Танцующий лепесток хайтана (СИ)

Чу рассеянно уставился себе под ноги, сверля взглядом стертую брусчатку, в неловком молчании ожидая, когда Ши Мэй вернется.
— Ваньнин, — окликнул его Вэйюй тихо, и его голос звучал удивительно мягко. — Не хочешь взять меня за руку чтобы случайно не потерять друг друга в толпе?
— …... — Чу молча поднял глаза на своего бывшего ученика. Тот внимательно смотрел на него. На лице читалось сдержанное почтительное выражение, и лишь уголки губ были приподняты в вежливой улыбке.
«Он ведь мог бы и сам взять меня за руку — зачем спрашивает?..» — рассеянно подумал балетмейстер.
В конце концов, неужели Вэйюй настолько серьезно отнесся к его словам о прикосновениях, что теперь опасался даже к руке ненароком притронуться?..
Впрочем, Ваньнин одернул себя, тут же подумав, что Мо Жань действительно все эти несколько недель всегда держался от него на почтительному расстоянии. Этот факт почему-то начинал странно раздражать.
— Ты ведь не ребенок чтобы тебя за руку всюду водить, — поддаваясь дурному настроению, бросил он. — Что с того, если мы потеряем друг друга из виду?!..
Теперь настала уже очередь Мо Жаня потупиться. Похоже, он не знал, что на это ответить, и, пока подбирал слова, Чу уже направился в сторону пестрых лавок с безделушками.
— Чу Ваньнин, подожди!.. — он следовал за балетмейстером практически вплотную, с трудом поспевая за спешащим словно на пожар человеком.
Ваньнин же в этот момент всерьез озадачился, почему Вэйюй решил идти за ним, хотя было вполне очевидно, что Чу нагрубил ему потому что хотел побродить в одиночестве.
Парадокс заключался в том, что, до тех пор, пока с ними был Ши Минцзин, Ваньнин чувствовал себя спокойно и даже расслабленно. Но стоило ему уйти, как внутреннее напряжение снова начало сводить Чу с ума.
Он мгновенно ускорил шаг, ловко лавируя между прохожими. В следующую же секунду его запястье до боли сжали обжигающие пальцы, и ему все-таки пришлось остановиться.
— Ваньнин… — Мо Жань стоял к нему слишком близко, а его ладонь продолжала сжиматься, обхватывая изящные тонкие пальцы Чу, — Я приехал сюда только потому что… беспокоился о тебе. Пожалуйста, не убегай от меня.
— Глупость, — Чу нахмурился. — Обо мне нечего беспокоиться — я вполне могу за себя постоять.
Однако слова Мо Жаня на самом деле болезненно вонзились в его сердце, на мгновение парализуя.
«Он снова тратит на меня свое время…»
Ваньнин вновь подумал, что этот юноша в эти несколько недель почти перестал общаться с прежними друзьями, и практически не отходил от него ни на шаг всё свое свободное время.
Под ложечкой неприятно засосало.
«Почему он так себя ведет? Он ведь мне ничем не обязан...»
Это переходило все возможные границы нормы.
Это следовало прекращать прямо сейчас.
— Мо Жань, послушай..., — Чу набрал в грудь побольше воздуха, собираясь с силами чтобы сказать, что собирается в ближайшие дни съехать от Вэйюя, но они все еще находились в толпе, и внезапно кто-то толкнул его со спины. Потеряв на мгновение равновесие, балетмейстер буквально впечатался в грудь юноши, который тут же притянул его к себе.
Тело обдало невыносимой волной жара, а дыхание моментально сбилось. Его лицо оказалось вплотную к широкой мускулистой груди, так что он мог слышать, как сумасшедше участился пульс Мо Вэйюя. Юноша резко выдохнул, а его руки мгновенно прошлись по спине Ваньнина, как будто проверяя, все ли с ним в порядке — и так и замерли, продолжая сжиматься.
Чу ощутил, как его буквально окутывает волнами жара. Голова странно закружилась, и, если бы не руки, удерживающие его на месте, он бы пошатнулся.
Впрочем, его тело мгновенно напряглось, словно инстинктивно группируясь, и в следующую секунду он попытался отстраниться. Вот только Мо Жань продолжал удерживать его, а его пальцы мягко прошлись по позвоночнику Чу таким интимным жестом, как если бы он вовсе забыл, что они до сих пор находятся в самой толчее, в общественном месте.
— Ты не ушибся? — спросил он тихо спустя минуту, и его голос мягко щекотнул и без того натянутые словно струны нервы Чу.
 
— Я… в порядке, — Ваньнин сделал еще одну попытку вывернуться из рук Мо Жаня, но в этот момент его бедро неловко задело некий выступающий весьма твердый предмет в нижней части тела Вэйюя. Тот резко выдохнул, а его лицо оказалось склоненным к шее Чу, так что рассмотреть его выражение не представлялось возможным.
Ваньнин неловко замер, а перед глазами замельтешили цветные пятна. То, что он ощутил… могло ли это быть?!!
Кровь прилила к лицу Чу так стремительно, что от обычной бледности не осталось и следа. К его ужасу, его собственное тело мгновенно отреагировало на близость Вэйюя практически так же агрессивно, заставляя его в панике наконец отпрянуть, отталкивая юношу.
— Ваньнин, — позвал Мо Жань хрипло. — Это… это вышло случайно. Прости.
«Случайно?! Мать твою, случайно?!»
Ваньнин отчаянно пытался придать своему лицу максимально безразличный вид, собираясь с мыслями.
— Я… понял, — чопорно кивнул он, пытаясь сгладить неловкость. — Такое… кхм, такое иногда случается...
В конце концов, он ведь и сам отреагировал на близость Мо Жаня — что в принципе шокировало даже его самого.
Именно в этот момент их и застал Ши Минцзин, который, не обнаружив их на прежнем месте, пустился на поиски.
— Балетмейстер Чу, я принес фрукты, — бодро сообщил он.
Ваньнин облегченно выдохнул, постепенно успокаиваясь. Ши Мэй с его мягкой улыбкой и теплым взглядом был как нельзя кстати.
— Спасибо, — он благодарно кивнул, решив временно избегать смотреть в сторону Вэйюя. Он почему-то боялся даже взглянуть юноше в глаза — хоть и не знал, что именно может в них увидеть.
Ши Мэй поделился с Мо Жанем и Ваньнином раздобытыми угощениями, и втроем они направились в сторону небольшой крытой шатром площадки, на которой уже начиналось выступление.
Ваньнин неловко кусал ягоды клубники и дольки яблок, вяло думая о том, что всегда любил сладости — вот только после всего произошедшего ему кусок в горло не лез. Даже любимые лакомства на вкус казались не лучше картона.
Ши Мэй оживленно рассказывал о том, что, пока искал их с Мо Жанем, наткнулся на лавку с безделушками и купил себе несколько традиционных шпилек для волос, болтал о прошлогоднем фестивале — и фейерверке, который должен был стать обязательной частью программы праздника.
Чу изредка вклинивался в его монолог с пустячными вопросами, но мысли его были далеки от происходящего вокруг.
Он чувствовал, что Мо Жань, все это время продолжавший молчать, смотрит на него.
— А-Жань, что-то ты совсем тихий сегодня, — Ши Мэй, похоже, тоже обратил внимание на необычное поведение своего друга. — Что-нибудь случилось?
— Нет, — коротко ответил Вэйюй. — Просто... немного задумался.
— В последнее время из тебя слово не вытянешь, — Ши Минцзин вздохнул.
— Тебе нужно больше общаться с друзьями, Вэйюй, — неожиданно резко бросил Ваньнин, и тут же проклял себя за назидательный тон. Временами он забывал, что Мо Жань — не шестнадцатилетний подросток, а он — не его учитель.
— У меня не так уж много друзей, балетмейстер Чу, — усмехнулся Мо Жань, но больше ничего не сказал.
Они подошли почти вплотную к высокой платформе, над которой на десятки метров простирался ярко-красный купол шатра, освещаемый гроздьями неоновых гирлянд. Внутри находились микрофоны и колонки, а в углу виднелась знакомая Ваньнину барабанная установка.
В следующую секунду к ним присоединились Наньгун Сы и Е Ванси, которые к этому моменту уже успели накупить целую гору разнообразных местных деликатесов и побрякушек.
— Балетмейстер Чу! Учитель! — Наньгун Сы неожиданно оказался перед Ваньнином, блокируя его обзор. — Я и для Вас кое-что успел купить! Это ведь Ваша любимая ягодная настойка Мо Сянлу... — он вдруг осекся потому что Мо Жань как-то внезапно возник за его спиной.
— Наньгун Сы, тебе не стоило так тратиться, — Ваньнин неловко замялся, не зная, под каким предлогом ему лучше отказаться от такого подарка. Настойка стоила неоправданно много…