Вы когда-нибудь...(ЛП)

Задумчиво покачав головой, Гермиона переключилась на события вчерашнего дня. Вспомнив о всплеске адреналина в крови в субботу, она не смогла сдержать улыбку, которая быстро перетекла в огромный и продолжительный зевок. Четырёх часов сна оказалось явно недостаточно для восстановления энергии.
Вчера был грандиозный матч Слизерин-Гриффиндор.
Гермиону буквально разрывали противоречивые эмоции. Она болела одновременно за Гарри, Драко и Джинни, которые были игроками Слизерина, и за Рона, вратаря Гриффиндора. Эта игра была одной из самых мучительных, которые девушка когда-либо видела.
Казалось, она длилась бесконечно, но в один момент Джинни и ловец Гриффиндора Джейкобсон Эндрюс одновременно заметили снитч, плывущий между двумя стремительными бладжерами.
Драко, находившийся ближе всех к Джинни, пронесся вперёд, чтобы расчистить путь для её метлы, и отбил первый бладжер с такой силой, что треск был слышен по всему полю. Дубинка блондина превратилась в непригодное для использования месиво из зазубренного дерева.
Это не очень помогло рыжеволосой потому, что, когда они с Джейкобсоном понеслись к снитчу, набирая невероятную скорость, второй бладжер нацелился на неё, как торпеда на подводную лодку. Увидев эту ситуацию, Гарри бросился на помощь, но был слишком далеко, чтобы успеть сделать хоть что-то.
Именно тогда Драко принёс окончательную жертву.
За секунду до удара блондин двинулся в сторону девушки, и мгновение спустя бладжер разнёс его руку на куски. Каким-то чудом, несмотря на то, что он был «ослеплён болью», Драко сумел удержаться на метле достаточно для того, чтобы увидеть, как Джинни оттолкнула Эндрюса с дороги и сжала в руке крошечный, неуловимый золотой мяч, наконец, закончив игру в час ночи.
Несмотря на то, что Джинни поймала снитч, Драко дю Лак стал сертифицированным героем каждой девушки, присутствовавшей на игре. Больничное крыло было достаточным доказательством этого. Когда Гермиона вошла в зияющие деревянные двери лазарета, её брови изогнулись дугой. Блондин, кажется, был завален бесконечными грудами конфет, открыток и цветов.
Гермиона хотела придерживаться приветствия «Привет, хорёк», но Драко выглядел слишком уставшим, по этой причине она решила броситься в другую крайность.
— Доброе утро, солнышко, как ты себя чувствуешь в этот чудесный день?
— Привет! — радостно крикнул Драко, помахав ей здоровой левой рукой, правая рука на белой перевязи была надежно обёрнута вокруг шеи. Когда она приблизилась, он начал подпрыгивать на кровати, как чрезмерно восторженный пятилетний ребенок. Блондин сразу перестал выглядеть таким усталым, каким казался на первый взгляд.
— Я бы на твоём месте не была такой резвой. Я видела, как мадам Ламбердо готовила что-то странное в своём маленьком горшочке там, в своём кабинете, — посоветовала ему девушка, продолжая улыбаться, и остановилась рядом с его нагруженной кроватью, случайно наступив на пачку шоколадных лягушек, оставленную каким-то поклонником. Как только она это сделала, одна из лягушек вырвалась из своей оболочки и динамично бросилась на неё. Издав приглушенный вопль, Гермиона проворно отпрыгнула назад.
— Ты что, шутишь? — Драко ухмыльнулся, глядя, как брюнетка смотрит на то место, где исчезла лягушка, и с раздражением поправляет рубашку.
— Она меня обожает. Смотри.
Прочистив горло и подмигнув ей, Драко откинулся на кровать и издал мучительный вопль:
— О-о-о-о-о-о, боль, боль… Мэри, я больше не могу этого выносить!
— Мэри? — эхом отозвалась Гермиона с недоверчивой усмешкой, одна тонкая бровь вопросительно поднялась.
— Её имя, — пробормотал слизеринец.
— Я читал об этом в ежегоднике перед тем, как мы приехали… О, Мэри, Мэри, слава богам, что ты здесь, — драматически захныкал он, когда пухленькая, похожая на повитуху женщина подбежала, двигаясь удивительно быстро для своего возраста. Прекратив ныть, Драко сел и одарил её очаровательной улыбкой.
— Мэри, дорогая, я знаю, что ты уже замужем, но, может быть, мы могли бы завести роман?
 
