Долг, окрашенный любовью (СИ)

Катриона прижала ладонь к руке мужа, в который раз поражаясь тому, как сильно они отличались друг от друга. Ее собственная рука выглядела по истине хрупкой в сравнении с мужской. Габриэль всегда поражал ее своей силой и мощью, особенно когда лежал вот так рядом с ней.
Ребенок снова толкнулся, теперь его движение пришлось как раз под рукой Габриэля. А затем ещё и еще одно. Прикусив губу, Катриона развернулась и через плечо посмотрела на мужа, встречаясь с его немного ошарашенным взглядом.
— Извини, — прошептала она, уверенная, что он не станет протестовать, — я сейчас встану, а ты можешь продолжить свой сон.
Габриэль выдохнул, обдавая ее жарким дыханием. Зажмурившись, Катриона сдвинулась немного назад, прижимаясь к мужу всем телом. Она хотела оказаться под его защитой, хотела всецело почувствовать его. И, похоже, он ничего не имел против этого. Может быть даже наоборот.
Высвободив свою руку, Габриэль сгреб в кулак подол ночной рубашки, задирая ее вверх.
— Я больше не хочу ощущать на тебе эту чертову одежду, — рыкнул он, проводя языком по самому краю ее уха.
Вздрогнув, Катриона поняла, чего именно Габриэль хочет от нее, и приподняла бедра, позволяя ему выпростать из-под нее одежду. Удовлетворено выдохнув, он провел ладонью по ее животу, живо ощущая, как ребенок толкается в его ладонь. Кажется, впервые он чувствовал это настолько близко и очевидно. И это не могло ни напугать. Их ребенок двигался под его рукой, явно напоминая о своем существовании. Габриэль резко вздохнул. Словно бы он мог забыть об этом.
— Как ты это ощущаешь? — неожиданно даже для самого себе, поинтересовался он, не в силах скрыть любопытства. Ребенок затих, прекращая свои хаотичные движения. Габриэль нахмурился и приподнялся. Он попытался откинуть одеяло, но Катриона вовремя ухватилась за его край. Интересно, что он хотел увидеть, пытаясь избавить ее от надежного укрытия плотного теплого одеяла.
Катриона едва не рассмеялась, пытаясь придумать ответ на его вопрос. Скорее всего, это задело бы Габриэля. Ведь ей уже давно были привычно то, с чем муж только что столкнулся. Быстро повернувшись, она заглянула Габриэлю в глаза.
— Довольно необычно чувствовать, как тебя пинают изнутри, — осторожно прошептала она, — Иногда, это пугает.
Кивнув, Габриэль снова лег на кровать. Он все еще обдумывал ее ответ, хотя никогда не смог бы представить, что именно это значило. Катриона же восприняла это молчание по-своему.
— Я не слышала, когда ты пришел ночь, — слишком бодро спросила она, надеясь скрыть собственное расстройство. Конечно, с ее стороны была очень глупо надеяться на то, что несколько дней изменят отношение Габриэля к их ребенку.
— Ты уже спала, — усмехнулся Габриэль. Удобно устроившись на кровати, он закинул руки за голову, наблюдая за тем, как Катриона поднялась с кровати. — А сейчас, почему бы тебе не вернуться обратно?
Катриона покачала головой, отказываясь. Она и так слишком много времени провела в постели, и теперь собиралась до самой ночи туда не возвращаться. Сейчас, она хотела проведать детей. Ахнув, она испугано посмотрела на Габриэля.
— Мисси. Я точно помню, что вчера она уснула вместе со мной.
Растерянно, она огляделась по сторонам, словно ожидая увидеть девочку где-то поблизости.
— Ночью я унес ее обратно в комнату, — ответил Габриэль, пожимая плечами, будто для него вполне обычным делом заботиться о детях.
Катриона изумленно смотрела на мужа, не в силах поверить в его слова. Она очень хорошо знала, что Мисси боится Габриэля. Воспитанная пьяницей отцом и будучи проданной им же, девочка боялась мужчин. Что если прямо сейчас Мисси вне себя от страха?
— Я должна убедиться, что с Мисси все в порядке, — пробормотала она, подходя к тазу с водой, чтобы умыться. Она не станет тратить время на одежду, просто набросит сверху халат.
Катриона уже потянулась к халату, когда Габриэль, встав с кровати, подошел к ней. Схватив ее за руки, он заставил ее посмотреть на себя.
— Когда я уходил, девочка спала. Кажется, она даже не поняла, что именно я забрал ее от тебя.
 
