Не будите спящих красавиц (СИ)

Я развернулась всем корпусом к девице, которая в этот момент увлеченно следила за событиями на блюдечке.
— Этот трон я раньше видела, — она указала пальцем на стену.
— Это просто совпадение, — успокоила я ее, — наверное, общий дизайнер постарался. Лучше расскажи нам, как ты лягухой стала.
Василина отошла от стены и утерла рукавом шитой сорочки нос. Зачем–то отряхнула нарядный сарафан. Может, хотела похвастаться узором. По зеленому сатину порхали желтые бабочки–лимонницы и плелись вьюнки. Мы оценили.
— Дело было так, — начала она историю. — Коша пригласил меня на трапезу. Я думала, что он поведет меня в «Три корочки», но Кощеюшка выбрал какой–то вертеп. Подавальщики долго колготились, носились как оголтелые, а опосля принесли чевой–то непонятное. Даже шеи не нагнули, холопы. Смотрю, а на тарелке кучка какашек, зеленью прикрытая, чтоб не так палевно было.
Тут Василина взяла паузу, откашлялась, прочищая горло, и продолжила рассказ:
— Но меня с панталыку не собьешь. Плавали — знаем! Я даже на зуб попробовала, не обманули глаза–то. Аж на слезу пробило. Еле проглотила и говорю: «Нет слов». Коша тоже кивает: «Фу…фу…»
Девушка шумно вздохнула.
— Дальше, еще хуже. Окромя этого, принесли нам выпить. Я сначала обрадовалась — ведро тащат. Думаю: «Мой размерчик». Ан, нет. Там бутылка оказалась. Сразу понятно, что бурда, раз ее даже в руки брать не хотят. Но я девушка воспитанная, ни словечка не изрекла. Даже отхлебнула из бокала, чтобы Кошу не обидеть. Но эта гадость так шибанула в голову, что у меня даже пена из носа полезла. Пришлось незаметно отрывать кусок скатерки, чтоб морду вытереть.
Кузнецова дочка вспомнила этот трагический момент и скривилась.
— Но самое ужасное началось, когда на сцену мужик вышел с куском водосточной трубы. Стал он в эту трубу дуть, а в ней, видимо, кошка застряла. Он ее и так, и этак. И приседал, и трясти пробовал. Кошка дурным голосом орет, а вылезать отказывается. Боится, наверное, столько рож незнакомых вокруг.
Странно, а Бессмертный по–другому говорил. Я покачала головой. Василина продолжала историю:
— Отец мой — мастер на все руки. Я Кошеньке намекнула: «Давай, мол, к папане снесем, трубу–то. Он знающий человек». Коша, конечно, метнулся карасиком, вмиг этот металлолом припер. А я его в сумочку пристроила. Так и ушли несолоно хлебавши. На улицу выбрались, кишки от голода крутит, жрать охота — сил нет. Глядь, а недалече «Три корочки», ну я и предложила, мол, давай посетим заведение. Хмель там знатный подают, скажу тебе.
Пробовала я тот хмель. С Котофеем полбочонка почти вылакали. Кстати, Василина тоже там была, лягушкой в кастрюльке плавала. Неужели запамятовала? Девица делилась воспоминаниями:
— Трактирщик за стол нас усадил, крошки ладонью смахнул. А потом самолично барана на вертеле принес. Я как это безобразие увидела, осерчала. Я ж одним бараном не наемся. Ну и крикнула в полсилы: «Что за дела?» Он сразу в отказ: «Извини, подруга, не признал», и за телячьей ногой побежал. Я у них постоянный клиент, как–никак.
Анжелочка при упоминании еды громко сглотнула. Наверняка, опять сидит на диете. Даже чаю нам не предложила. Хозяюшка.
— Хмель принесли из особых запасов. Пока телятина готовилась, я пригубила кружечку. И так мне захорошело, что не заметила, как на стол скакнула. Но я, когда выпью, чувствительная становлюсь. Некстати про кошку вспомнила в водосточной трубе. Думаю, помочь надо, а то сдохнет животное. Кошеньке махнула, чтоб подсобил. А он на улицу рванул, наверное за папаней побежал, — кузнецова дочка вздохнула и покачала головой.
— Махала, правда, недолго. Поясницу прострелило, в голове гул начался. И даже не заметила, как лягухой в кружку с хмелем бултыхнулась. Хозяин заведения, едва меня увидел, сразу на персонал набросился, что пойло плохо процедили. Взял кружку и вылил за порог. Еле успела лапки унести. А на улице смотрю, утки летят.
— А, знаю. Ты их попросила, и они отнесли тебя на болото? — похвасталась эрудицией хозяйка.
— Не угадала. Засмотрелась я на них, а сзади цапля незаметно подкралась. За самое дорогое меня схватила, — Василина хлопнула себя по пятой точке. — Но я не растерялась, душить ее начала.
 
