Дорогая, я не изменю(сь) (СИ)
Эта новость – лучшее, что случилось за мной за последние несколько лет. А она еще сомневалась во мне?
– Я люблю тебя, – вымолвила Люба, целуя в шею. – Люблю, Гер.
Заправив за ухо прядь ее волос, улыбнулся, глядя в покрасневшие глаза.
– И я люблю тебя, милая.
Люба внезапно опустила взгляд, вздохнула.
– Что такое, солнце? – Я наклонился к ее лицу, приподнял голову за подбородок.
– Но… если ты разведешься, то как мы будем жить? – вдруг спросила она. – У нас же нет ничего. Ни квартиры, ни денег, и… и работу тоже потеряем, верно?
– Это точно, – усмехнулся я над последним. – Навряд ли при таком раскладе мы останемся в фирме. – И ободряюще подмигнул. – Не переживай, малыш. Что-нибудь обязательно придумаем.
* * *Всю дорогу до дома меня переполняли смешанные чувства: Люба родит мне ребенка, и наконец-то я обрету счастливую семью с любимой женщиной – ни с чем несравнимая радость, которая будоражила, от которой хотелось крикнуть на весь Ленинский проспект, насколько сильно я счастлив.
Но это счастье назойливо затмевал страх.
Представил, как останусь на улице с одним чемоданом. Без жилья, без работы, без машины.
Ну, с работой, допустим, вопрос решаемый. Руки-ноги есть, слава богу. Люба тоже до декретного успеет куда-нибудь устроиться, жилье хоть как-то еще сможем потянуть.
И на метро поездить – тоже можно. И пельмени с макаронами чередовать, ага – тоже можно. И вместо брендовой одежды одеваться в секонд-хенде. Потом купим бэушную коляску ребенку, будем сушить подгузники на батарее, поищем на «Авито» ползунки с рук…
«И это после всего, что я сейчас имею…» – вздохнул я, сворачивая на перекрестке на новенькой иномарке S-класса.
На соседнем сиденье пиликнул мобильник.
«Леня бухгалтерия».
Открыв сообщение от Любы, вздохнул еще раз.
Она прислала фото коляски за сто двенадцать тысяч. Капец…
«Смотри, какая прелесть. Можно забронировать», – написала под фото.
Можно-то можно, только вот где достать денег на эту «прелесть»?
В голове вдруг появился образ ребенка, сидящего в потрепанной коляске и с игрушкой, видавшей многое. А вот мы с Любой трясемся в метро, добираясь в поликлинику, вот отдаем последние деньги за съемное жилье…
– Охренительно, Гера… Просто охренительно, – протянул я, поворачивая в свой двор.
* * *После того, как выслушал получасовой восторженный монолог жены о том, как ей понравилось в филармонии, сделал вид, что засыпаю, а сам всю ночь обмозговывал разные варианты:
«Могу остаться с женой, которая уже плешь проела, а еще контролирует каждый шаг и каждый рубль. Но при этом я смогу и дальше финансово поддерживать Любу и нашего ребенка, которого… можно смело считать безотцовщиной.
Я же не смогу с ним видеться. Вообще почти никогда. Жена-геолокация и шагу в сторону не даст сделать».
В три ночи встал с кровати, прошел на кухню, плеснул воды в стакан и подошел к окну.
«И что я буду за отец такой, который приезжает к ребенку на полчаса в неделю? Я хочу воспитывать его вместе с Любой и наблюдать, как он растет. Хочу быть с любимой женщиной, спать с ней, завтракать с ней. Обнимать ее, когда угодно, гладить ее округлившейся живот, а не оставлять одну в четырех стенах съемной квартиры».
От безысходности замолотило в висках. Даже голова разболелась от переизбытка разных мыслей. Пришлось выпить аспирин.
Вернувшись в кровать, долго смотрел на спящую жену. Проанализировал мою жизнь с ней, представил, как и дальше – вплоть до самой старости – буду у нее на побегушках и зависеть от нее во всем…
И все это чертовски мне не нравилось.
Очертания комнаты стали ярче, в окна заглядывал рассвет, а вместе с ним в голову закралась идея.
Одновременно пугающая и… черт побери, одним махом решающая все проблемы.
«Другого выхода нет, Герман Андреевич», – раздался в ушах уставший внутренний голос.
Это опасно, подсудно, грешно, но…
«И правда, другого выхода нет».
