Долг, окрашенный любовью (СИ)

Катриона вздрогнула от этих гнетущих мыслей и снова прижала к себе одеяло. Но на этот раз ничего не вышло. Теперь, она не могла не думать о том, кто стоит за всеми нападениями, который произошли за каких-то нескольких дней. Не совершила ли она огромную ошибку, не передав мужу послание, которое ей оставили вместе с раной на руке? Но, может быть, еще большей ошибкой было ввязаться во все это?
Катриона поморщилась. Столько вопросов и не одного ответа. Совсем ни одного. В общем-то, как всегда, с тех пор, как в ее жизни появился Габриэль. Он просто перевернул все с ног на голову. Прежде она и представить себе не могла, что ее будут подстерегать в темноте, а после этого попытаются сбить на лошади. Раньше, все, что ей грозило, это подвыпившие клиенты, которые хотели разглядеть в ней доступную девку. Но никто и никто не пытался ее убить.
Страх охватил Катриону, заставляя вновь открыть глаза. Ей стало так страшно, что она даже забыла о своем решении не вставать с кровати. Не думая, она резко выпрямилась, о чем тут же пожалела. Поврежденная рука заныла, а голова заболела еще сильнее. Но и это не заставило Катриону вернуться обратно на кровать. Потерев висок, она глубоко вздохнула, а затем опустила ноги на пол. Будет лучше, если она прямо сейчас вернется в свою комнату. Хотя бы там она останется в одиночестве, без всякого напоминания о том, чего у нее никогда не будет. Любовь, забота и внимание мужа. Этого ей никогда не добиться. Даже ценой собственной смерти.
Голова начала кружиться и чтобы не упасть, Катрионе пришлось опереться на изножье кровати. Искоса взглянув на Трейси, которая мирно дремала на кресле у окна, она направилась в свою комнату. Уже у самых дверей, Катриона осознала, что на улице уже давно стемнело. Получается, она проспала целый день. Наверное, лекарство, которое доктор заставил ее принять, так подействовало на нее. Впрочем, что скрывать, спать хотелось и сейчас. Эта небольшая прогулка до комнаты выбила из нее последние силы. Голова начинала болеть все сильнее, и Катриона уже практически на ощупь добралась до своей кровати. И только устроившись на холодной простыни и накрывшись одеялом, она смогла спокойно выдохнуть.
Но уснуть она так и не смогла. Дверь открылась, и в комнату вошел Габриэль. Даже с болью, раздирающей голову и в темноте, Катриона увидела, каким разозленным он был. Ну что ж, ей к этому не привыкать.
— Я вижу тебе стало лучше? — облокотившись локтями на изножье кровати, заметил Габриэль.
Катриона чувствовала на себе его гневный взгляд, но сейчас у нее не осталось никаких сил бороться с ним, поэтому она лишь спокойно ответила:
— Нет, мне не стало лучше. И сейчас, я хотела бы снова уснуть.
— Тогда, почему ты встала с кровати? — голос Габриэль стал еще ниже и от его холода, могло замерзнуть все вокруг. Деревянная поверхность кровати трещала под его руками, пока он сжимал ее с особой силой. В какой-то момент, Катрионе показалось, что муж хочет, чтобы это она была под его руками.
— Я в кровати, — устало пробормотала Катриона, потирая виски пальцами, — и как только ты уйдешь, я продолжу спать. Думаю, завтра я уже буду в порядке. Мы, девушки из таверны, быстро приходим в себя.
Не сводя с нее взгляда, Габриэль резко выпрямился и медленно обошел кровать. Молча, он склонился к Катрионе и, схватив одеяло, резко сдернул его. Катриона вздрогнула от неожиданности, но не сделала ничего, чтобы остановить его. Пусть делает все, что пожелает.
— Ты сейчас же вернешься в мою комнату и останешься там, столько, сколько я того захочу, — резко бросил Габриэль, пристально разглядывая жену. Он не хотел показывать ей какое волнение испытал, когда вошел в своею комнату и не увидел ее там. Как она вообще посмела уйти, не дождавшись его разрешения? Он и не ожидал, что ему потребуется так много времени, чтобы поговорить с Саймоном. Только вот разговор с другом не принес ему никакой пользы. Наоборот, все еще больше запуталось. Теперь, к странному беспокойству добивалась и сжигающая насквозь ревность.
 
