Не считай виражи до счастья (СИ)

Не успели ещё погаснуть последние отблески портала Глендара, как Дигран повернулся к одному из кресел, стоящих у камина и заявил:
– Разве я не предупредил тебя, старый интриган, чтобы ты не появлялся мне на глаза, пока мой гнев не остынет?
– Нет, не предупредил, – ничуть не испугавшись грозного тона, ответил господин Лунь. В руках старика был серебряный стаканчик, над которым вилась тоненькая струйка пара. – Хорошее в твоём замке подают вино, – он с удовольствием отпил и ещё раз подтвердил: – Да, хорошее!
– Господин Лунь? Как вы здесь оказались? – Вайолет, как и муж, не смогла проявить должного гостеприимства, а встретила гостя неподобающим вопросом. Но ведь и повод для этого был неоднозначный.
– Последовал за вами, – щурясь от удовольствия, признался старик и опять отхлебнул вина.
Дигран показательно глубоко вздохнул, подхватил жену на руки и вместе с ней уселся в кресло напротив.
– Налей уж тогда и нам, – буркнул он, – видишь же, руки заняты.
Господин Лунь разлил вино из стоящего на столике графина, провёл над стаканчиками рукой, отчего и над ними появился пар, и услужливо подал питьё обнимающейся парочке. Вино оказалось крепким и терпким, с ноткой каких-то незнакомых специй. И правда, вкусно. Приятное тепло побежало по телу.
– Мы слушаем, – заговорил Дигран после того, как осушил свою порцию.
– Твой час уже близок, – сбросив всю кажущуюся простоту, заявил господин Лунь.
Приятная дрёма, охватившая Вайолет в таких уютных объятиях, моментально исчезла.
– Что значит: час близок?
– Ты ей не сказал, – теперь уже старик упрекал Диграна.
– Я не успел. Вернее, сказал, но не всё. У нас есть время.
– Времени почти нет! – сейчас перед ними был не старый добрый господин Лунь, а кто-то очень древний и очень могущественный. – Ни у тебя, ни у миров!
– Ты… – казалось, что если бы не прижавшаяся к нему жена, Дигран подскочил бы и ударил пожилого собеседника, о чём потом сам же и жалел бы. – Сначала ты подсунул тот портал, потом это! – он со злостью откинул пустой серебряный стаканчик.
– Дорогой, ты всё ещё мне не доверяешь? – прохладная ладошка ласково легла на щеку мужчины.
– Ну что ты родная, я доверяю тебе самое ценное, что у меня есть. Я доверяю тебе тебя.
– Вот и хорошо. Так что ты не успел рассказать? Господин Лунь тоже лиург, и ему срочно нужна пара?
– Нет, девочка, пара мне не нужна, я уже давно обрёл её, иначе не дожил бы до столь преклонных лет, – ответил гость, вновь превращаясь в доброго приветливого старика, – и детей бы не породил. Неразумных, – добавил он, покосившись на Диграна.
– Так, – Вайолет даже сжала пальцами голову, – хватит загадок! Рассказывайте всё. Иначе я обижусь.
– Лонегран, более известный в Мергаре под именем господин Лунь, тоже, как ты уже догадалась, лиург, – начал Дигран, вновь прижимая жену к себе и целуя её в висок. – Более того, он не просто лиург, а ещё и мой отец.
Вайолет удивлённо перевела взгляд с одного мужчины на другого, словно сравнивая их, и совсем не находя сходства, но промолчала, давая понять, что готова слушать дальше.
– Да, он мой отец, – подтвердил Дигран. – И, видимо, поэтому считает, что имеет право вмешиваться в мою личную, – он голосом подчеркнул последнее слово, – жизнь.
Лонегран не стал реагировать на столь недвусмысленное заявление, а лишь прикрыл веки, соглашаясь. Дигран продолжил:
– Я уже говорил тебе, что мой срок подходит. И следующее моё перерождение может закончиться небытием.
– Но теперь этого не случится? – Вайолет испуганно глянула сначала на одного, потом на другого собеседника. Как же хотелось увидеть на их лицах снисходительные улыбки или даже понимающий смех. Но мужчины были серьёзны.
– Нет, этого не отменить. Такова природа лиургов, – признался муж. На миг он спрятал виноватый взгляд в её волосах, но потом немного отодвинулся, чтобы встретиться глазами, и закончил: – Только для того, чтобы продолжить жизнь, это возрождение мы должны пройти вместе.
– И всего-то? И что здесь страшного? Мы же будем вместе!
 
