Оборотень по объявлению. Моя строптивая пара
Ни одного магазина косметики рядом, только продуктовые.
Я влетела в ближайший супермаркет и остановилась только в хозяйственном отделе. Схватила с полки освежитель воздуха и застыла в нерешительности.
Если я куплю баллончик и обдам себя струей за углом, то запах в точности так же приведет оборотней за мной. Конечно, я могу набрать несколько баллончиков, исподтишка пшикнуть на покупателей, что идут мимо, и запутать следы. Вот только вероятней всего получу пару “благодарностей” от ни в чем не повинных посетителей магазина.
– Дочка, подскажи, золотце, какая туалетная бумага подешевле будет, – рядом, шатаясь, словно осиновый лист на ветру, стояла старушка.
Сгорбленная в знак вопроса, с корягой вместо палки, в захудалом пальто. Несмотря на лето ей было холодно: голова плотно укутана в два платка, и маленькое сморщенное лицо совершенно терялось на фоне яркого рисунка.
“Ох, бабулечка, как же ты не вовремя!” – подумала я, но отказать не смогла
Быстро нашла бюджетную туалетную бумагу и вручила пожилой женщине:
– Вот эта!
– Спасибо, дочка! – Старушка благодарно взяла рулон в руки и убрала в древнюю сумку с ручками.
Рука дрожала, суставы на руке были искорежены артритом, и женщина еле справлялась с тяжестью сумки. Сама же ноша была забита: видно, выходит она не часто, старается купить с запасом на несколько дней. От нее пахло выжигающей жизнь старостью.
– Давайте понесу! Что еще надо? – выпалила быстрее, чем смогла себя остановить.
– Все, деточка! Больше не осилю! – благодарно отдала ношу женщина и с облегчением прижала руку к себе.
Ну не могла я по-другому! Никогда не получалось равнодушно скользнуть глазами по чужой беде и с безразличным видом пройти мимо. Оттого и получала по жизни – чую, сейчас тоже расплачусь по полной!
Поймают меня!
– Бабушка, курочку едите? – Я запихнула порезанные кубики куриного филе в сумку, потом еще пару лотков с мясом.
Оглянулась. Вроде погони не видно, слежки тоже…
– А? Детка, да, я ем, но… – Женщина попыталась меня остановить, но я уже напихала в сумку и понесла на кассу.
Спрей я держала под мышкой и выставила на ленту вместе с покупками женщины.
Очень боялась, что та сейчас станет громко отговаривать, но сзади стояла оглушительная тишина.
Быстро пробив, я сложила все обратно в сумку и повернулась.
– Провожу до дома? – спросила я, готовая подставить руку для опоры.
Женщина стояла, понурив голову, и я растерянно опустила руки. Неужели бесцеремонно задела ее чувства? Такую помощь-то никто не просил, а я…
– Спасибо, деточка, – сдавленно проговорила она, вытерла нос тыльной стороной ладони, а потом показала пальцем вперед. – Потопали!
Именно “потопали”.
И я поняла: не обижается!
Как камень с души!
Я подставила руку, и мы медленно вышли из магазина. Запах старости пробрал до горла, но я с улыбкой слушала рассказы старушки о внуках в другой стране. Какие они замечательные, как она никак не освоит новые технологии и не может связаться по видеосвязи, только обычными звонками.
Слежки видно не было, оборотней тоже.
Я слушала ее и вспоминала свою бабулю. Знаю, что ей тоже кто-то так помогал, когда я не успевала, а она упрямо вылезала в магазин за крайне необходимой луковицей…
– А вот и мой дом! Я тут невысоко, на первом этаже живу! – Женщина показала на окно рядом с подъездом. – Ох, а ключи-то… А! Вот! В кармане!
Поставив пакет в коридоре, я собралась было уходить, как старушка вдруг сказала:
– Псиной от тебя несет. Якшаешься с зубастыми?
Внутри все похолодело. Откуда знает?
– Нет. Бегу от них.
– Бежишь? – задумчиво сказала женщина, внимательно посмотрев на меня.
Взгляд такой пронзительный, будто в саму душу заглядывает!
– Тогда мое старое пальто возьми! Только так собьешь! Они не переносят запах человеческой старости!
