Его чужая истинная (СИ)

— Ладно, — настороженно согласилась.
Какой гром? На улице ни облачка, мы на трехсотом этаже, и здесь звукоизоляция лучше, чем в правительственных тайных агентствах. Мужчина поднял с пола ключи и открыл дверь.
— Спасибо.
Хотела войти, но незнакомец остановил меня, удивленно смотря на мои волосы. Из прически выбилась прядь, я подхватила её и застыла в изумлении — на моих глазах черный локон окрасился в белоснежный.
— Спасибо за помощь, — повторила, и он, наконец, отпустил.
Я скрылась в своей квартире. Прислонилась спиной к двери, чувствуя его головокружительный запах — он все еще стоял на пороге, но уже понемногу удалялся, как и его обладатель.
Стоило сделать шаг, и в квартире включился свет, больно ослепляя. Пришлось уменьшить освещение. В моей квартире-студии кто-то похозяйничал: вместо рабочего стола Итона стоял мой мольберт для чертежей, на кровати новое покрывало, на барной стойке несколько бутылок алкоголя, и я отчетливо слышала его резкий запах.
Сняла одежду и прошла в просторную душевую. Хотелось смыть грязь и больничный запах. Под теплыми струями мне становилось чуть легче. Зловоние смылось, но терпко-сладкий запах с горчинкой, кажется, въелся в кожу и не желал меня оставлять. Вдыхала запах чужого мужчины, ловила себя на мысли, что раньше никогда так странно не реагировала на парфюм.
Укутавшись в пушистое полотенце, подошла к запотевшему зеркалу, ладонью стерла и не поверила своим глазам — мои волосы стали кипенно-белого цвета, все до последней прядки. Я блондинка.
— Р-р-р, — услышала за спиной.
Резко обернулась и увидела белоснежную волчицу, словно сотканную из дыма. Она полупрозрачная, как приведение, но при этом рычала и скалилась на меня, как живая.
— Сидеть, хороший песик, — я выставила вперед руку и понемногу отступала к двери.
Зверь рычал и наклонял голову, словно готовился к прыжку.
— Сидеть, девочка, — не знаю, почему решила, что это самка.
Кинулась за дверь и захлопнула ее, но волк прошел сквозь стену, повалил меня и прижал к полу. Боль разрывала виски, и я снова провалилась в темноту.
Картер
Дверь захлопнулась, а я стоял, сжимая в руке её ключи. Хотел вернуть, но решил в таком состоянии лучше её не трогать — девчонку после инфицирования выворачивает наизнанку. Отдам ключи консьержу. Шел к лифту, играя номерным брелоком. Гром первый забежал внутрь и сел в углу. Фантом был встревожен, ничему не доверял. Мы на чужой территории, а когда-то она была и нашей. Оскалился, когда в кабину вошла престарелая пара, и только унюхав в них людей успокоился. Они не видели, как черный фантом волка сунул морду в сумку с продуктами.
Я откашлялся, и Гром тут же среагировал на знак: сделав несколько шагов назад, растворился в моем теле, недовольно напоследок прорычав. Люди этого не слышат, и полукровка не должна была заметить, но, вопреки всему, заметила.
Возле выхода задержался возле консьержа, сжимая в кармане брелок.
— Метт, а кто живет в триста сорок второй квартире?
— Саманта Келли, архитектор. Она одна из первых жильцов нашего комплекса, занималась его строительством. Очень приятная девушка. А почему вы интересуетесь? У вас какие-то проблемы с ней?
Замялся, так и не вернув ключи.
— Нет, все в порядке.
Метт улыбнулся.
Я пошел к выходу, где меня уже ожидала машина. Черная иномарка А-класса, как любил Ричард. Даже не верилось, что я ехал на его похороны. На заднем сиденье сидела Эйдел, красивая, гордая, а теперь еще до тошноты ненавистная.
— Картер, — с полными глазами слез бросилась мне на шею. Делаю над собой усилие, чтобы не вышвырнуть её на улицу. Глубоко внутри рычал, не одобряя моих действий, Гром. Он хорошо помнил, чем закончилась моя слабость в прошлый раз.
Отцепив от себя Эйдел, отстранился. Она замолчала, всхлипывая, отвернулась к окну и до самого кладбища молчала. Мне её жаль, Ричард был её братом, но наступать себе на горло я не собирался. У нее есть кому утешить.
Около тридцати минут водитель искал место для парковки, но везде все битком. На похороны Ричарда, помимо членов стаи, прибыли и оборотни из соседних кланов. Восточный клан пошатнула его кончина. Чистокровные — это костяк. Можно обратить сколько угодно людей, но только настоящие оборотни опора и защита стаи. С кончиной Ричарда восточные потеряли сильного бойца, а значит у сочувствующих сегодня соседей завтра будет отличная возможность подмять под себя чужую территорию.
 
