Что тебе сделал маленький мальчик? А Карл?
– Так это допрос? – чуть более истерично усмехнулся Бенджамин Хард. – В таком случае я требую адвоката и мне положен один звонок.
– Обойдешься, – невозмутимо отрезал Джек. – Отвечайте на вопрос.
– Нет. Ты, кажется, забыл, с кем разговариваешь, Солье. Адвокат. Звонок. И молись, чтобы ты сдох сам к тому моменту, как прибудут копы. Потому что после этого я лично вырву тебе руки, а потом займусь этой.
Все застыли. Сейчас эта неподвижность ощущалась особенно остро.
– Хах, – Джек усмехнулся, и кажется, прокурор уловил что-то особенное в этой усмешке, – так ты и правда думаешь, что выйдешь отсюда? Я знаю, что время поджимает, и поверь, – Джек наклонился, приближая свое лицо к лицу Харда, – уходя, я заберу с собой и тебя. И только чистосердечное признание даст тебе шанс предстать перед судом. – и добавил после секундной паузы: – Не в качестве трупа.
Прокурор отшатнулся, словно слишком близкий контакт с Солье ему был неприятен. Если не пугал.
– Не знаю таких. Первый раз слышу.
– Я не буду повторять дважды – хватит паясничать. Не знать Карла вы, господин бывший прокурор, не можете.
– Бывший? А не много ли ты, Солье, на себя берешь? – сощурив сияющие безумством страха глаза, оборотень привычно попытался найти поддержку в лице ведьмака, но, получив в ответ лишь отливающий сталью взгляд, просипел: – Да, точно. – Хард закивал головой словно китайский болванчик. – Вспомнил, это же тот самый патологоанатом из центрального морга! Ну точно, старина Карл! Я слышал, на него напали. Это ужасно!
 
– Хватит! – прорычал Джек. – Я повторяю свой вопрос в последний раз: зачем ты убил их?! Что тебе сделал Карл? Он что-то нашел, да? Это касалось смерти мальчика?
Джек подскочил, хватая Харда за грудки и притягивая к себе вместе со стулом, что даже для привыкшей, кажется, ко всему Алекс выглядело невероятно. Конечно, Солье и до этого был сильным мужчиной, но сейчас он без труда поднял в воздух огромного оборотня вместе со стулом. Девушка заметила, как вздулись вены на руках детектива, а воздух наполнился острым ароматом свежей крови – рана на его плече детектива начала кровоточить. Вампиры как один втянули воздух и резко выдохнули, а Джек тут же разжал кулаки, выпуская свою жертву.