Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

— Внимательно слушаю. И записываю. Или, может быть, вы сами желаете? Соб-ствен-но-руч-но?
Ему очень хотелось так же, по слогам выговорить другое слово — «чисто-сер-деч-но», но, увы, на это рассчитывать не приходилось. Задержанный ощерил зубы.
— Нет уж. Потрудитесь записать. И поточнее, а то заставлю переписывать. Как говорят русские, «повторение, мать вашу, учение!».
Соломин стиснул зубы, но выпад перетерпел.
— Итак, — впился в него взглядом «норвежец», — я заявляю, что возмущен действиями русских спецслужб. Меня незаконно захватили. Я зашел в ресторан съесть бургер и справить нужду. Вместо этого меня избили. Пытали электрошоком. Держат в тюрьме. Допрашивают без переводчика и без консула. Я просил независимого адвоката. Мне дали сотрудника следствия под видом адвоката.
Блатнов сделал возмущенный жест, и задержанный кивнул ему и тут же поправился:
— Бывшего… сотрудника следствия под видом адвоката.
Соломин играл желваками, но записывал молча.
— Поэтому я настаиваю на замене защитника и вызове норвежского консула. От услуг этого адвоката я отказываюсь. Все!
«…от услуг назначенного адвоката отказался…» — записал Соломин и протянул протокол.
— Готово. Теперь прошу вас подписать.
«Норвежец» недобро улыбнулся и покачал головой:
— Нет. Ничего подписывать я не буду. Достаточно, что я все произнес вслух. Надеюсь, там… — он покрутил над головой пальцем, — все записано. Этого хватит.
Соломин пожал плечами и обратился к защитнику Блатнову:
— Подпишите, Алексей Владимирович. Это ваша первая и последняя подпись в данном деле. После этого можете быть свободны.
Блатнов склонился над документом, а Соломин повернулся к задержанному и нажал кнопку вызова конвоя. Через мгновение раздался стук в дверь, и полковник нажал кнопку и открыл электрозамок. Вошел старший лейтенант конвоя с дубинкой наперевес, но без пистолета.
— Уведите задержанного, — скомандовал Соломин и повернулся к «норвежцу»: — А вам, господин Джоханссон, советую подумать. Хорошо подумать… может быть, вы все же выберете израильское или мексиканское гражданство? Ваш запас паспортов вполне позволяет вам сделать это…
Ти Джей сделал недоуменное лицо, и Соломин рассмеялся.
— Вот видите, все идет в строгом соответствии с вашими требованиями и вашими правами. Адвокат у вас только что был. Завтра — встреча с консулом, а затем и допрос. И, конечно же, это лишь «верхушка айсберга». Будьте уверены, доказательная база собирается нами очень активно…
  
Норги
 
Норвежское консульство располагается на территории посольства. Попасть туда можно двумя путями. Через общую проходную для желающих подать документы на получение визы и через служебную, через которую дипломаты и работники консульства проходят беспрепятственно, иногда даже не предъявляя документов. Недаром Норвегия лидирует в списке стран не только с самым высоким уровнем жизни, но и с самым спокойным образом жизни. Естественно, что при таком уровне можно жить таким образом.
Нильс Йоргенссен ничего не уточнял и вообще старался не задавать лишних вопросов, когда ему через российский МИД в конце рабочего дня сообщили, что задержан подданный короля Норвегии. Задержанного звали Торн Джоханссон, и консул, как было принято, проверил его по специальному списку. Возле фамилии этого человека стоял условный значок, обозначавший, что дополнительная информация о нем находится у советника, отвечающего за агентуру и обработку информации, имеющей разведывательное значение.
По правилам, установленным в любом дипучреждении за границей, только специально выделенный человек знал все необходимые коды, владел ключами для прочтения шифротелеграмм, а также знал, кто из сотрудников за какие вопросы отвечает. Поэтому консул тщательно записал все данные о задержанном и набрал номер телефона офицера разведки.
— Добрый вечер, Бьйорн. Хотя не уверен, что он действительно добрый.
— Хей! Нильс, почему такой угрюмый? Я только что познакомился с роскошными девчонками в клубе «Рай». Подъезжай, оттянемся.
 
