Змеиная осень (СИ)

Тьфу ты, Серёга. В городе походу передел власти, а ты о машине думаешь…
Один из бойцов забрался в сгоревший салон, уперевшись, ногами вытолкнул наружу обгоревший труп колдуна через открытую дверь. К телу сразу подошли двое в старомодных резиновых перчатках и уверенно начали шмонать. Я отвернулся — всё же брезгливость берёт верх.
— Есть, — наконец сообщил один, показывая закопчёный, но вроде как не потерявший форму предмет размером с пачку сигарет с округлыми краями, скруглёнными гранями с одной стороны и абсолютно плоский — с другой. Покачал в руке: — Довольно лёгкий.
— А у наших друзей?.. — вопросительно начал Каращук.
— …Точно такой же. Был у старшего, — закончил за него фразу боец. — Больше ничего, только арбалеты и болты.
— Ну вот, сразу видно, кто главный, — шутовски развёл руками безопасник. — Теперь можно и побеседовать. Парни, в «шишиге» есть ведро, воды вон в канаве навалом. Отливайте наших гимназистов, поболтаем с ними.
Церемониться с колдунами не стали — просто вывернули им на головы ведро грязной воды, набранной в заросшем кювете у дороги. Подействовало — связанные сразу затрясли головами, задёргались, видимо, пытаясь понять, что происходит. Каращук не торопясь обошёл их, чтобы оба его увидели и узнали. Опять же неторопливо расстегнул кобуру, вытащил свой «хай пауэр», показательно дослал патрон. Потом взял заранее протёртый предмет, найденный у мёртвого колдуна, продемонстрировал младшему:
— Что это?
— Не знаю, — демонстративно отвернулся тот. А голос дрогнул — боится, конечно. И, вполне возможно, знает. Совсем пацан, небось всего четвертак исполнился, не сильно старше Соколова.
— Если не знаешь — ты нам не нужен, — равнодушно сказал Каращук. — Вас двое. Зачем нам двое?
Он обошёл, показал предмет старшему:
— Что это?
— Мой талисман, — с вызовом ответил старший. — Что это за дела, Олег Богданыч?
Блин, так вот для чего их посадили именно так! Старший сидит спиной к сгоревшей машине — следовательно, он и понятия не имеет, что бойцы Горюнова уже обшмонали тело!
— Ошибся, — добродушно улыбнулся безопасник. — Впрочем, твой тоже у меня. И что это у вас за мода на талисманчики?
— Удачу приносят, — буркнул колдун. По скулам его ходили желваки, мышцы на руках напряглись дальше некуда… Странно, почему-то не чувствуется того напряжения их колдовской энергии — вон, когда Соколов нервничал, воздух чуть ли не звенел.
— Не получается? — участливо спросил безопасник, наклонившись к колдуну. — Бывает, представляешь. — Он выпрямился, показал большой палец кому-то невидимому, судя по всему находящемуся в «буханке», и нарочито громко сказал: — Нормально, мужики, работает! Пыжатся, а ни хрена не выходит.
И, снова обращаясь к колдуну, добавил:
— Представляешь, и не получится, пока прибор работает. Спасибо за участие в эксперименте.
Так вот оно что! Выходит, умельцы из Управы собрали аппарат, способный подавлять действие колдовства! Как? Да как угодно, исследовательский отдел, выходит, не зря свой хлеб ест уж лет двадцать, а то и больше. По сути же всё, что делают колдуны — манипуляция энергетическими полями. Значит, это возможно…
И вот таким грубым, но незатейливым способом колдунов вывезли за город и поставили на них эксперимент. А заодно и «проверили на вшивость» касательно Волково. М-да, не только отдельные личности из Колледжа умеют манипулировать другими… Управа тоже играет в эти игры.
Теперь понятно, откуда такая шикарная комплектация группы. Охота на колдунов плюс пока что секретный аппарат, установленный в «буханке».
— Так что рассказывай, родной, — проникновенно сказал Каращук, покачивая опущенной рукой с пистолетом. — Всё и по порядку.
Повисла пауза — младший колдун сидел, стиснув зубы, с откровенным испугом на лице, а старший явно напряжённо думал.
Пауза оказалась долгой — минуты две, не меньше. Все молчали, Каращук ждал со странной улыбочкой на лице.
— Ваша взяла, — сказал наконец старший. — Я расскажу. — Только, — он сморщился, — пристрелите сперва этого, — он дёрнул головой назад, ударив затылком младшего — тот судорожно рванулся, но безрезультатно, путы держали хорошо. — Он мой подшефный. Не хочу позора.
 
