Папина содержанка (СИ)
Оказалось всё совсем не так. Максим – верная, преданная и надежная, как… даже не знаю, с кем её сравнить. То есть верная… Со мной-то Косте изменила. Хотя нет. Не изменяла. Она от него ко мне ушла. Мы же не встречались тайком за его спиной. А если так выглядит, то неправда. Не было возможности сообщить, чтобы не подставиться под удар. Мы же под угрозой убийства ходим.
В моей недолгой биографии она первый такой человек. Костя – с ним вышло наоборот. Казался одним, а получился изменником. Почему так вышло? Хотя если вспомнить, как жестко мажорка обошлась с ним, когда нашли её, пьяную, в том домике в Софрино, чему удивляться? Осталась со мной, а своего парня буквально выперла. Мол, езжай домой и не задавай вопросов. Потом всё узнаешь.
А ведь Костя любил ее. Так волновался, когда она пропала! Его слезы, я помню, были абсолютно искренними. И тут вдруг такое. Изменил так запросто. Не верится. Но факты говорят сами за себя: у него в комнате была полураздетая девушка… как её там? Кеша. Тоже мне, придумали для девчонки прозвище. Значит, сомнений быть не может. У приличного парня бабы в кровати не валяются. Только, может, это лишь так выглядит, а на самом деле?
– Поехали, – говорит Максим, прерывая мои размышления.
– Куда? А как же Костя? Квартира? – спрашиваю я.
– Мы сюда вернемся, но прежде надо помочь японцам. Ну, а с Костей вопрос решен. Пожалуйста, не напоминай мне о нём больше, договорились? – голос мажорки звучит устало и с далекими нотками агрессии.
– Да, как скажешь, – отвечаю. Хочу добавить в конце «любимая», но боюсь, что это будет лишнее. Не тот момент, чтобы проявлять своё чувство. Которое к тому же не оформилось до конца.
Мы выходим из квартиры, где Максим пополнила свои финансы (оказалось, у неё там есть заначка, притом довольно внушительная, и мне даже захотелось поинтересоваться, откуда дровишки, но я постеснялся) и направляемся в аптеку. Там купили необходимые препараты, названия которых мажорка вычитала в интернете. Правда, пришлось сунуть взятку – не хотели отдавать антибиотики без рецепта.
Двинулись в обратный путь. Далековато нам предстояло забраться. Но делать было нечего: о прибытии телохранителей знает лишь отчим Максим, Альберт Романович, а ему, как мы поняли, вообще наша судьба безразлична. Потому рассчитывать на его помощь не приходится. Да и опасно: станут искать нас, могут задеть его. Кирилл Андреевич уже пострадал, а киллеры, которые в третий раз пришли за нами, если бы отчим мажорки раньше не уехал, могли и ему навредить. Мне кажется, им вообще поставлена задача уничтожить любого, кто окажется рядом с нами. Лишние свидетели, так сказать.
Обратная дорога протекает довольно быстро, поскольку Максим вызывает такси по телефону, купленному по дороге. Это простенький тапик-звонилка, у которого даже выхода в интернет нет. Потому надо в службу такси звонить, а ни кликать кнопочки в приложении. Ждать машину приходится минут сорок, но все-таки находится желающий отвезти нас к Иваньковскому водохранилищу, до которого лишь в одну сторону больше трех часов пути.
Все время в пути мы с Максим беспробудно спим на заднем сиденье, поскольку встали очень рано, и усталость берет своё. Просыпаемся, когда подъезжаем к Дубне. У станции с романтичным названием Большая Волга мажорка просит нас высадить, и дальнейший путь приходится преодолевать пешком. Это не так уж далеко – километра четыре, но лишь половина пути тянется вдоль автомагистрали, а после сворачиваем в лес и топаем напрямик к водохранилищу – туда, где спрятали лодку.
К счастью, место тут безлюдное, и мы спокойно добираемся до яхты. Японцы получают свои медикаменты, и Горо наконец сможет начать поправляться уже с антибиотиками, что намного ускорит процесс его восстановления. Хотя и так понятно: ближайшую неделю этот самурай не боец. Да и Сэдэо тоже – ему приходится за раненым присматривать. Вот так одна крошечная пуля лишила нас разом обоих телохранителей. На некоторое время, а все-таки неприятно.
Мы располагаемся с Максим на верхней палубе, доставая из шкафа раскладные кресла, и наслаждаемся покоем, которого так мало последнее время. Словно мы не гражданская пара, а какие-нибудь оперативные сотрудники спецподразделения, у которых что ни день, то особое задание, связанное с большим риском. Мажорка снова курит, задумчиво выпуская в небо струйки дыма. Теперь пасмурно, солнышко скрылось за тучами, собирается дождь. Всё вокруг становится смурным, как и наши дела.
– Максим, тебе не кажется, что мы снова оказались в тупике? – спрашиваю её.
– Не кажется, – отвечает она. – Так и есть. Вернулись к тому же, что было сутки назад.
– Как быть дальше?
– Пока не знаю.
Я молчу, но все-таки задаю вопрос, который меня интересует.
– Скажи, а твой отчим, Альберт Романович, о котором ты говорила, что он сибарит. Ну, с девушками любит развлекаться. Почему он тебе… то есть нам не помогает? Ты ему не родная дочь, конечно, но все-таки вы столько прожили вместе. Он тебя воспитывал.
– Трудно назвать это воспитанием, – отвечает Максим. – Скорее, он не мешал. Я делала всё, что захочу, а когда выходила за рамки, вмешивалась мама. Вот для неё было важно – думать, каким человеком я вырасту. Альберт Романович, в отличие от неё, всегда делал лишь одно – давал деньги.
– Оттуда у тебя та заначка в квартире?
– Отчим. Он давал всегда больше, чем я прошу, а поскольку я не знала, куда тратить столько, то откладывала. Вот, пригодилось.
– Это он так себя вел, потому что ты ему не родная?
– Скорее, потому что ему вообще на всех наплевать, кроме самого себя.
– Как же твоя мама замуж за него вышла?
Максим пожимает плечами.
– Женская душа – потёмки. Случай с Лизой тебя не убедил в этом? Да и со мной тоже.
– С тобой?
– Ну разве я могла подумать, что влюблюсь в домашнего мальчика? – она улыбнулась, а у меня горячая волна по телу прошла от её слов. Она сказала «влюблюсь»!
– Да уж, – вынужден я согласиться, ощущая дрожь. Решил сменить тему. – Скажи, а вот те девушки, с которыми развлекается твой отец, они кто? Элитные проститутки? Или, может, просто дамы, желающие развлечься с миллионером? – спрашиваю, пытаясь отыскать в поведении Альберта Романовича хоть какой-нибудь мотив.
– Почему тебя это так интересует?
– Ты прости, конечно. Но… вдруг какая-то девушка решила ему отомстить? Например, он её пригласил, переспал, она забеременела и получила жёсткий отказ. Мол, делай что хочешь, рожай или аборт, мне плевать. Видеть тебя больше не хочу и всё такое. Разве не мотив для мести?
Максим хмурится. Это значит – напряженно думает, и, видимо, есть над чем.
Глава 72
Неожиданно Максим вскакивает, хлопает себя ладонью во лбу и говорит с досадой:
– Вот я дура! Как же я могла про неё забыть?!
– Про кого? – спрашиваю в легком изумлении. Чтобы мажорка о чем-то запамятовала, такого прежде не случалось.
– У отца… то есть у отчима в загородном коттедже есть система скрытого видеонаблюдения. Однажды я заметила, как в люстре что-то блеснуло. Сначала подумала – лампочка или какой-то декоративный элемент дает отблеск. Потом прошло не знаю сколько времени, я заметила это явление опять. Причем видно его только с одной точки в комнате, если встать у окна и повернуться. Заинтересовалась. Поставила стул, забралась и обнаружила вмонтированную крошечную видеокамеру. Хотела спросить об этом отчима, но решила – раз дом не мой, то и не должно быть никакого дела до этой вещицы. А теперь вот думаю: если там не одна камера, а несколько? И если где-то есть сервер, на котором хранятся все видеозаписи? Может быть, это поможет нам понять, кто и зачем на нас объявил охоту?
Я смотрю на Максим и глазами хлопаю. Ничего себе открытие! Что же она раньше-то?.. Хотя, конечно, было не до этого, стоит признать и не быть слишком уж субъективным. Я вообще вон растерянный хожу который день, никак в себя прийти не могу – столько событий случилось буквально за одну неделю! А тут какая-то хитро вмонтированная видеокамера. Да ещё неизвестно, работает ли, а может просто так поблескивает, всеми позабытая. Но это наш шанс, и упускать его никак нельзя.