Пароль: чудо (СИ)

Я был уверен, что он не придет. В конце концов, он не был полным идиотом: временные вспышки зависимости и одержимости не держали его слишком долго, а на общие собрания он не приходил уже давно.
Но он пришел. Он пришел, уверенно взял свое слово, прочитал вам лекцию о выводах в конце сочинения и ушел, не дождавшись, пока я завершу свою часть работы. Как всегда, ребята разбрелись постепенно. Ты осталась. Ты торжествовала. Я же решительно не понимал, подо что подписался.
В те времена я, хоть и слыл гулякой и повесой, на самом деле таким не был. Но я проспорил тебе в этот раз что-то очень специфичное и ты была довольна.
Мы давно не были близки из-за моих ран и твоего отъезда. Я обнял тебя, вонзился острым поцелуем в твои губы, мы стали раздеваться. Я был полон решимости заняться сексом, невзирая на сильную рану на бедре.
Прикосновение с твоим телом вызвало боль, шов дал о себе знать: рана натянулась, и нити резали ткани.
— Нет, еще рано для сумасшествия — Прошептала ты, и заставила меня остановиться.
Помнишь тот вечер? Ты, после душа, мокрая, улыбающаяся, в моей рубашке, — и я, в полотенце на бедрах, готовлю нам кофе. Я подношу тебе кружку, а ты скидываешь с меня полотенце…
— Ты мне кое-что проспорил, — Напоминаешь ты.
— Лия, позволь мне продолжить наш секс, несмотря на шрам. Я хочу тебя, а не себя.
— Не-е-т, — томно протягиваешь ты. — Пойдем, в гостиную, пойдем.
Ты садишься в кресло для гостей, а я — в свое рабочее кресло. Я понимаю, что ты ждешь от меня мастурбации, как я и обещал — «от и до».
— Я хотел бы предупредить, что это может быть небезопасно. Как ты знаешь, я теряю контроль и могу случайно съесть тебя.
— Хорошо, — смеешься ты. — Хорошо.
Я стягиваю шов на бедре плотным пластырем, сажусь на кресло и начинаю процесс самоудовлетворения. Ты с любопытством наблюдаешь. Через некоторое время меня охватывает странное смущение, я отвлекаюсь и понимаю, что миссия близка к провалу — не могу заставить себя. Ты идёшь на помощь: подходишь ко мне, расстегивая свою рубашку, и начинаешь целовать меня. Мы долго и страстно целуемся, я продолжаю процесс. Через некоторое время, держась за свое кресло, еле удерживая равновесие, я теряю реальность, и мои глаза застилает пелена. Ты снова подходишь ко мне, целуешь, затем ты зачем-то закрываешь дверь, ведущую в зал, на ключ, убирая его в карман рубашки. Пелена в глазах становится непрозрачной, я чувствую, как вздувается вена на моем лбу, понимая, что завершение близко. Вдруг кто-то проворачивает ручку двери. Все происходит в одну секунду: ты вздрагиваешь и смотришь туда, в тот же момент у меня случается оргазм, и, с громким стоном я начинаю оседать на колени. Под давлением моего тела и конвульсий, кресло отлетает в сторону двери, а я падаю на пол.
Следующая сцена была разыграна в лучших традициях богемы — Рембо и Верлен позавидовали бы нам. Кресло разбивает дверь, ведущую в зал — это импульс моей неконтролируемой силы. Правая створка двери разлетается в щепки, и я вижу стоящего в проеме двери Сашу. Ты закрываешь лицо руками, а я… закрываю глаза. В голове туман и гул, я жадно ловлю воздух, шумно и судорожно дыша.
До сих пор никто из нас не узнал, как Саше удалось попасть в дом. Возможно, он нашел запасные ключи в квартире, на Советской. Почему он решил, что может нарушить запрет и войти в наше личное пространство, неясно. Он жестоко поплатился за это, и, судя по всему, впоследствии долго страдал.
Ещё секунда — я открыл глаза, приподнял на него свой взгляд, и он выбежал из квартиры. Ты сидела в кресле, в глазах застыло выражение ужаса.
— О боже мой! — Вдруг произнесла ты. — Он видел нас. О боже мой!
Я попытался встать, сел на пол, опершись на руку. Внезапно мое воображение нарисовало мне картину произошедшего, я начал хохотать, вспоминая выражение Сашиного лица и поспешный его побег. Я смеялся долго, где-то внутри радуясь этой нелепой ситуации. Нет, я не злорадствовал. Я прекрасно осознавал, что ему пришлось несладко, но возмущение и гнев не покидали меня. Он посягнул на нашу свободу и поплатился. Ты смотрела на меня с улыбкой. Затем ты встала, влезла в мою обувь, перешагнула через останки двери в зал и направилась закрывать входные.
 