Лонегран одобряюще хмыкнул, а Дигран провёл шершавой ладонью по щеке жены и прошептал:
– Это будет огонь. И гореть мы будем по-настоящему. Только если наша любовь истинна, мы возродимся. У нас ещё было бы время узнать друг друга лучше, ещё больше сблизиться и насладиться ласками друг друга, но отец, вернее, этот напиток, почти не оставили нам времени. Наш час близок, любимая.
– И что? Ты не уверен в своей любви?
– Я готов сгореть у твоих ног!
– А в моей?
– Прости, родная. Я уже горю. Горю от стыда.
– Значит, всё у нас получится, – кивнула в подтверждение Вайолет и прикоснулась губами к уголку губ мужа.
На какое-то время молодая пара пропала для мира. Отвлекло вежливое покашливание гостя. Досадно зашипел Дигран, и, кажется, он не спешил оправдываться. Пришлось отвлекаться Вайолет.
– Господин Лонегран, но к чему такая спешка? Вам не терпится видеть сына взрослым?
– Кто-то начал свою игру, – старик устало прикрыл веки. – В Призрачных мирах нарастает Хаос, всё чаще его проявления прорываются в Декурон. Люди не осознают нависшей опасности. А лиурги… Видишь ли, их мало интересуют проблемы людей. Лиурги не исчезнут с исчезновением Декурона. Эти застывшие в своей косности величественные болваны не видят дальше своего хвоста! – бессильно выругался Лонегран. – Да, лиурги будут жить. Может быть, даже долго. Но за последние несколько сотен лет образовалось всего четыре истинные пары! Ваша – пятая. Догадываешься, чем вы отличаетесь от всех предыдущих?
– Я человек, – прошептала Вайолет.
– Да, именно! Ты – человек. Это значит, что не только лиурги нужны людям, но и люди им! Древние давно все знают друг друга, вероятность найти пару в своей среде минимальна. И вот он, выход!
– Спасти людей, чтобы спастись самим.
– Да, именно так, – подтвердил Лонегран. – Можешь считать меня жестоким и циничным. Да, именно я устроил так, что мой сын попал в мир людей, именно я выбрал для него девушку. Яркую, как огонь. Искреннюю, как родник. Непостоянную, как ветер. Надёжную, как сама земля. Даже ваша первая встреча не обошлась без моей помощи.
Как племенную кобылу? Вайолет не поняла, произнесла ли это она вслух, или же Дигран услышал её мысли, но муж крепче прижал её к себе и шепнул:
– Не смей так думать, или я умру.
Можно лелеять свою обиду, но это уже ничего не изменит. Декурон может исчезнуть. Лиурги могут исчезнуть. А она, Вайолет, до безумия, до последнего вздоха, любит своего мужа и не хочет, чтобы он исчез.
– Что ещё мне нужно знать?
Мужчины дружно опустили глаза. Первым заговорил старший:
– Мы не знаем точно, как на тебя подействует огонь возрождения. Да, даири потомки лиургов, да, ваша любовь похожа на истинную. Но… это первый случай, – старик виновато смолк.
– Но если у нас нет другого выхода, значит, пойдём в огонь, – как что-то само собой разумеющееся сообщила Вайолет.
– У тебя есть, – попытался донести мысль Дигран.
– Ты меня бросаешь? – неизвестно, чего было больше в голосе девушки: растерянности или обиды.
– Ну что ты, родная. Прости, прости, прости глупца, – каждое слово сопровождалось лихорадочным поцелуем куда придётся: в губы, нос, глаза и волосы.
– Я подумаю, – смущённо прошептала Вайолет, уже забыв, из-за чего собиралась обидеться.
– Ну так я пойду? – Лонегран, про которого, честно признаться, хозяева забыли, поднялся из кресла.
– Иди, – милостиво разрешил Дигран, – можешь забрать с собой это вино. Потом велю прислать тебе ещё.
– Я всегда знал, что мой сын добр и отзывчив, – удовлетворённо произнёс старик и, прихватив с собой полуопустевший графин, шагнул к камину и словно растворился в нём.
 
– Позёр, – хмыкнул добрый и отзывчивый сын.
– Дигран, а на что бы решился ты ради своего ребёнка? Ради твоего и моего ребёнка?
– Это нечестный вопрос. Но, если хочешь знать ответ, то ради тебя и нашего малыша я готов на всё.