Долг, окрашенный любовью (СИ)

— Только не трогайте меня, — прошептала она. Собрав последние силы, она практически скатилась с кровати. А потом, не обращая внимания на мужа, поспешила к двери.
Чертыхнувшись, Габриэль бросился следом за ней. Обхватив Катриону за талию, он потащил ее кровати.
— Успокойся, черт бы тебя побрал, — рявкнул Габриэль, прижимая жену к кровати. Его взгляд выхватил красные полосы на ее запястья, пока она пыталась вырваться от него. Тяжело сглотнув, он помотал головой, смахивая ненужные воспоминания. Только не снова.
— Вы же уже отпустили меня, — прохрипела Катриона, все сильнее желая избавиться от тяжести мужского тела. Она до боли устала от того, что мужчины пытаются использовать ее в угоду своих желаний. Все, что она хотела, увидеть свою мать и узнать, что с ней все в порядке.
— Ты потеряла свой шанс, милая жена. Ты останешься здесь, столько, сколько мне это будет нужно, — Габриэль сжал руку на ее запястьях, — Если понадобится, то я тебя свяжу.
Катриона вздрогнула от ужасного обещания, которое озвучил муж. Запястья заболели, и она точно поняла, что еще раз ощутить веревки точно не сможет.
Отвернувшись от мужа, она уставилась на стенку. Когда дверь гардеробной хлопнула, Катриона поняла, что осталась в комнате одна. Похоже, муж не сомневался в том, какое решение она примет. Катриона и сама знала, что пока у нее просто не хватит сил сбежать.
***
Кейтлин проснулась, с ужасом понимая, что не может сдержать дрожь ужаса. Мрачное предчувствие сотрясало ее тело, так сильно, что женщина не смогла удержать стон ужаса. Поспешно, она прикрыла рот ладошкой, но оказалось, что уже поздно. Александр, который лежал совсем рядом, приподнялся и хмуро посмотрел на нее.
— Что случилось?
Кейтлин попыталась отвернуться, но сильная рука, внезапно опустившаяся на ее плечо, помешала. Кейтлин поняла, что ей все же придется ответить этому настойчивому мужчине.
— Мне страшно. Я знаю, Катриона, моя дочь, она в опасности.
Александр нахмурился, но руку не убрал. Кейтлин испуганно выдохнула, боясь того, что сама произнесла. Что если это и правда так? Она сама не поняла, что задала этот вопрос в слух. Не выдержав, Кейтлин повернулась на бок, и зажмурилась, пытаясь совладать со слезами.
— Я хочу увидеть ее, — прошептала Кейтлин, сжимая кулаки.
— Тебе придется подождать, — пробормотал Александр. Властно, он заставил Кейтлин вновь перевернуться на спину. Он никогда не позволял ей отдаляться от него. Александр хотел видеть ее лицо, всегда.
Нависнув над ней, он пристально вгляделся в испуганное лицо Кейтлин, а затем осторожно прижался поцелуем к ее губам. Каждую ночь, он медленно, но верно приучал ее к своим прикосновениям. И сейчас, Кейтлин слегка расслабилась, невольно начиная ему отвечать. Большего Александру и не надо было.
Кейтлин застонала, когда почувствовала, что поцелуй Александра изменился. Из нежного, он стал грубым и напористым. Мужчина сминал ее губы, и Кейтлин инстинктивно подчинилась. Приоткрыв рот, она встретила движение его языка, с мучительным стоном возвращая ему это прикосновение. Александр застонал и подняв руку, запустил пальцы в длинные женские волосы, не позволяя Кейтлин отступить. Ему нравилась ее отзывчивость, но он хотел большего. Намного большего. Но, что-то мешало ему. Наверное, впервые в жизни он испытывал сильные угрызения совести. Ведь ему лучше, чем кому-либо было известно где и с кем находилась дочь Кейтлин.
Только лишь поэтому, он отпрянул от Кейтлин. Нежно, он лег рядом с женщиной, и хрипло пробормотал:
— Спи.
  