Глава 20. …И будет нам счастье
Полина
Культурно проведенный вечер, крепкий сон, утренняя пробежка на свежем воздухе и вкусный завтрак – идеальный коктейль для бодрого начала нового дня.
Украсила зеленью омлет и переставила тарелки на обеденный стол.
– Гер, завтрак готов!
Из комнаты раздался стон, затем муж совсем не по-доброму выругался.
Пройдя в спальню, наблюдала картину:
Герман, согнувшись пополам и скривив лицо, держался за живот.
– Что такое, Гер? – Я поспешила к кровати и, сев рядом, положила руку на его плечо. – Живот, да?
– Прихватило, ага, – простонал он и отвернул лицо в подушку.
– Крутит, да?
– Да вообще капец. Режет внизу, как ножом, – прохрипел муж.
Сбегав на кухню, быстренько вынула из шкафчика аптечку, нашла нужные таблетки и, налив воды в стакан, вернулась в спальню.
– Держи. Обычно быстро помогает.
Гера внезапно вскочил с кровати и, приложив руку ко рту, побежал в туалет.
– Ну вот… – расстроенно вздохнула я и взглянула на часы: «6:45»
Через пятнадцать минут мы должны выехать в Питер…
На четыре часа назначена встреча с владельцем здания, который ясно дал мне понять: ждать не будет. У него на это здание уже очередь выстроилась, я и так еле-еле уговорила его придержать для нас до субботы.
Не приедем – уйдет. Как пить дать – уйдет.
– Что ж делать-то, а? – покусала губу я.
«Сможет ли Гера сесть за руль в таком состоянии? Путь ведь неблизкий».
И через пару минут я получила ответ на свои сомнения:
– Поль, давай поездку отложим на завтра, – пошатываясь, войдя в спальню, вымолвил он. – Мутит – жесть просто. Не доеду.
И лег на кровать, свернувшись в позу эмбриона.
– Завтра будет поздно, ты же знаешь, – вздохнула я, уже даже не надеясь, что Герман сегодня сядет за руль.
– Тогда езжай одна, – ответил муж, кутаясь в одеяло.
Я только открыла рот, сказать, что на такие дальние расстояния мне страшно ехать за рулем, как в голову пришла мысль.
«А что если попросить Влада? Ну да, распоряжусь в бухгалтерии, чтобы дали ему двойную доплату за вызов в выходной день. Если он не занят, конечно. Только Гере об этом знать совсем необязательно. Всплеск ревности не нужен ни мне, ни ему. Все же я поеду с ним исключительно по рабочим делам. И да – муж сам нанял его водителем, так что».
– Ну… ты тогда спи, – погладила его по спине. – Таблетка скоро начнет действовать, надеюсь, отпустит.
И, встав с кровати, добавила:
– Завтрак на столе, обед в холодильнике. Я наберу, как доберусь до места, ладно?
Вместо слов из его рта донеслось сонное мычание.
«Совсем плохо, видать…»
Прикрыв дверь в спальню, на цыпочках прошагала на кухню и написала Владу:
«Привет. У тебя сегодня есть какие-то важные дела?»
Ответ не заставил себя долго ждать.
«Привет, Полина. Уже нет :)»
«Мне нужно быть в Питере к четырем. Сможешь отвезти за двойной оклад?»
«Не вопрос. Во сколько за тобой заехать?»
И мне разом полегчало. Вот молодец, Тихонов! Никогда не откажет.
«Я уже готова. Набери, как будешь подъезжать».
Через полчаса после сообщения Влада, что он будет через пятнадцать минут, я вышла во двор и перепарковала свою машину за автосервис, расположенный через дорогу от нашего дома. Туда Герман уж точно не сунется. Да и вообще, судя по его состоянию, дальше туалета он сегодня навряд ли дойдет.
Глаза Влада вспыхнули, как только меня увидел, улыбнулся.
Сам сонный, волосы взъерошены, и, видимо, не успел даже побриться. Мне всегда нравилась его трехдневная щетина. Почему-то тут же вспомнилось, как она кололась, когда он меня целовал.
«Так, Полина, живо бери себя в руки! Ничего личного, только работа!» – приказала себя я.
– Я так понимаю у тебя там встреча насчет здания? – спросил он, снимая кожаную куртку, и бросил ее на заднее сиденье.