Твой шанс (СИ)

    Смех, визги, крики, общее веселье – сладкое воспоминание беззаботного детства. Когда-то я нырял чуть на большей глубине, вылавливая со дна трусливых крабов, прячущихся в раковинах, а затем выкуривал их оттуда, поджигая попки шершавых ракушек. Тогда не было проблем с охеревшим дядюшкой, с психотропными препаратами, с травмами души, уходящими далеко в прошлое.
    Я так и не решаюсь сказать о поступке Бориса Тае, хотя она должна знать. Не могу подобрать слов, и не могу позволить произойти ещё одному срыву. Таисии сложно будет поверить в мой рассказ, как и в предательство дяди, а если поведать ей о моих подозрениях в отношении смерти родителей, то это может её убить. Вместо откровенности, продолжаю искать редкие водоросли, наматываю их на шею Таи и любуюсь длинноволосой русалкой, сидящей по пояс в воде и хохочущей надо мной.
    К тёте Марине возвращаемся уже в сумерках, надеясь на какие-нибудь остатки в кухне, так как у нас нет даже чипсов, чтобы перекусить. Нам везёт. В наличии нашлась рисовая каша на топлёном молоке с лоснящимся куском сливочного масла, а подогретые плюшки с персиковым киселём вносят тёплую нотку в завершение расслабленного дня.
    Уже на выходе из кафе нервно трезвонит телефон. На экране подмигивающее лицо Эда, снятое в день открытия нашей компании, и не смотря на его улыбку, по спине пробегает табун мурашек.
- Подожди в машине, - открываю Таисии
 дверь и захлопываю её параллельно с принятием вызова.
- Привет, Строгач, - глухо звучит из динамика. – Можешь перевести на видеозвонок?
    Оборачиваюсь к Таисию и провожу пальцем по иконке камеры. Долго не могу понять, что случилось с нашим офисом. Заваленные стеллажи, разбросанные папки, перевёрнутая мебель и Эд, сидящий посреди этой разрухи, вытирающий разбитые губы.
- Что случилось? – заикаюсь, пытаясь взять себя в руки. Догадываюсь, конечно, но малодушничаю и надеюсь, что ошибаюсь.
- К нам заходил Звёздный с крепкими ребятами, искал тебя и требовал вернуть племянницу, - кривясь, произносит друг. – Я ему честно сказал, что ты исчез в неизвестном направлении, отключил телефон и оборвал всё общение, послав нас и компанию в далёкое, пешее путешествие, но он не поверил. Просил передать, что если ты не вернёшься, то его парни сотрут нас в порошок.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- А тебя за что наградил? – тру машинально губы.
- Так правду выбивал, - усмехается Эд, подкладывая под спину оторванную сидушку кресла. – Не выбил. У его костоломов удар плохо поставлен. Руками машут, как портовые шлюхи.
    Эд хорохорится, но периодически срывается в дыхание и держится за рёбра. Надеюсь, что Трошин не валяется где-то рядом под завалом мебели и не стонет в ожидание врачей.
- Паха где? – задаю мучающий вопрос, в очередной раз кидая встревоженный взгляд поверх телефона на Таю.
- Едет сюда, будем решать, что делать, - делает неопределённое движение рукой в воздухе, то ли отмахиваясь, то ли показывая, что всё в порядке. – Ты там затихарись и не пользуйся своим номером. Девчонке скажи, чтобы не лезла в соцсети. Чем дольше нервничает Боря, тем быстрее начнёт допускать ошибки, а нам его ошибки нужны позарез.
Глава 28
    Нежная кожа под рукой с ощутимым бисером мурашек и заметной, нетерпеливой дрожью, протяжный стон, впивающийся в губы и затекающий в самую душу, бархатистая влажность под пальцами, пульсирующая от лёгких толчков. Хочется быть нежным, но трёхдневное воздержание не даёт сдерживать звериный голод. Грудь мягко колышется, потираясь твёрдыми сосками о плечо, когда я вывожу влажные узоры по выгибающейся шее.
    Вскрик и попытка свести ноги, стоит мне приблизиться к клитору, блестящему от переизбытка крови и слишком чувствительному к моим несдержанным нажатиям.
- Чшшш, расслабься. Постараюсь быть нежнее, - шепчу ей, фиксируя ноги, и дую на горошинку, прежде чем присосаться к ней губами.
