Он и Я (СИ)
Мои догадки, появляясь в кухне, подтверждает сам Тарский. Едва успеваю отскочить от окна.
— Ты напугал меня.
На мой визг не реагирует. Проходит примерно в центр помещения и, остановившись напротив, пронизывает меня обжигающим взглядом. С головы до ног скользит, будто кожу срывая.
Застигнутая врасплох столь пристальным изучением, на первых порах пошевелиться не могу. Возобновляю двигательные функции машинально, когда Таир бросает мне толстый и длинный кардиган. Знаю, что оставляла тот днем в гостиной, только не пойму, зачем принес его мне сейчас.
— Одевайся.
— Это еще зачем? Я и так одета.
— В халате по дому разгуливать больше не будешь. Я усилил охрану. С сегодняшней ночи несколько парней будут находиться непосредственно в доме.
— А без халата можно? — вопрошаю звенящим от напряжения голосом и, отбросив на стул кардиган, распускаю пояс.
Развожу полы и сбрасываю шелковое одеяние на пол.
— Что ты, на хрен, вытворяешь?
Как бы там ни было, Тарский не пытается отвернуться или сделать вид, что не замечает моей наготы. Смотрит… Еще как смотрит! Неторопливо и абсолютно откровенно, будто имея на то какое-то право, меня разглядывает. Медленно скатывает взгляд по груди, животу, бедрам, ногам. Возвращаясь, задерживается на треугольнике между ног. Потом обратно к бесстыдно восставшим соскам поднимается.
Такой волной жара меня окатывает, запоздало сокрушаюсь над своей безрассудностью.
— Ну, как? Пойдет? — невзирая на жгучее смущение, имею наглость покрутиться перед ним. — Мой лучший костюм.
— Немедленно оденься, Катерина.
Вместо этого шагаю к нему вплотную. Боюсь представить, что со мной произойдет, если прикоснется, но остановиться не могу. Его энергетика и без того с головой меня накрывает. Едва дыша, кладу ладони на плечи и приподнимаюсь на носочках, чтобы иметь возможность в глаза заглянуть.
— Представляешь, что будет, если папа войдет? — озвучиваю вопрос, который меня саму и пугает, и по какой-то дикой причине будоражит. — Тебя расстреляют? Свяжут, поколотят и бросят в подвал на съедение крысам? Прибьют гвоздями к креслу и заставят встать? — на нервах выдвигаю нелепейшие теории. — Ох, как же не хочется, чтобы ты преждевременно в ад отправился. Там, наверное, и сковородка еще не достаточно прогрета…
— Не волнуйся, Катерина. В ад я один не пойду. Тебя с собой заберу, — режет пространство пугающим хладнокровием. — Так что впредь думай головой, прежде чем что-то вытворять.
Сбрасывая мои руки, разворачивается и выходит.
— Черт…
Стремглав бросаюсь к кардигану и спешно прикрываю наготу.
3
Смотри, разноцветный дождь…
Новый день ослепляет трезвостью ясного мышления. Долго лежу, не в силах заставить себя выползти из-под одеяла.
Таир…
Номер, который я выкинула перед ним на кухне… Это уже за гранью. Шутки шутками, но с обнаженкой хватила лишку.
Боже, как стыдно!
Воспоминания бьют по нервам едва ли не сильнее, чем предшествующие этому кадры с ужасающей перестрелкой.
Зачем я это сделала? Что на меня нашло? Господи, какая идиотка!!! Как же теперь в глаза ему смотреть?
Извиниться или корчить вид, что ничего не было? Что говорите? Гамлет предстал перед трудным выбором? Да нет же! Взгляните, будьте любезны, на меня! Ни ума, ни стыда, ни совести! Хотя нет, стыд и совесть, безусловно, в наличии. Иначе бы сейчас не грызла себя.
Прежде чем я нахожу в себе силы подняться с кровати, в комнату, словно шальной вихрь, врывается Карина.
— Все спишь, царевна! Еще бы!!!
— И тебе доброе утро.
— Вставай, давай, раз уж мне пришлось. Мама зовет к столу.
Обреченно вздыхаю и выползаю из-под одеяла. Не придавая особого значения своей наготе, изящно потягиваясь, марширую в сторону гардеробной.
— Все спишь голышом… — комментирует сеструля, следуя за мной по пятам. — Сдается мне, это первые звоночки склонности к блядству.