Катриона неуверенно посмотрела на него, а потом выдохнула. Конечно, Габриэль никогда бы не навредил ребенку. Но ведь Мисси этого не знала.
Громкий стук в дверь отвлек Катриону. Хмуро взглянув на нее, Габриэль бросил разрешение войти. Трейси заглянула в комнату, тут же покраснев. Катриона, проследив за ее взглядом, поняла, что именно ввело ее в смущение. Скрипнув зубами, она выступила вперед, становясь между обнаженным Габриэлем и Трейси.
— Что-то случилось? — пробормотала она.
Трейси закивала.
— Да, да. Ваша мать здесь. И, кажется, она чем-то очень сильно обеспокоена.
Торопясь встретиться с матерью, Катриона ворвалась в гостиную. Именно сюда, по словам Трейси она отвела Кейтлин. Маму она увидела сразу. Женщина сидела на диване, задумчиво рассматривая накрытый столик. Катриона распорядилась, чтобы горничная принесла свежеиспеченные бисквиты и чай, но, кажется, мама так и не прикоснулась к угощениям.
Глубоко вздохнув, Катриона отошла от двери, чувствуя себе немного неуверенно, перед предстоящим разговором. Хоть она и не знала, что произошло, но что-то подсказывало, что удивиться ей еще придется.
— Мама, — окликнула Катриона.
Присев на диван, она прикоснулась к коленке матери, чтобы она обратила на нее внимание, но стараясь не напугать ее. Кейтлин вздрогнула и взглянула на дочь. Замешательство отразилось в ее глазах, словно она не ожидала увидеть Катриону в этой комнате.
— Что случилось? Почему ты такая бледная?
Катриона оглядела мать, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, что расскажет ей о ее таком непривычном поведении. Да, конечно, она очень часто выглядела пугливой и скромной, но сейчас она казалась необычайно взволнованной. И ни капли страха в глазах.
— Прошу, не молчи, — взмолилась Катриона. Схватив мать за руки, она сжала их, надеясь, что так сможет успокоить и передать родному человеку немного силы для дальнейшего разговора. — Неужели, это Александр? Он обидел тебя?
От упоминания мужского имени, Кейтлин вздрогнула. Она резко выдернула руки из захвата Катрионы и, поднявшись с дивана, подошла к окну. Она словно хотела сохранить дистанцию между ними. Она слегка сдвинула в стороны портьеры и тут же закрыла глаза, подставляя лицо под обжигающие солнечные лучи. Ее руки дрожали, но она этого словно не замечала. Но вот Катриона все видела. И это ей определенно не понравилось.
— Что он сделал? — она подошла к матери, останавливаясь рядом. Ей тут же захотелось задвинуть портьеры. Шум с улицы раздражал и отвлекал. Беспокойство с каждым мгновением все больше охватывало ее. — Если ты продолжишь, молчать я сама поговорю с Александром, — со злостью выдохнула она.
Кейтлин развернулась к дочери. Задумчиво взглянув на нее, она глубоко вздохнула, словно набиралась сил. Когда Катриона уже была готова закричать от негодования, Кейтлин, наконец, проговорила дрожащим от волнения голосом:
— Он предложил мне выйти за него, Катриона.
Отвернувшись, она спрятала лицо в ладони и всхлипнула. Ее плечи затряслись от рыданий. Смахнув с себя изумление, Катриона шагнула к матери и прижалась щекой к ее спине. Зажмурившись, она прикусила губу, позволяя себе всего на одно мгновение постоять вот так, рядом с мамой. Слишком давно это было в последний раз.
После встречи с Габриэлем, она перестала быть только лишь дочерью, которая всегда заботилась о близком человеке. Она стала женой бесчувственного и жесткого человека, и даже успела привыкнуть к его характеру. Александр был очень похож на Габриэля. Наверное, матери еще придется понять это.
 
Катриона выдохнула. Инстинкты взывали сейчас же найти Александра и вытрясти из него душу за то, что довел ее мать до такого состояния. Но она осознавала, что дело здесь вовсе не в нем, а в самой Кейтлин. Теперь, больше не ребенок и не маленькая девочка, она прекрасно понимала чувства матери. Справиться с такими мужчинами как Габриэль или Александр было поистине сложно.