Мадам Ламбердо или мадам Л, как её любили называть студенты, подняла брови и взмахнула большим кубком.
— Я обязательно внесу тебя в список, парень, — сухо сказала она, её голос был приглушён сильным шотландским акцентом. Увидев весёлые искорки в её глазах, Гермиона поняла, что ситуация на самом деле забавляет целительницу.
Однако глаза Драко расширились, как блюдца, когда он заметил дымящуюся жидкость, находящуюся внутри кубка. Гермиона видела, как все мысли о побеге со школьным целителем с проседью в волосах вылетают из его головы, как снитч, когда он нервно хихикнул:
— Ох, Мэри…
— О, она меня обожает, — злобно ухмыляясь, Гермиона пробормотала достаточно тихо, чтобы Драко услышал, а мадам Л нет.
Блондин впился в неё взглядом, но потом захлебнулся и начал задыхаться, когда женщина влила ему в горло отвратительно пахнущую, липкую, пузырящуюся смесь из кубка.
— О-о-о-о-о… Мэри, — он снова слабо задохнулся, громко кашляя, после чего всё-таки допил зелье. Струйки дыма продолжали подниматься из теперь уже пустого кубка.
Мадам Ламбердо весело подмигнула Гермионе.
— Дай ему две секунды, дорогуша, и он улетит.
Гермиона решила, что эта целительница нравится ей гораздо больше, чем мадам Помпфри.
— Я не знаю, как Вы его терпите, — добродушно заметила девушка, нежно улыбаясь теперь уже потерявшему сознание Драко.
Женщина пренебрежительно махнула свободной рукой.
— О, он один из самых хороших, девочка. Он скулит только в шутку. А у меня было много учеников, которые скулили так громко, что были похожи на сирены. Только не могу понять, как он так быстро узнал моё имя…
Целительница на мгновение нахмурилась, задумчиво уперев руки в бока, затем пожала плечами и пошла от богато украшенной кровати Драко в главный проход. Гермиона следовала в нескольких шагах позади, одной рукой обхватив палочку в заднем кармане и осторожно обыскивая глазами лазарет в поисках сбежавшей шоколадной лягушки. Если маленькая вредина решит вернуться на второй раунд, она будет готова.
— И потом, у меня есть пациенты, которые никогда не говорят ни слова, даже когда есть проблема, — продолжила мадам Л, не обращая внимания на Гермиону, которая пыталась выполнить миссию по уничтожению земноводного. Женщина указала на кровать, ближайшую к дальней стене больничного крыла.
— Это самые трудные люди, девочка. С ними нужно работать и работать, пока они не скажут тебе, что с ними не так.
Гермиона на мгновение оторвалась от поисков шоколадной угрозы и проследила за тем, как целительница подтолкнула её к единственной занятой кровати в лазарете, которая выглядела сурово аскетичной и пустой по сравнению с нелепо переполненной кроватью Драко.
— Кто это? — с любопытством спросила она.
Мадам Ламбердо небрежно продолжила свой путь обратно в свой маленький кабинет.
— Том Реддл.
Время застыло.
Ни секунды не колеблясь, девушка развернулась и быстро сделала несколько гигантских шагов, необходимых, чтобы добраться до его кровати. Очень трудно было увидеть с места Гермионы, кто действительно был этим пациентом. Может быть, целительница ошиблась. Может быть, это был не он.
Не сдаваясь, Гермиона обошла кровать с другой стороны, задев плечом холодную каменную стену.
Да. Это был Том Реддл.
С закрытыми глазами наследник Слизерина выглядел на удивление умиротворённым. Всё его лицо было расслабленным, а не суровым и бесстрастным, как обычно. Казалось, будто с него сняли маску, настолько разительной была перемена в его чертах.
 
Реддл, небрежно читающий записки на собрании префекта накануне, казался девушке совершенно здоровым. Она видела его чуть больше двенадцати часов назад.
Её мысли были так далеки, что она едва почувствовала, как целительница подошла и встала у неё за спиной.
— Бедный мальчик, — с сочувствием произнесла она, и Гермиона вздрогнула от неожиданности.
— Бедный мальчик? — переспросила волшебница, недоверчиво хмурясь и переводя взгляд со спящего Реддла на пухлое личико мадам Л.