— Ты права. Как только представится шанс, с огромным удовольствием поблядствую.
— Ну, ты ваще! — звонко шлепает меня по ягодице и хохочет.
— А чё такого? — тоже смеюсь. — Жалко, что ли? Не убудет.
— Да-да, расскажешь, угу, — произносит Карина с нотками ярого скепсиса. — То-то ты всех отшиваешь.
— Выбрать не могу, — зачем-то включаюсь совсем не в ту игру. — Все какие-то никакие.
— Ну как? Тимур тоже? — упоминает общего знакомого.
Знаю, что сама Карина в Федоровича безответно влюблена. Только поэтому не стала бы с ним связываться. Да и без того… Вроде высокий, статный, по всем параметрам привлекательный, но чего-то не хватает. Не привлекает.
— Тимура папа не одобрит.
— Ты как будто с ним советоваться собираешься, пфф… — прощупывает дальше сеструля. — Подвернется случай… Например, на следующей неделе хоккейный матч…
— Ой, прекрати, — отмахиваюсь, теряя терпение. — Знаешь же, что я тут непонятно на сколько в заточении.
— Настоящая принцесса.
— Ага.
— А Таир — дракон!
— Он тут при чем? — выпаливаю слишком взволнованно.
Щеки вмиг жаром опаляет.
— Ну, как? Он у вас на свой лад правила устанавливает, — с каким-то непонятным пренебрежением фыркает. — Как скажет, так Александр Дмитриевич и поступит.
Не желая вступать в бессмысленную полемику, отворачиваюсь и спешно натягиваю белье. Затем сдергиваю с полки яркие блестящие лосины и белую футболку.
— У тебя в этих штанах жопа огромная, — цыкает Каринка.
— Сбрендила? У меня идеальные 90-60-90, и лосины этого испортить не могут, — самоуверенно отмахиваюсь, но сомнениям все же поддаюсь. Становясь перед большим зеркалом, придирчиво оцениваю свои габариты. — Ничего лишнего.
— Как знаешь… — многозначительно бросает и отворачивается.
С детства такие трюки вытворяет, знаю ведь. А чуть не повелась.
— Пойдем уже, эксперт, — тяну ее из комнаты.
Добравшись до первого этажа, настороженно оглядываюсь. Все еще беспокоюсь и смущаюсь при мысли, что придется встретиться с Тарским. К счастью, такой возможности нам не предоставляется.
В гостиной находятся два здоровенных лба. Их внимания мы не удосуживаемся. Слишком увлеченно рубятся в карты. В кухне сидят еще два бритоголовых шкафа. Эти и вовсе безобидно выглядят, уминая под кофе и бесперебойную трескотню тети Люды сырники с медом.
Едва заметив нас, тетка командным тоном зазывает к столу. Не мнусь и нос не ворочу. В компании этих мужланов вполне спокойно завтракаем. Не приходится даже диалог поддерживать.
Управившись, взбегаем обратно на второй этаж и выбираемся на балкон. Выглянуло солнце, настроение чуть улучшилось. Перевешиваясь через балюстраду, срываю бутон красной плетистой розы, которая густо увивает стену и металлические поручни. Вкладываю в волосы. Улыбаюсь, когда Каринка за мной повторяет.
— Смотри-смотри, — шипит мне на ухо. — Таир идет. Хорош чертяка!
— Малышева, — шикнув на сестру, сама слюни распускаю.
Заставляю себя отвести взгляд, но моментально сдаюсь. Вновь жадно таращусь.
— Как думаешь, у него кто-то есть?
— Кто? — не понимаю, к чему ведет сестра.
— Жена? Невеста? Любовница?
— Конечно, нет!
— Конечно, есть!
Внутри меня волна протеста поднимается.
— Ерунда, — сглатываю, стараюсь адекватно звучать. — Он постоянно с отцом… И часто ночевать остается. Разве жена бы такое терпела? — при мысли об этом меня окатывает жгучим жаром.
Каринка щурится и вульгарно чавкает жвачкой.
— И чего ты так раскраснелась, волчица?
— Ничего не раскраснелась… Жарко…
— Угу, — ухмыляется от уха до уха. — Даже если жены нет… Что, он и вечером не отлучается? Пф-ф, чтобы кого-то трахнуть, ему целая ночь не нужна. Сечешь? — надувает огромный пузырь.