    Пальцы гладко входят внутрь, размазывая обильные соки, а член нервно трётся о матрас, стремясь оказаться вместо них, или вместе. В грудине лупит, сердце пытается проломить кости, а в ушах стоит сплошной гул, словно за стеной завели реактивный двигатель.
 
    Всегда считал бредом высокопарные слова о стрелах амура, о любви до дрожи, о предобморочном состоянии от касаний. Может, всё не так нежно и слюняво, но полный раздрай, чисто мужской, с разрывом внутреннего осознания то, что я ощущаю с появлением в моей жизни Звёздной.
    Подтягиваюсь на руках и резко вхожу, затыкая губами громкий вскрик и замирая на несколько секунд. Даю Таисии успокоить дыхание и прихожу в движение, сильное, с оттяжкой, до потемнения в глазах. Тая поскуливает, впивается ногтями в плечи, прикусывает губы, как свои, так и мои, подаётся навстречу, оплетая ногами и синхронно извиваясь в извечном танце страсти.
    Чувствую, как вдоль позвонка протекает обжигающий холод, стремительно сползает вниз и устремляется в основание ствола. Просовываю между нами руку, надавливаю на пульсирующий клитор и ловлю первую судорогу. Стенки сокращаются в спазмах оргазма, сдавливают член, и я с хрипом изливаюсь, наполняя её частью себя. Если повезёт, то один из хвостатых мальков доберётся до цели и решит все проблемы за меня.
- Я люблю тебя, Таисия Звёздная, - дышу ей в макушку, прижимая к себе. Из груди рвётся намного больше, но пока на горизонте маячит Борис, главные слова подождут. При себе оставляю предложение руки и сердца, мечты растить парочку мелких Строгачей, желание купить дом и завести собаку.
    Уже успокоившись, выровняв дыхание, остыв от общего жара, лежим, не говоря ни слова, мерно качаясь в тишине. Не знаю, о чём думает мыша, а мои мысли возвращаются к неприглядной правде в отношении Звёздного. Как бы я не переживал за психическое состояние Таи, скрывать жизненно важную информацию не имею права.
   Все три дня, что владею этими знаниями, заставляю себя молчать и боюсь ненароком проболтаться, но чем больше проходит времени, всё силнее убеждаюсь, что она должна знать. Поверит ли Таисия мне? Если судить по прошлой реакции, то вряд ли.
   Позволяю себе помучатся ещё два дня и звоню Ивану с просьбой помочь в сложном разговоре. Тот соглашается приехать вечером после того, как я обещаю оплатить такси. Видно, со мной он больше не решается сесть в автомобиль. К восьми вечера парень приезжает под предлогом проверить состояние своей пациентки.
- Таисия, вы уверены, что те таблетки вам прописал врач? Вы когда-нибудь были на консультации у психолога? – осторожно выспрашивает Иван, измеряя давление и проверяя зрачки.
- Не была, - подтверждает отрицательным мотком головы. – Дядя принёс пузырёк и сказал, чтобы я их пила. Каждый месяц он выдавал новый, забирая пустой.
- Вы заметили изменения в настроении или поведении, когда начали их принимать? – продолжает выспрашивать, меняя голос на вкрадчивую тональность.
- Мне стало спокойно, - задумывается Тая. – Мертвенно спокойно… Знаете, ощущение, что сильно устал, бегая по кругу, и вдруг тебе дают разрешение остановиться. Ты падаешь на землю, раскидываешь нечувствительные руки и ноги, смотришь в небо и ничего… ничего не чувствуешь… Как будто твоё тело больше не является частью этого мира, а душа вылетела и забыла вернуться. Потом я много спала, совсем перепутав день с ночью. Смешалось всё. Я даже не могла ответить, четверг сегодня или понедельник, лето или осень.
    Она говорит, а меня скручивает от злости. Тварь! Устроить такую травлю родной племяннице, единственной дочери брата. Хотя, о чём я? Эта мразь убила собственного брата ради денег и положения. Вряд ли Боря ответит за сделанное в этом мире, но, надеюсь, ему воздастся за всё в другом.
- Когда вы выбрались из этого состояния? – слышу сквозь толщу гнева. – Что повлияло?
- Не знаю, - равнодушный голос, без эмоций и красок. – Как-то открыла глаза, а за окном снег, сугробы, наряженная ель во дворе.