– С-спасибо, – запинаясь, я взяла дырявое пальто и неуверенно попрощалась: – До свидания…
– Спеши! Надевай быстрее, только не беги! Иди медленно, как пожилой человек, тогда не догадаются…
– Откуда…
– Человеку лучше не соваться в тот мир. А теперь иди, деточка! Считай, мы в расчете! Не люблю быть должной…
***
Машина. Мун
– Я поймаю! – Костя уже открыл дверь и поставил ногу за порог.
– Сидеть! – прохрипел Мун.
– Она же сбежит! Ты очухался? Сам побежишь? Ты без одежды! Дать свою? – вопросы вылетали из водителя, как из пулемета, кубарем закрутились в спутанный клубок недоумения.
– Далеко не убежит. Ночью найду, – сипло прошептал оборотень, растирая горло.
Прошлое хлестало воспоминаниями наотмашь. Стоило больших усилий разобрать, где настоящее, где прожитые пытки – призраки плена в изоляторе.
От одной мысли, что за незнакомкой погонится кто-то другой, кроме него, на языке чувствовался вкус крови.
Нет, по ее следу пойдет только он! Зверь внутри вытягивал позвоночник, рвался, раздираемый охотничьим инстинктом: поймать, захватить. Моя!
Его раздразнили удары!
Раньше за любое касание он просто отгрызал руку смельчаку.
Уверен, поимка дастся легко. Запах лета волк узнает из тысячи других! Кажется, аромат этой молодой женщины въелся ему под кожу.
– Да она же дел за это время натворит! – Костя принялся щелкать костяшками, как бывало всегда, когда нервничал. – МСО нервно реагирует на любые слухи об оборотнях.
– Она будет держать язык за зубами, потому что никто не поверит в ее бредни.
– С чего ты взял?
– Она не глупая, – сказал ночной волк сквозь сжатые зубы.
Водитель повернулся на сиденье и внимательно посмотрел на Муна. Тот сидел с закрытыми глазами, откинув голову назад, а тело все еще было сведено в едином спазме.
– Мун, ты как? Хреново выглядишь! Думал, ты ее растерзаешь! Она же тебя затрогала всего. Как ты только выдержал? Тогда Петьке руку сломал за хлопок по плечу, а Андрея в двойной кульбит отправил за случайный толчок. А эта дева тебя знатно метелила! Я уже попрощался с ней!
Мун вспомнил комбо из захлестывающего желания обладать незнакомкой и рефлекса оттолкнуть любого, кто коснется его тела. Как залитые ледяной водой горящие угли, чувства волка шипели внутри.
Словно солнечный удар! Да, именно так Мун чувствовал себя!
Будто его опьянило обманчиво теплыми лучами, а потом нокаутировало наотмашь. Голова шла кругом, тошнило, а мозг бредил незнакомкой, подбрасывал варианты ее образа.
Как она выглядит? Какого цвета глаза? Она светленькая? Почему-то Мун был уверен, что да. Увидеть бы в ночи!
То, что у нее отличная фигура, оборотень уже оценил всем телом. А еще острые локти и колени!
Черт! Всего отпинала, избила, замесила чувства в такое липкое тесто, что хрен слепишь что-то понятное! Мешанина внутри!
До сих пор всего колотило, а кожа была влажной от пота.
А как его тянуло к ней? Магнитом! Хотя мышцы все сплетало канатами боли.
Даже сейчас он жадно принюхивался, старался как можно больше впитать в себя аромат солнца.
Весь внутренний резерв волка ушел на сдерживание, сейчас Мун был опустошен. И так и не понял, что было сильнее: желание взять ее или сцапать.
Мун чувствовал себя пьяным до одури от ударов Солнца и…
Брошенным? Одиноким?
«Б-р-р!» – встряхнул головой мужчина.
– Почему ты дал ей уйти? Я бы поймал в два счета!
– Я сам! – отрезал Мун. – Только я. А пока трогай! Возвращаемся к стае!
– Но ночью будет труднее ее отыскать! Это же город – тысячи запахов! – ворчливо отозвался Костя.
– Мне нужно прийти в себя.
– А-а-а, понял! А то растерзаешь ее, да?
– Или еще что похуже…
***
Ледовый дворец. Санни
– Санни, что это на тебе? – Паша заглянул в мой кабинет и удивленно склонил голову набок.
Это сокращенное обращение приклеилось ко мне сразу, как только я устроилась на работу. “Сашком” разрешать я себя не называла, Александрой – слишком громоздко и официально, вот ребята и окрестили меня Санни на американский манер.