Катриона, которая не знала, какие мысли одолели Габриэля, тяжело вздохнула, но даже не пошевелилась, чтобы последовать приказу. Вместо этого, она лишь спокойно посмотрела на него:
— Я останусь здесь, в своей комнате. Поэтому не трогай меня и уходи отсюда.
Осторожно, она потянулась за одеялом, но Габриэль перехватил ее руку.
— Ты кто такая, чтобы принимать здесь хоть какие-то решения? Ты делаешь только то, что тебе говорю я. Я твой муж.
— Муж? — удивленно переспросила Катриона, — Не надо, я все слышала. Каждое слово из твоего разговора с Александром. Я не твоя жена, я всего лишь приманка, которую ты собираешься использовать и выбросить. Так чем же ты не доволен? Ведь, похоже, я не плохо исполняю свою роль.
Габриэль отпрянул в сторону. Теперь настало его очередь удивляться. О чем говорит Катриона? Неужели, она намеренно подставляла себя под удар?
— Что ты сказала, глупая девчонка? — сейчас его голос мало походил на человеческий, ведь он больше не сдерживал своей злости, — Сколько раз это происходило?
— Какая разница? — пожала плечами Катриона, о чем немедленно пожалела. Тело тут же откликнулось болью, — Я пока не узнала того, кто за всем этим стоит. Поэтому мне нечего тебе сказать.
В один миг, Габриэль оказался рядом. Его рука метнулась к Катрионе, и сжалась на ее подбородке. Не сильно, но Катриона чувствовала его хватку на своем лице. Почему он так ведет себя? Ведь он должен радоваться тому, что она все знает.
— Будь благодарная своим ранам, иначе, я прямо сейчас наказал бы тебя так, чтобы ты больше никогда не могла сидеть, — пригрозил Габриэль, из-за всех сил желая сделать то, о чем сказал. Может быть тогда, вся эта глупость выветрилась из ее головы.
— Чего ты хочешь от меня? Разве не в этом заключалось моя роль? — Катриона подняла здоровую руку и схватилась за запястье мужа, пытаясь освободиться. Она не смогла скрыть боль в своем голосе и от этого ей стало совсем не по себе. Мужу ни к чему знать, что те слова, который он сказал Александру в кабинете, причиняли ей больше боли, чем все раны, который она получила сегодня. И чем спокойнее она будет, тем лучше. Для нее же, если хочет выжить во всем этом. — Просто скажи, чего ты хочешь от меня? — устало прошептала она, чувствуя, что еще немного и просто свалится.
Руки Габриэля оказались на ее плечах. Осторожно, он притянул Катриону к себе, но у нее не хватило сил сопротивляться ему. Прижав подбородок к ее затылку, Габриэль резко вздохнул и выдохнул.
— Именно этого я и хотел. Но это было раньше. Теперь, все изменилось. Все.
Услышав эти слова, Катриона словно окаменела. Прикусив губу от острой и невыносимой боли в груди, она не смогла отказать себе в том, чтобы всего на мгновение, но побыть в объятьях мужа, не сопротивляясь и не отталкивая его. Зажмурившись, она уткнулась в сильное плечо Габриэля, стараясь хотя бы на несколько минут ни о чем не думать. К ее удивлению, Габриэль в ответ только крепче прижал ее к себе, словно бы между ними не лежала пропасть из лжи и недопонимания. Словно он и правда, был ее настоящим мужем.
Зачем Габриэль поступает с ней так жестоко? К чему эти слова, которые только давали ей повод надеяться на то, чего никогда не случится? Неужели не понимает, какую боль приносят ей мечты, которые никогда не воплотятся в жизнь?
Катриона резко вздохнула. Как бы она не старалась, но все в ней протестовало против такой откровенной лжи, которую так просто и открыто произнес Габриэль. Только вот она знала правду. Ничего не изменилось для нее. Совсем ничего.
 
Поэтому, собравшись с силами, Катриона резко выпрямилась и оттолкнула мужа. Габриэль тут же посмотрел на нее недовольным взглядом. Но сейчас, Катриону это не волновало. У него больше никогда не получится ее обмануть.
— Это что, какие-то новые правила твоей игры? — с болью в голосе прошептала Катриона, с напряжением глядя в глаза Габриэля. Она от всей души хотела, чтобы он подтвердил ее слова и признался в своем обмане. — Тогда я их не принимаю. Не принимаю, — она быстро покачала головой, уже не обращая внимания на боль от свежих ран, которые с каждым мгновением все больше напоминали о себе, — Почему ты просто не можешь оставить меня в покое?