На этом месте девица вытянула вперед руки и сдавила воображаемую шею, на ее лице появился хищный оскал. Птичку стало откровенно жалко.
— А сознание она потеряла, когда мы уже над болотом пролетали. Я раньше на хмель грешила. Вон, у соседки моей — Оленьки — младший братец из «Трех корочек» завсегда козленочком возвертается, — на этом моменте девица пригорюнилась. — Но Божий промысел открыл мне глаза. Кошенька, свет очей моих, связался с этой недалекой женщиной. Ну, я им устрою.
Грустную мину сменило свирепое выражение. Теперь стало жалко Бессмертного и Ядвигу Константиновну.
— Э-э, любезная, — Анжела перебила рассказчицу, — получается, твой парень тебе изменил?
— Пусть только попробует! — вскинулась девушка, — я ему покажу, куда Макар телят не гонял.
— Она знает Макара Иваныча? — Анжела обратилась ко мне. — Тоже пластику делала? По ней не скажешь.
— Это она о другом Макаре, — мой ответ ее успокоил, — не Мурзиковом отце.
— Так что с тобой случилось, я ничегошеньки не поняла, — хозяйка перевела взгляд на раскрасневшуюся Василину.
— Коша дал мне приворотное зелье, сделанное бабушкой Ягой. А у нее с готовкой нелады, трех мужей уже схоронить успела. Видать, с составом перемудрила. Мне бы домой вернуться, а то папашка волнуется, наверное. Так что, покедова.
Она развернулась и пошла к выходу.
— Стой! — крикнула я ей вдогонку. — Если наступишь на половичок, то опять превратишься в лягушку.
— Благодарствую за предупреждение, я его перешагну.
Она попыталась перескочить артефакт на полу, но чары половичка оказались сильнее. Нога девушки наступила на ветхое изделие, и в коридор выпрыгнула Изольда. Она тут же развернулась и скакнула назад в кабинет.
Василина осмотрела себя, убедилась, что снова человек, и рванула к окну.
— Тогда я уйду через окно, — смелая девица отдернула малиновую штору. И если мы с Анжелой не смогли бы вдвоем остановить отважную деву, то кованые решетки легко сделали это за нас.
— Ты не пройдешь! — бросила эпичную фразу хозяйка. Для полного погружения в образ ей не хватало посоха и бороды. А еще плаща, чтобы скрыть изящную длинноногую фигуру в коротеньком халатике.
— Пустите, мне надо к Коше, — запричитала Василина.
— Кто такой, этот Коша? — спросила у меня блондинка.
— Ее жених — Кощей Бессмертный, — пояснила я.
— Тебе сколько лет, что ты замуж собралась? — Анжела посмотрела на наивное лицо девицы. Та, хоть и имела крупногабаритный размер, но выглядела совсем молоденькой девчонкой.
— Семнадцать с половиной, — Василина взяла паузу в истерике и с вызовом подбоченилась, — папаня говорит, ежели коса до сиделки выросла, то пора, а то всех хороших разберут.
— А если она и тридцатнику не отросла? — Анжела поправила короткие локоны.
— Тогда сиди дома. Наверное, — деваха неуверенно пожала плечами.
— Ты же еще несовершеннолетняя, а твоему Коше сколько стукнуло?
— Двести сорок шесть с хвостиком, — гордо ответила дочка кузнеца.
— А хвостик–то большой? — уточнила Анжела.
— Не знаю, — смутилась девица, — так далеко мы еще не заходили.
— Вот бессмертный педофил, — с чувством пробормотала блондинистая хозяйка.
— Зря ты так, — я ее укорила, — она же сказала, что только за руки держались.
Василина опять начала всхлипывать и причитать. Постепенно ее стенания набрали обороты до классической женской истерики. Думаю, что к замужеству она была прекрасно подготовлена.
 
На странные звуки прибежал Вольдемар. Он распахнул дверь кабинета и с порога оценил обстановку. Выяснив, что никто пока никого не убивает, он с заметным облегчением вздохнул и развернулся, чтобы нас покинуть. Но окрик Анжелочки его остановил:
— Дорогой, ты не поприветствуешь наших гостей?