Твой шанс (СИ)
- Таичка, - справляется с дыханием дядя. – У нас с тобой семейное дело назначено. Не забыла?
- Не забыла, - любуюсь его побагровевшей шеей и пятнами на щеках. – Постараюсь вырваться к намеченной дате.
На самом деле даже не буду пытаться, продлив на возможно долгий срок своё пребывание за границей, параллельно отдав на изучение завещания независимому юристу, желательно подальше от России. Вот сидит во мне нехорошее предчувствие относительно предстоящей сделки. Сидит и царапает изнутри.
После ужина Борис уезжает, а Виктор просит сына уделить ему несколько минут. Остаюсь в гостиной и рассматриваю фотографии на стене. Судя по ним, у старшего Рохтера мания величия. Ни одного семейного фото, или снимков своих детей. На каждой, представленной к лицезрению, сам глава семейства в значительные моменты для себя. Здесь он принимает награду от посла Америки, на той здоровается с каким-то министром, мелькающим по телевизору, те, что побледнели от времени показывают получение различных дипломов, лицензий и сертификатов, и к каждой рамочке приклеено по монете с годом выпуска данного события.
Экскурсию прерывает трель телефона, и на экране высвечивается номер бригадира, отвечающего за отделочные работы в доме. Обычно он беспокоит, если случаются какие-нибудь неприятности, поэтому я с опасением принимаю звонок.
- Таисия Ароновна, - звучит обеспокоенный голос. – Мы сносили стену между гостиной и столовой, и обнаружили тайник. Вам стоит срочно приехать и зафиксировать найденное, пока я ещё здесь.
- Скоро буду, - отвечаю ему, начав волноваться. – Спасибо, Рамиль.
Вызываю такси и иду искать Александра, чтобы предупредить его о моём уходе. Дом большой, и поиски я начинаю с первого этажа. Проходя мимо массивной двери из тёмного дерева, ловлю повышенный тон Виктора. Не собиралась подслушивать, но моё имя, произнесённое Рохтером старшим, заставляет прислониться ухом к полотну.
- Я тебе ещё раз повторяю, сосунок, никаких полгода. Ты должен окрутить её в ближайший месяц. Звёздный что-то задумал, и мы должны его опередить, если не хочешь получить невесту с голым задом.
- Я не собираюсь участвовать в твоих махинациях, отец, - возражает ему сын. – Это моя жизнь, и мне решать, когда и на ком жениться.
- Твоя, говоришь? Неблагодарный сучонок. Ты живёшь на мои деньги, трахаешь и одариваешь баб из моего кармана. Думаешь, притоки будут вечны? Хрен тебе. Наша компания в шаге от банкротства, и если ты не сцапаешь Звёздную со всем состоянием, то будешь до конца жизни давиться дошираками и дешёвыми пельменями.
Не могу дальше слушать, отрываюсь от двери и неровной походкой иду на выход. Ноги трясутся, щёки пылают, тошнотворный ком подпирает глотку, от набегающих слёз жжёт глаза. Выхожу из дома и бегу по газону к воротам, где паркуется спасительное такси. Какая же я дура. Наивная, глупая дура, позволяющая всем использовать себя. Дядя, Стас, теперь семейка Рохтеров. За что? Что я сделала в прошлой жизни? Почему вокруг меня столько жадных уродов, тянущих лапы к моему состоянию?
Глава 42
Никогда не думал, что займусь сталкерством, но уже на протяжении двух недель преследую Звёздную. Стараюсь не попадаться ей на глаза, следуя за ней по пятам. Правда, выезжает она редко, отсиживаясь в особняке и делая, скорее всего, ремонт. Грузовая машина строительной компании приезжает каждый день, привозя рабочих и материал. Её тщательно осматривает охрана на въезде, и ещё тщательнее на выезде.
Рохтер младший не появляется несколько дней, что немного успокаивает мою ревность. Тая не изменилась внутренне, предпочитая вести замкнутый образ жизни, несмотря на кардинальные изменения внешние. Она нравится мне любой, но я сильно тоскую по мыше в свободном комбинезоне и растянутой футболке. Такая она мягче, беззащитнее и роднее.
Какая сила удерживает меня от неё на расстоянии взгляда? Как долго я ещё продержусь? Кажется, моя жизнь превратилась в тень, а сердцу больше нечем кровоточить. Сон по два-три часа, больше похожий на нескончаемый кошмар, а пробуждение сопровождается страхом, что так будет всегда. Оживаю, когда вижу её, но происходит живительное видение очень редко.