Хлопнув дверкой авто мы направились к месту похорон. Издалека было видно большое скопление людей, а от концентрации запахов чистокровных собаки еще год будут обходить это место стороной. Эйдел шла впереди и принимала соболезнования. Здесь вся моя бывшая стая, даже старики пришли проститься с Ричардом. Немногие подходят поздороваться, опасливо оглядываясь, не видел ли этого Тайрон — нынешний вожак стаи. Для него я угроза, такая же, какой когда-то был для меня он.
Священник читал проповедь, а я проходился взглядом по спинам своих бывших соплеменников. Не верится, что меня здесь не было шесть лет. Церемония погребения заняла около часа, после все стали расходиться.
— Картер, — услышал знакомый бас Тайрона и обернулся. Высокий, крепкий, с бритой головой. Смотрел со злобой — вообще не изменился с последней встречи. — Рад, что ты приехал, — изображал любезность, но это больше игра на публику. Мы всегда ненавидели друг друга.
— Жаль Ричарда. Что произошло?
Очень трудно убить чистокровного оборотня, нужно здорово изловчиться, чтобы найти слабое место.
— Его нашли в лесу. Голову проткнули железным прутом.
— Простым прутом?
— Удар нанесли через пасть. Я такого ещё ни разу не видел. Мы ищем, кто это мог сделать. Адвокат сказал, что Ричард оставил завещание и упомянул в нем тебя. Это дело всего пары дней. Останься, — прозвучало не как просьба, а как разрешение.
— Не могу обещать, у меня работа.
Я не боюсь Тайрона, но и задерживаться не собираюсь. В этом городе уже нет людей, ради кого можно остаться. Удовлетворенный моим ответом, Тайрон отошел к старейшинам, но один я был недолго. Сзади подошла юркая худосочная женщина и, приобняв за локоть, прижалась щекой к моей куртке.
— Картер, не ожидала тебя увидеть. Думала, Тайрон, скорее, удавиться, чем тебя позовет, — произнесла Женевьев.
— Мне Эйдел написала. Это же Ричи. Иначе я бы не приехал.
— Знаешь, если бы хоронили Тайрона, ты бы прилетел, как миленький, — пошутила кузина, и я впервые за день улыбнулся. — Как ты, вообще, без стаи?
— Отлично. У меня клиника на свободных территориях Нортвулфа. Лучше о себе расскажи, — остановился, взял ее за обе руки, осматривая с головы до ног. Кузина в интересном положении. — Женевьев, ты как кошка. Который это по счету, четвертый?
— Пятый. Кто-то же должен обновлять кровь в стае.
— Видимо, ты решила родить сразу за всех, — беззлобно шутил, и она не обижалась.
— Зато процент, что мой ребенок станет вожаком, выше, чем у остальных.
И снова не мог сдержать улыбку.
— Женевьев, у тебя же одни девочки.
— Этот точно мальчик. Узист попался недотепа, не то что ты. Утверждает, что это тоже дочь, но я чувствую, что там самец, — она положила руки на округлый живот. Кузина неисправима, меня пробирал легкий смех. — Эйдел и Тайрон уже не вместе, — резко сменила она тему. Говорила тихо, словно боялась, что нас подслушают.
— Мне уже это неинтересно, — признался искренне.
Женевьев замолкла, и мы в тишине подошли к моей машине.
— Ты был хорошим вожаком, Картер. Мне бы очень хотелось, чтобы ты вернулся. Многим бы этого хотелось.
 
— Это уже в прошлом, Женевьев. Я теперь сам по себе.
Раздался сигнал авто, поторапливая Женевьев. Перед уходом она вынудила дать обещание заглянуть к ним на ужин перед отлетом. Я сел в авто, и водитель сообщил, что Эйдел едет в другой машине. Так даже лучше.
Преодолевая небольшие пробки, доехал до жилищного комплекса «Стая», где снял квартиру, уже просмотрев расписание самолетов. Есть несколько часов до вылета, и как бы ни злилась Женевьев, для всех будет лучше, если я уеду как можно раньше.