Змеиная осень (СИ)
На площадке перед Анклавом топталось четверо или пятеро — курят, как всегда. Я бегло сделал снимок мобильником, заметив округлившиеся глаза анклавовцев — явно не привыкли к смартфонам за пределами своего мирка — и, не увидев на фото ничего предосудительного, кивнул Пашке. Тот сходу долбанул в железную дверь:
— Открывайте, мобильная группа, по вызову.
Домофон недоумённо хрюкнул, но электрозамок щёлкнул почти сразу. Я, войдя последним в полутёмный тамбур, первым делом заложил засов из железного штыря. Ну что, теперь мы сами по себе, впятером против Анклава.
В холле уже всё было в ажуре: вахтёр, мужик лет сорока, стоит, ошарашенно глядя то на пистолет в руке Королёва, то на свой помповик, прислонённый в углу, метрах в двух с половиной. Это приятно — вряд ли дёрнется, на лице всё написано, и вообще нечего держать оружие так далеко… Расслабились в своём мирке две-тыщи-десятых.
Я сделал снимок — нет, нормальный. Ну ладно, тогда поговорим.
— Добрый вечер! Волков, мобильная группа. Где нам найти охранника, который дежурил в ночь на пятницу и в тот же день вечером? — вежливо начал я.
— Жора Рыбин, что ли? — удивился мужик. — Так у себя, водку небось пьёт в семнадцатой. А что он натворил?
В холл заглянули какие-то две женщины и, увидев нас, моментально исчезли.
— Пока ничего, — ответил вместо меня Пашка. — Побеседуем, там видно будет. И ружьишко подайте сюда… Аккуратно, двумя пальчиками… Семнадцатая — это где?
— Первый этаж, налево, по коридору…
— Так. Ника Никитина в которой живёт?
— Двадцать первая, второй этаж напротив лестницы.
— Она у себя?
— Тут, сегодня не на смене, но не знаю, у себя или нет…
— Так… Андрюха, Славик — здесь, никого дальше холла не пускать, мы поговорим с этим Жорой, — распорядился Плотников. — Если что, стреляйте по ногам.
Охранник так и вжался в кресло. Похоже, первый раз в Анклаве подобные дела творятся… Ещё и ружьё отобрали — Славик Королёв уже деловито передёрнул затвор, убеждаясь, что помповик заряжен.
Первый этаж — это хорошо… Потому что на всех окнах первого этажа традиционно стоят решётки. Не сбегут, по крайней мере.
Комната оказалась предпоследней — из-за двери слышалась музыка. Похоже, и правда пьют. А дверь хлипкая, соплёй перешибить можно — в Анклаве на эту тему не заморачиваются, видимо, надеясь на свой статус «города в городе» и на вахтёра. Будет вам сюрпрайз, ребятки…
Я постучал в дверь рукояткой «беретты» — ноль реакции. Музыка так и играет.
— Открывайте, мобильная группа!
Ни фига. Переглянувшись, Пашка и Тищенко от души долбанули дверь в районе замка — ту аж вынесло, видимо, жильцы никогда прежде не жили в общагах и не озаботились о том, чтобы поставить дополнительный засов на уровне щиколотки.
В комнате было накурено. Орал вовсю эмпэ-плейер, к которому какой-то умелец «приколхозил» здешние громоздкие колонки. На столе — немудрёная закуска, две ополовиненные бутылки водки и бидончик — судя по смыслу, с местным разливным пивом.
Кроме уже знакомого качка Жоры в комнате оказались ещё трое, одетые кто во что горазд — футболка, кенгуруха, рубашка с закатанными рукавами… Они, похоже, даже не сразу заметили, что не одни — тот, что в футболке, что-то невнятно рассказывал, ничуть не заботясь, что за музыкой слов не разобрать, остальные делали вид, что слушали. Судя по цвету, в стаканы налит классический «ёрш».
Смартфон был уже наготове, и я сразу сделал снимок. И вздрогнул, внутри аж подпрыгнуло всё.
Вместо одного из людей — того, что в кенгурухе, с вытянутым лицом, — на экране отобразился серый силуэт.
Сука, оно работает! Оно и правда работает! Блин, Виталик, да тебя расцеловать бы… упокой Господь твою душу. Ну ничего, сейчас посчитаемся.
Быстро показав экран Пашке и Стасу — пока не переключился обратно на камеру, — я убрал смартфон. Видя, как округляются глаза напарников, выдрал из розетки шнур питания плейера — это оказался обычный телефонный зарядник. А жлоб наш Жорик, жлоб — небось, этот зарядник мне и хотел впарить в аренду.