В ванной мы обсуждали, как теперь быть. Ты была полна сопереживания в адрес Саши. Событие казалось тебе катастрофой. Десять раз ты сказала, что тебе стыдно. Мы решили, что из гуманистических побуждений мне требуется навестить Сашу и поправить печальное положение дел. Я дал обещание, что постараюсь решить вопрос. Я не рассказывал тебе ранее, как я провел эту встречу. Расскажу сейчас.
*****
Я отправился к Саше на следующий день сразу, как проводил тебя домой. Я несколько раз отрепетировал свои реплики, собрал примерную модель действия и приехал к нему.
Я позвонил в домофон, и он снял трубку. Я попросил впустить меня, но он отказался. Я вошел в подъезд, взял ключи у консьержа, поднялся до квартиры и открыл дверь. Саша стоял в прихожей.
— Уходи!
— Нет, мы поговорим. — Ответил я.
— Убирайся! Это мой дом! Прочь! — он с силой схватил меня и попытался вытолкнуть обратно, в подъезд, но я захлопнул дверь и сказал:
— Я плачу за эту квартиру, не забывай об этом. Я не уйду и не отпущу тебя, пока мы не поговорим. Объяснимся!
Он в бешенстве стал вырываться, но я скрутил его. Он тратил силы, кричал, вновь пытался освободиться, но не смог. Когда я почувствовал, что он прекратил борьбу, и лишь бесшумно плачет, я поднял его и прижал к себе. Он, как дитя, обхватил меня руками. Я долго успокаивал его, затем спросил:
— Зачем ты пришел, Саша, зачем?
— Я… не знаю.
— Прости меня.
— Ты… ты не виноват. Я сам…
— Я виноват не меньше. Более всего виноват именно я. — Продолжал я.
— Зачем тебе женщина? Почему она?
— Потому что она.
— За что? Что в ней хорошего? Кто она такая?
— Саша, она очень переживает из-за того, что произошло. Больше, чем я. Я прошу тебя осознать, что она дорога мне. Если у тебя рождается чувство злости, то всенепременно злись на меня. Она ещё дитя, которое очень зависит от меня. Ты сам знаешь, что в отношениях я доминирую. Ситуация, произошедшая вчера, никак не зависела от нее. Ты понимаешь это?
— Любимый, конечно это ее вина, — прошептал Саша. — она ведьма и приворожила тебя. Это она управляет тобой. Она всецело властвует. Она поработила твое сознание, и ты ушел от нас. От нас, к ним. Ты теперь такой как все. Я вчера пришел, чтобы выяснить. Я знал! Разве ты не слышал, как я стучал и звонить?
— Ты вторгся на мою территорию, не имея на это права, и заплатил за это.
— Ты жесток, а она коварна!
— Ты ошибаешься, Саша. Меня ничто не изменило, и уж точно не она. Я увлек эту девушку с самого начала нашего знакомства, неосознанно. Как неосознанно сам понял, насколько мы схожи и как нужны друг другу.
— Не говори этого! — крикнул Саша, — мне тяжело, Владик, ты же видишь, я не смог оставить мыслей о тебе. Я не смог…
Я вновь крепче прижал его к себе.
— Успокойся. Пойдем, я налью тебе виски.
— У меня кончился…
— Я догадался. Я принес его с собой.
Мы выпили. Затем еще долго говорили. Я сообщил ему, что очень хорошо понимаю ситуацию и ему не удастся переиграть ее:
— Саша, ты почувствовал, что у меня кто-то есть, пришел испортить мне жизнь, спустя полгода после нашего расставания только потому, что ты болезненный и нездоровый, не умеешь справляться с ревностью, не отпускаешь меня. Я не твоя собственность, и не обязан соответствовать твоим ожиданиям. Вот и все. — Подытожил я. — Это конец. Это был конец ещё полгода назад. Моя жизнь с тех пор — мое дело.
 
Он понял, что будет вынужден отпустить меня окончательно. Я пояснил, что мое к тебе чувство серьезно, а вопрос моей бисексуальности никогда не стоял на уровне психиатрических склонностей, имея за собой осознанный выбор либидо. Я обещал навещать его и позволить продолжить работу в клубе через некоторое время. С тех пор, и по сей день наши с ним отношения имеют дружеский характер.