Глава 41
 
Женщина лежала рядом с Джоном, раздумывая над тем, что ей сегодня вечером довелось увидеть в зале таверны. Осторожно, она посмотрела на дремавшего мужчину, пытаясь не выдать своего любопытного взгляда. А любопытство все больше съедало ей. Наконец, не выдержав, она перевернулась на бок, лицом к Джону, даже не пытаясь поправить одеяло, которое съехав вниз, теперь мало что скрывало. Она знала, как влияет обнаженное женское тело на мужчин. Улыбнувшись, она томным соблазнительным голосом, прошептала:
 
— Кто этот мужчина, который устроил здесь такой разгром?
Джон всхрапнул, выныривая из приятного дурмана. Он чувствовал себя слишком расслабленным, чтобы о чем-то разговаривать. Джон уже собирался отвернуться и уснуть, как его взгляд упал на красивую женскую грудь. Проклятье, Оливия, чертовка которая сейчас лежала в его кровати умела привлечь внимание. Он и после первого раза не жалел о деньгах, который потратил на нее, теперь же только удостоверился в своих мыслях. Он не знал, кто она и откуда пришла, но ее услуги, которые с радостью предложила в обмен на кров и несколько монет, оказались очень даже заманчивы.
— Тебе лучше не знать этого, — пробормотал Джон. Грузно перевернувшись, он протянул руку, обхватывая приятную округлость женского тела. Оливия резко втянула воздух, и тут же закрыла глаза, старательно скрывая за тихим стоном, отвращение. Стоны нравились мужчинам, и она не сомневалась, что такой глупец, как хозяин таверны, примет этот звук за наслаждение. Усмехнувшись, она выгнулась, подставляя свое тело мужским рукам. Позволив Джону немного отвлечься на ее прелести, она снова продолжила свой расспрос.
— Почему же? Он настолько богат?
Джон тяжело сглотнув, с трудом понимая, о чем именно Оливия его спрашивает. Последний человек, которого он хотел сейчас вспоминать, так это маркиз Рейвенсток. Он так легко и просто разрушил таверну, словно для него это был всего лишь карточный домик. Прищурившись, Джон осмотрел женщину, а затем усмехнулся, понимая, чем вызван подобный интерес.
— Не просто богат. У него столько денег, сколько ты никогда в жизни не сможешь заработать своим прекрасным телом.
— Та девушка, его шлюха? — спросила Оливия, пытаясь увернуться от назойливого поцелуя, которым пытался прижаться к ней Джон. — Эта девчонка? Когда-то, она была такой же шлюхой, как и ты. Теперь же она его жена, — раздраженно бросил Джон. Оливии это совсем не понравилось. Похоже, его интерес к ее телу начал утихать из-за тех расспросов, которые она ему учинила. Она уже столько лет привыкла продавать свое тело, что знала верные уловки, которыми могла разговорить мужчину.
Вытянув руку, она провела пальцами по тому, чем несомненно гордился Джон. От его резкого вздоха, Оливия усмехнулась. Чертов ублюдок. Проведя пальцами по всей длине, она сжала руку. Джон резко втянул в себя воздух.
— Как, как же его зовут? — обхватив Джона за шею свободной рукой, Оливия притянула его к себе, раздвигая ноги, чтобы он расположился так, как ему удобно. Чем Джон тут же воспользовался. — Прежде ответь на мой вопрос, — прошептала она, в то время, когда мужчина уже был готов овладеть ею.
— Маркиз Рейвенсток, — прошипел Джон. Потом схватив ее за подбородок, заставляя замолчать, — А теперь, делай то, за что я тебе сегодня хорошо заплатил, шлюха.
Прошло немало времени, прежде чем Джон успокоился и захрапел. Перекатившись на другую сторону, она уставилась в стенку, прямо перед собой. Образ мужчины стоял перед ее глазами, затмевая все другое. Не будь он так похож на своего отца, она никогда не узнала в нем того, от кого как ей казалось она избавилась навсегда.
Маркиз Рейвенсток. А ведь когда-то его звали совсем иначе.
Оливия усмехнулась. Проклятье, но похоже ее сын смог устроить себе лучшую жизнь чем она сама.
***
Следующим утром, Катриона едва смогла разлепить глаза, с трудом сбрасывая неприятную дремоту. У нее так и не получилось спокойно заснуть, даже несмотря на то, что после ухода мужа, она все же заставила себя принять ванну, приготовленную лакеем. Горячая вода, предназначенная для того, чтобы расслабить ее тело и прогнать ощущение дикого холода, подействовала совсем иначе. Каждая минута, что ей пришлось потратить на принятие ванны, казалась ужасной, ведь она никак не могла избавиться от ощущения, что Габриэль может войти в комнату. В любой другой момент Катриона с удовольствием бы смыла с себя грязь и память о мужских прикосновениях, которых в этот вечер оказалось слишком много для нее одной.