— Бьйорн, спасибо. Но у меня для тебя действительно не очень хорошие известия.
Бьйорн досадливо крякнул.
— А может, ты не будешь портить мне вечер и просто сделаешь вид, что не нашел меня сегодня? А завтра с утра все мне на работе доложишь. Идет?
— Не думаю, что это хорошая идея, Бьйорн.
Бьйорн определенно расстроился.
— Раздери тебя! Вечно на мою голову твои проблемы!
— Мои? Дорогой Бьйорн, тебе, видимо, совсем закружили голову эти русские бл… то есть девушки. Это! Твои! Проблемы! Но расхлебываю их почему-то опять я! Немедленно приезжай и разбирайся со своим Торном Джоханссоном.
Даже на расстоянии было слышно, как перепугался Бьйорн.
— Как ты сказал?
— Я сказал: Торн Джоханссон арестован русскими полицейскими сегодня вечером. Ничего, кроме этого, не могу тебе пояснить, потому что ты, видимо, знаешь больше.
— О'кей! — тут же совершенно трезвым голосом согласился Бьйорн. — Не шуми, Нильс. Я все понял. Видимо, ты прав. Придется попрощаться с девочками. Я буду в офисе через сорок минут.
Нильс с облегчением вздохнул. Он выполнил свою часть работы, остальное зависело от Бьйорна Кристенссена, кадрового разведчика, ведавшего вопросами агентуры и резидентуры. Да, Норвегия декларировала полный нейтралитет, однако информационная разведдеятельность вяло-вяло, но велась. Ну, а главная задача их миссии, и в частности, подразделения Кристенссена, была связана с обеспечением прикрытия разведчикам «Старшего Брата».
В это понятие входили Америка, Британия, Израиль. Активность их разведки давно раздражала и Европу, и Россию, поэтому с недавних пор по особому пакту они вели свою деятельность под прикрытием посольств нейтральных стран. А поскольку официально никто и никогда этого бы не подтвердил, велась такая работа, как это называется, — с позиций граждан. Поэтому у Томми были все основания предъявить при задержании паспорт норвежского подданного. Британский разведчик мог рассчитывать на безусловную помощь и защиту, поскольку имелось соответствующее правило, установленное на двустороннем государственном уровне. А норвежцы, как люди пунктуальные, всегда выполняли однажды принятые на себя обязательства.
Разумеется, консул в душе все же возмущался тем, что их нейтральный статус вот уже более сотни лет используют различные политические силы. В начале века это были немцы и всяческие нацисты, затем те, кто боролся с коммунистами и Советским Союзом, теперь Британия и Штаты в борьбе против растущего влияния возрождающейся России.
Однако система работала почти автоматически, и консулу оставалось связаться с хорошо известным в посольстве Норвегии адвокатом, который неоднократно помогал посольским работникам в решении различных юридических вопросов. Таковых в этой стране пребывания было много: от приобретения недвижимости до разводов и раздела имущества с русскими женами. То, что Торн Джоханссон не посольский работник, не русская жена работника и даже не норвежец, адвоката не касалось.
  
Третий
 
Андрей Андреевич Павлов позвонил Юре не сразу. Поначалу он изучил те материалы, что ему, как работнику МИДа, были в данный момент доступны.
«Что ж, может быть, этот Джоханссон и шпион…»
Но вот беда, необходимости соблюдать правила приличия это не отменяло, и Андрей Андреевич вздохнул и принялся набирать соломинский телефонный номер.
— Юра? Павлов беспокоит. Ну-ка, просвети меня, что за дедуктивное озарение посетило тебя на сей раз. Да-да, я о Джоханссоне…
 
Соломин начал говорить что-то об ирландской мимике задержанного, и Павлов-старший поморщился.
— Юра, друг мой, ну-ка вспомни, дорогой, ты мне что говорил, когда Соню Ковалевскую в обезьяннике держал?
Соломин что-то раздраженно проворчал, и Андрей Андреевич счел своим долгом все-таки напомнить:
— Ты утверждал, что перед нами как минимум связная и как максимум резидент. Было дело? Было. Где сейчас Соня? Правильно, дома, в США, но сначала она дала пару интересных интервью, которые ты, в силу своей занятости, вероятно, не читал.