Каращук расплылся в улыбке — я даже испугался, насколько она была хищной.
— Молодец! — только и сказал он.
А потом улыбку стёрло с его лица, словно губкой.
— Вот только я читал «Вересковый мёд», — добавил безопасник. — Давно, ещё ребёнком. Свободен.
Помнится, я как-то думал — стрелял ли Каращук хоть раз из своего понтового «хай пауэра»? Учитывая, насколько безразлично он поднёс пистолет к голове старшего и спустил курок — стрелял, и неоднократно.
Висок колдуна взорвался кровавыми брызгами, младший заорал, тела начали заваливаться вбок, но удержались — второй колдун заёрзал, пытаясь вырваться — конечно же, безуспешно. Вся правая нога его выше бедра оказалась забрызгана кровью и ошмётками.
— Я не могу рассказать! — завизжал он. — Меня убьют, меня предупреждали!
Туман, последнюю минуту стоявший у меня в голове, как ветром сдуло. Всё отошло на второй план — и спецоперация Управы, и неудавшаяся хитрость старшего колдуна, и эта циничная расправа.
— Стоп! — я думал, что сказал это, но на деле, как потом уже выяснилось, заорал. — Погодите. Тебе, — это уже молодому колдуну, — сказали, что тебя убьют, или что тебе не жить?
Каращук застыл с дымящимся пистолетом в руке.
— Что мне не жить, — слабым голосом сказал колдун.
А вот и оно. То же самое говорил Рыбин. Прекрасный способ проверить. А заодно уточнить, способен ли прибор Управы блокировать колдовство настолько, чтобы не дать сработать мозговому «червю» — если, конечно, мне не мерещится и Рыбин действительно был «запрограммирован» на случай, если расскажет то, что рассказывать не следует.
— Ты явно что-то знаешь, — резюмировал безопасник. — Похоже, не зря мы тебя с собой взяли.
— Я предполагаю, что он умрёт, если даст какую-то ключевую информацию, — медленно начал я. — Имена, описания, любую конкретику. Вроде как срабатывание вируса в определённой ситуации, по условию.
Вот это я зря. Понимание компьютерной безопасности тут вряд ли у кого-то есть — это у меня так, само вылезло. Профессиональная деформация ещё из той, прошлой жизни. Но, кажется, никто и внимания не обратил. Кроме колдуна — тот смотрел на меня со странной смесью шока и надежды. Извини, пацан, я даже не могу сказать, что я на твоей стороне — меня втравили в это именно ваши…
— Основания? — поинтересовался Каращук спокойным голосом.
— Допрашивал свидетеля на днях. Он умер. Ему, как выяснилось, сказали то же самое — не жить, если разболтает.
— А как умер? — уточнил Антоха.
— По словам врача — кровоизлияние в мозг.
Богданыч неожиданно улыбнулся:
— Неужто вахтёр из Анклава? А мы-то думали, куда он делся. Ваши, выходит, уволокли?
Ну что делать… Надо признаваться. В некоторой степени.
— Да. Взяли на горячем. Он и правда видел, как приходили к парню, которого убили парой дней раньше. Только начал описывать внешность — и умер.
— Ну а что, вполне возможно, — выпятил губу безопасник. — Хороший способ, вполне в духе Колледжа. Такое реально, да или нет? — обратился он к колдуну.
Тот застыл на мгновение, потом, подумав, осторожно кивнул.
— Ну вот и славно, взаимопонимание почти достигнуто, — по-отечески улыбнулся Каращук, но глаза у него оставались холодными, как у змеи. — Теперь попробуем побеседовать…
  
Глава 22. Вторник, 26 сентября. День
 
«Дырокол» отправили дальше по дороге — для проверки следующей деревни. Судя по карте Горюнова, до неё было всего несколько километров и, скорее всего, «группа захвата», приехавшая на «хантере», выжидала именно там.
 
Молодой колдун так и сидел привязанным к трупу своего товарища, и отвязывать его никто не спешил. Каращук мерил шагами полянку, топча жухлую траву — видимо, думал над формулировками. Наконец остановился, повернулся к колдуну: