Спорим, тебе понравится (СИ)

Черт, Алекс делал так в Амстердаме. И в исполнении Дани эта ласка мне понравилась не меньше.
Я мягко вынула пальчик изо рта Дани и положила себе в рот, пососала. Алекс стиснул мою попку почти до боли.
— Энни, детка, — простонал он, резко переворачивая меня, прижимая к борту.
Его бедра задвигались резче, быстрее. Я сжалась, чтобы успеть с ним, и отпустила, разлетаясь на миллиард осколков, собираясь воедино снова.
— Дани, — позвала я, слушая как тяжело дышит Алекс. — Ты…
— Уверена, что не хочешь отдохнуть, кариньо? — неожиданно притормозил он.
— Более чем уверена. Хочу тебя. Сейчас.
— Ненасытная девочка, — шепнул мне в ухо Алекс, отпуская из объятий к Дани.
Нам не нужна была прелюдия. Я снова чувствовала шарики штанги внутри и мощные движения члена Дани, который таранил меня совершенно беспощадно.
Ему мешала вода, и Дани усадил меня на борт купели.
Алекс присел рядом, целовал мои плечи, гладил по волосам, называл горячей, ненасытной девочкой, и я закипала снова, чувствуя слишком скорое приближение еще одного оргазма.
Дани отпускал мои губы только, чтобы позволить и Алексу меня целовать. Я кончила снова и блаженно растянулась на альпийской лужайке. Словно одеялом, Алекс накрыл меня своим телом.
Кажется, я потерялась в ласках, горячем шепоте, поцелуях, утонула в удовольствии.
Они менялись, и я потеряла счет оргазмам, времени. Вообще забыла обо всем на свете. Только сумерки и холодный воздух с гор заставили меня попросить пощады.
— Детка, ты опять дрожишь, — шептал Алекс, пока нес меня наверх на руках. — Хорош я тоже. Прости, совсем не подумал..
— Перестань извиняться, — пробормотала я сонно. Мне просто нужен горячий душ. — Наверно, зря мы вылезли из воды.
Душ не сбылся, потому что я отключилась прямо в объятиях Алекса, едва договорила.
  
Глава 11. В болезни
 
Алекс
Нужно было приехать раньше. Черт, нет. Вообще нельзя было ее никуда отпускать. Как будто я не знал Даниэля. Этот хитрый засранец в свою очередь знал и меня тоже. Как я мог спокойно смотреть на счета из Таша? Как я так беспечно поверил его небрежно брошенной фразе:
— Устал, как сволочь. Сгоняю в Альпы. Хочешь со мной?
Я бы хотел, но у меня была финальная стадия сделки в Амстердаме, плюс не очень хорошо шли дела в Париже. Нужно было хватать момент за хвост, чтобы своевременно продать клуб и там. Покупатель готов был сорваться, а я все еще не закончил с «Грешниками». Но заставлять Дани Рея работать после тура — это не только свинство, но и просто бесполезно. Ему действительно нужно было расслабиться хоть несколько дней.
Альпы — отличное место для этого. Я даже удивился, насколько он благоразумен. Не Монако, не пафосный лазурный берег, не дорогой Лондон, а именно Альпы. Маленький городок, даже не курортный, а для тех, кто умеет считать и деньги и ценит комфорт в тандеме с изоляцией.
Ох, Даниэль, как же я в тебе не ошибся, увидев счет из магазина. Он покупала два комплекта амуниции. Несложно было догадаться, для кого второй. Нет, он не отказался от нее, как смог это сделать я.
Почти моментально я понял, что ошибся. Непростительно накосячил. Расставил совершенно неверные приоритеты. Даниэль в горах с Энни. Как он ее туда затащил? Черт знает. Возможно, они встретились или он пронюхал. Не так важно.
Важно в тот момент для меня было лишь то, что я должен быть с ними. С ней. И снова я почти не удивился, когда нашел Анну на склоне. Одну. Замерзшую.
И снова я тоже хорош.
Как можно было так обезуметь и трахать ее до ночи вдвоем? Пока не похолодало настолько, что она опять начала дрожать и отключилась у меня на руках.
Эта девушка- что-то невероятное. Я теряю с ней весь контроль. Моя собранность и благоразумие отключаются, едва я касаюсь губ Энни. Мне хочется ее все время, постоянно. А в те моменты, когда физиология требует перерыва, я хочу смотреть, как она занимается сексом с Дани. Хочу ласкать ее, целовать, усиливать ее удовольствие в миллионы раз.
 
Анна, как наркотик.
Я не мог понять зависимости Даниэля от наркотиков. Я ее просто принимал. Мы вместе с ней боролись. Но лишь встретив Аню, попробовав на вкус нечто запретное и столь желанное, я полностью прочувствовал эту преступную, нереально сильную, почти болезненную, но такую сладкую тягу.
Я не мог отказаться от нее. Не мог перестать желать. Не мог перестать делать ее своей или отдавать лучшему другу. Потому что с ним она была не менее счастлива.
Мы все трое сошли с ума, похоже. А утром настигла расплата. Я проснулся по привычке рано, и понял, что Энни неестественно горячая. Она жалась к Дани, который спал с другого края, дрожала.
Я коснулся ее лба. Температура. Аня заболела.
— Как можно быть таким кретином, Даниэль? — выговаривал я ему в сотый раз за утро. — Ты оставил ее одну. Она замерзла, пока тебя ждала.
— Боже, Алекс, что я мог сделать, если конченые французы снова и снова катились по пухляку, наплевав на вертолет?
— Я не знаю. Может в принципе не лезть в вертушку, а кататься с девушкой, которую сам притащил на склон?
— Она хотела кататься. Я не тащил. Ох, Монаган, ну не ори на меня. Я знаю, что сволочь. Сам себя жру поедом.
Я махнул на него рукой. Сам на себя я тоже злился. И Даниэль, наверно, действительно переживал и сожалел. Во всяком случае, он выглядел обеспокоенным и потерянным.
— Не ссорьтесь, пожалуйста, — просипела Энни с лестницы, спускаясь к нам в гостиную.
— Ох, кариньо, ты зачем встала? — тут же бросился к ней Даниэль.
Она куталась в одеяло, была бледной и сонной, волосы в жутком беспорядке, но я все равно ощутил мощный прилив желания. Проклятье, наверно, я тоже больной.
Даниэль подхватил Энни на руки и отнес на диван. Я присел к ним, приложив руку к ее голове. Все так же горячая.
— Энни, милая. Тебе не стоило вставать. Береги силы. Скоро придет врач.
— Брось, Алекс, это просто простуда или акклиматизация.
— Или горная болезнь, — влез Даниэль.
Я зыркнул на него, прищурившись.
— Вот это совсем не то.
— Да? Ну я так… Мы же в горах.
Энни захихикала, но тут же примолкла. Было видно, что ей с трудом даются даже разговоры. Но она взяла меня за руку, а другую свою ладонь положила на колено Даниэля.
— Я не хочу, чтобы вы ругались. Тем более из-за меня Это все случайность. Ничего страшного, правда. Я болею один день и то редко. Все будет хорошо.
— Иначе и быть не может, — поддержал ее оптимизм Даниэль, целуя в лоб.
Я промолчал, разумеется, надеясь, что все так и есть, но все равно, желая подстраховаться.
Слава богу, в дверь уже звонил доктор.
— Это врач, — проговорил я вставая.
— Господи, да не надо.
— Не спорь, кариньо, — поддержал меня Даниэль. — Лишним не будет. Нам всем станет спокойнее. А то вдруг мы тебя затрахали до полусмерти.
Энни хохотнула и тут же застонала, откидываясь на подушки.
— Боже, Дан, заткнись, — рыкнул я, открывая дверь.
Наверно, мы выглядели очень занятно. Двое мужиков и девушка в полуобморочном состоянии. Уверен, доктор подумал именно то, что озвучил Даниэль перед его приходом. Но мне было плевать, да и врач был сдержан, тактичен.
Он говорил по-французски, и я стал переводить Ане, но она сразу сказала:
— Я понимаю французский, Алекс. Спасибо.
— Она переводчик, — просветил меня Даниэль.
Доктор сделал вид, что глух и продолжил осмотр. Мы оба при этом оставались в гостиной. Было как-то глупо ретироваться. К тому же я знал, что Даниэль не выйдет, да и сам не хотел. Энни была так слаба, что, кажется, никого и ничего не стеснялась.
— Ничего страшного, — резюмировал доктор, окончив осмотр. — Скорее всего, это реакция иммунитета на резкие перепады температур. Катались вчера?
— Да, — ответили мы все втроём.
Энни взглянула на нас, пряча улыбку. Вопрос явно был адресован ей.