Музыка стихла.
— Господа бухающие, минуточку внимания! — я не удержался от театральщины: внутри, с одной стороны, всё пело, с другой — клокотало. — Концерт окончен. Документы предъявите, мобильная группа.
— Какие документы, нах, — привстал было Рыбин, но так и застыл полуприсевшим — видимо, узнал меня.
— Свои, мать вашу, — ласково пояснил Плотников, покачивая в руке СКС с болтающимся ремнём. — В связи с препятствованием работе Базы. Ну?
— Э, мужики, какая База, какое препятствование, — протянул тот, что в рубахе, кучерявый. — Сидим, выходной, никого не трогаем, да?
— А вон он знает, — ткнул я стволом «беретты» в охранника. Так и подмывало перейти к делу, то есть к доппельгангеру, но я сдерживался — было интересно, как он себя поведёт. С ребятами мы ещё по дороге договорились — если обнаружим доппеля, до победного конца не обращаем на него внимания.
— Чё, из-за зарядника, штоле? — удивлённо протянул Жора. — Ты не бычь, брателло, где официальный мандат?
— Я тебе сейчас мандат на морде вырежу, — мне почти не приходилось играть — выбесил этот жлоб меня знатно, а сейчас сила была однозначно на нашей стороне. Ствол у них есть — вон он, в углу стоит дробовик, но дотянуться до него сходу никто из них не сможет. Если он вообще заряжен. — Собирай манатки, пойдёшь с нами. Нех из себя коменданта корчить.
— Так документы-то нужны? — робко протянул доппель. Ага, занервничал! Наверняка и посеребрённые ножи распознал — чуйка у этих тварей, похоже, будь здоров.
— Ты кто? — Тищенко спросил, как плюнул.
— Я это, со второго этажа, документы в комнате… Можно, я сбегаю?
— Да нивапрос, — я дождался, пока длиннолицый нервно выберется из-за стола и приблизится, и сунул ему под нос нож: — Но раз ты всё равно тут — тест, согласно приказу. Капельку крови.
Тот аж попятился, споткнулся, наткнувшись на табурет, упал навзничь, снеся что-то по пути… Неуверенно поднялся.
— Что, больной, что ли? — деланно-сочувственно спросил Стас.
— Крови боюсь, — у длиннолицего зуб на зуб не попадал. Ну что, вторичные признаки отлично подтверждают работу девайса.
— Ну тогда сиди, — подытожил я, убирая нож. — Жорик, шевели батонами! Остальные — руки за голову!
Доппель решился.
Видимо, увидев, что у меня уже нет ножа, он неимоверно быстро рванул под мою руку, словно моментально став вдвое ниже ростом. Я всё же успел схватить его за капюшон кенгурухи, но тот сам собой выскользнул у меня из руки: раз — и капюшона нету, доппель уже в бадлонке. Краем глаза увидел, как на меня бросился тот, что в футболке, встретил его ударом ствола карабина в солнечное, но момент с доппелем был упущен.
Как оказалось, Пашка не дремал — отточенным движением он выкинул назад руку с моим СКСом, почти не глядя захлестнув бегущего петлёй ремня, и тот снова отлетел назад, между мной и афганцем. Грохнул выстрел — Стас пальнул из своего ТТ, Жорик уже корчился, припав на кровоточащую ногу, а кучерявый тянул руки вверх так, словно стремился достать до потолка.
— Волк, вяжи упыря, — коротко бросил Плотников. — Лучше за шею и пояс, они у него по любому есть.
Глава 17. Воскресенье, 24 сентября. Вечер
Победителей не судят — пожалуй, эта фраза подходит к ситуации лучше всего.
Когда мы выволокли повязанную компанию в холл, комендант Анклава, Руслан, мужик лет сорока пяти, был уже там. Стоял с каким-то парнем на пару под прицелами пистолета и реквизированного дробовика — между ними и нашими ребятами валялись на полу пистолет и обрез — и был исключительно зол. В дверь снаружи, кстати, вовсю колотили — видимо, не понимали, почему не открывают.
— Плотников, какого хрена? — начал он сходу. Обратился именно к Пашке — видимо, знал его лучше других. Собственно, я сам о Руслане вообще ничего не знаю, кроме имени.
— Охолонись, Русик, — Пашка говорил строго, если не сказать — сурово. — У тебя тут доппельгангер расхаживает как у себя дома. И хорошо, если один. Что за ботва со взрывом на днях?