- Строгач, прекращай изводить себя, - читает нотации Паха, наблюдая за моим бесполезным размазыванием салата по тарелке. – Без жратвы и сна ты долго не протянешь.
- А нужно тянуть? – тоскливо смотрю на него, выключив все чувства.
Я уже не завидую его приближающейся свадьбе, не интересуюсь успехами Эда, для меня пропали яркость ощущений и краски дня. Без Таисии еда отдаёт картоном, солнце раздражает глаза, а дни тянутся, словно резина.
- Вены ещё вскрой и завались подыхать под воротами Звёздной, - со злостью выплёвывает Трошин, бросая на стол приборы, из-за чего в нашу сторону поворачивается добрая половина ресторана.
- Боюсь, её не сломит даже моё истекающее кровью тело.
- Дурак ты, Стас, - растирает ладонями лицо Паха и впивается в меня усталым взглядом. – Потерпи ещё неделю-две и ползи к ней на коленях. Уверен, она не только тебя простит, но и сама запрыгнет на тебя.
- Если не запрыгнула уже на Рохтера.
- Чушь, - упирается он. – Этот смазливый придурок, живущий за счёт папочки, совсем ей не интересен. Он может сколько угодно крутиться рядом и пускать слюни, но Таисии такое добро не нужно. Она любит тебя, причём очень сильно, а такая любовь не стирается обидами и злостью.
Как-то легче становится после его лекции. Кажется, за спиной расправляются крылья надежды, но ровно до следующего дня. После обеда наблюдаю, как у ворот останавливается машина лондонского женишка, ждёт несколько минут и въезжает на закрытую территорию. Внутреннее чутьё кричит, что сегодня у него сойдётся пазл, и мыша станет дальше от меня ещё на шаг.
В голове проецируются кадр за кадром, как он соблазняет мою женщину, а она, сука, поддаётся и позволяет себя целовать и ласкать. В груди разрастается давящая воронка, скручивающая внутренние органы и выворачивающая на изнанку от ревности. Забываю все слова Трошина и впиваюсь в ворота глазами, залитыми гневом и, возможно, кровью.
Приходится ждать долго, что в полной мере подтверждает мою чуйку и догадки. Эта тварь трахает мою бабу, а она стонет под ним! Уже стемнело, когда ушлёпок уезжает от неё, а я всё не могу отцепить от руля руки, сминающие оплётку до онемения в суставах.
Спустя сутки узкий круг избранных встряхивает новостью о скоро слиянии Рохтеров и Звёздных, а я снова рушу мебель в своей квартире и заливаю глаза водкой. Теперь насрать, что горькую в одиночестве пьют только алкаши, потому что ничего другое меня не берёт. Я заправляюсь топливом, бросая пустую тару в стену, и открываю новую, не чувствуя вкуса и тёплого жжения внутри. Просто пью, не озадачиваясь стаканами, пока не начинаю ощущать приход. Не знаю, черти или белки, но в голове явно кто-то шурудит.
Кажется, я даже провалился в бездонную яму, вынырнув из неё от грохота и топота ног. Странно. Вроде пил один, а чертей с белками набежала целая хата. Пытаюсь открыть глаза, оценить масштаб внедрения гостей, но отёкшие веки не поддаются.
- Звони Иванычу, - слышу голос Пашки. – Пусть бригаду с капельницей пришлёт.
- Пах, выгони белок, - выдавливаю из себя, но из-за сухости во рту получается только неразборчиво мычать.
- Бля! Какие белки, Строгач! Ты совсем охренел?! Мы тебя сутки не можем найти. Телефон выключен, к двери не подходишь. Хорошо, консьержка позвонила, прежде чем полицию вызывать. Пришлось парней напрягать, дверь взламывать. Думали, что кранты тебе, а ты тут в водке пытаешься утопиться.
Он продолжает чего-то говорить, иногда повышая голос, но я больше ничего не усваиваю, возвращаясь в свою яму. Прихожу в себя от тошнотворного запаха лекарств и матерюсь, прочувствовав своё состояние. Моё тело привязано ремнями к каталке, в вене стоит игла, протягивающая лекарство, а с обеих сторон сидят в креслах друзья, сторожа мой пьяный сон. А с другой стороны, какие они теперь друзья после того, как привязали, словно я буйный псих.