Сполохи (СИ)

– Вероятней всего. У меня нет большого опыта в таких вещах, – сморщила нос Мист. – Эррах – мой единственный результат по части создания темных эльфов.
– Получается, это ты создала его. Как?
Мист кивнула на Зубы Тьмы у своих ног.
– Призвала Тьму из-за Доменов, и эта Тьма защитила меня от восставшего после смерти врага. Они слились в одно существо и стали Эррахом.
Этейн явно задумался. Он обвел взглядом своих спутников, словно спрашивая их мнения.
Сиенн тут же махнул рукой и ушел к Торрену, явно не собираясь ничего решать и обсуждать. Илмаэрэ тревожно вздрогнул:
– А вдруг что-то пойдет не так? И она восстанет ужасным личем? Я против.
– А я за, – не согласился Селарин. – Хуже уже не будет, потому что у нас больше нет мага, способного сплести полог, и, значит, мы практически не можем выполнить наше задание. Умирать нам уже не страшно, и лич меня не пугает. Только что созданный, он будет дезориентирован, правда, Сиенн?
Названный эльф только махнул рукой, помогая Торрену выковыривать зубы из пасти павшего дракона. Мист поежилась и отвернулась. В этом зрелище было что-то не просто мародерское, а что-то практически десакрализующее, глубоко мерзкое. Но с практической точки зрения все было верно, тем более, что один из эльфов приединился к делу. Вероятно, тут это было нормальным? Приемлемым?
– Я за, – медленно сказал Этейн. – Попробуй пробудить Лаурэ как н’ирн. И, если у тебя выйдет, и если Лаурэ будет способна помогать нам, у тебя есть разрешение пробудить любого из нас остальных после смерти, случись нам погибнуть, чтобы продолжить выполнение нашего задания. Искупления.
– Я против, – упрямо сказала Мист, очень остро чувствуя практически жмущуюся к ее сапогам Зубастую Тьму. – Это страшно и неправильно.
– Я за, – повторил свое мнение Эррах. – Я считаю необходимым пробудить ее. Нам критически требуется помощь обученного мага, потому что без такой поддержки наши спутники точно не смогут достигнуть своей цели, а для нас это важно, поскольку мы обещали пойти с ними.
– Может не получиться. Она может сойти с ума. Что угодно может пойти не так, потому что мы ничего не знаем об этом методе, – еще раз озвучила свои сомнения Мист.
– Вынужден отметить, что мы ничего не знаем об этом методе по той причине, что ты являешься его создателем. И мы вряд ли получим больше эмпирических и теоретических данных, если не будем его применять. Сейчас у нас есть оба объекта, и мертвое тело, и темная душа, и есть согласие спутников на эксперимент, – перечислил Эррах. – И я вынужден выразить сомнение в том, что ты в самом деле смогла бы повторить этот опыт, например, в лаборатории, без давящих внешних обстоятельств.
С этим суждением Мист была согласна абсолютно: у нее не хватило бы духу.
Она помолчала еще немного, оттягивая неизбежное, потом вздохнула сделала шаг к лежащей на полу в неподвижности Лаурэ.
– Иди, – недовольно сказала Мист Зубам Тьмы. Она помнила, что в прошлый раз темный сгусток просто бросился защищать ее, но, наверняка, это можно было воспроизвести приказом. – Иди, – повторила она. – И стань ей.
Зубы Тьмы подвинулись в указанном направлении и застыли, явно не понимая, что от них требуется.
– Не работает, – заключила Мист с удовольствием. Кажется, создание второго н’ирна откладывалось на неопределенный срок по техническим причинам. И это ее радовало донельзя.
– Призови ЛЛоединн.
– Что-что?
– Это очевидно. Призови ЛЛоединн и попроси анимировать тело. Или же пройди до домена холода сама и протяни до него нить. Мы уже знаем что это работает именно так, разве нет?
Он был прав, но от этого было не легче, и звать леди Лиску или лично ЛЛоединн совсем не хотелось, но все они – все, кроме Торрена и Сиенна – смотрели на нее с восхищенным ожиданием. Мист тяжело перевела дух, повернулась к умирающему солнцу и постаралась почувствовать те нити, которые вели из мира в Домены.
– Дея, зову тебя, – сказала она и белая нитка развернулась из ее дыхания. Мист ухватилась за нее, проваливаясь в нее рукой, словно между складками реальности, пережила момент темноты, в котором белый след начал прорисовывать мир, сотканный из света. Мист ступила в него и пошла вперед, ощущая тягу, которая звала ее прочь, ко дну мира. Домен света казался другим. Еще более спокойным, более тихим, бездвижным, словно юный мир, еще не знавший боли. Но это, определенно, было то же пространство, в котором ей доводилось бывать. Может, она могла бы увидеть Камию, если бы приложила усилия. Но сейчас было немного не до того. – Свифт, зову тебя,– сказала она, как только ветер тронул ее лицо. Выслушав ее, он тут же усилился, поднимая ее вверх, даруя ей свои крылья и вынося ее вверх, на каменное плато. На удивление, не пустынное: Иск Зримый Ветер ждал ее там, и черные крылья шевелились, порождая тот ветряной поток, который ее нес.
 
– Кто ты, та, что зовет? – спросил он своим гудящим голосом.
Не знает ее – конечно, не знает. Они встретились намного позже. Встретятся?
– Я – Моррайт, – сказала она, вспоминая, что Иск назвал ее потом именно этим именем. – Багровый маг. Одна их тех, кто может проходить через Домены и призывать их властителей по именам. А ты – Иск Зримый Ветер, демон Свифта. Пропусти меня дальше, мне нужно в Домен Холода.
– Ты знаешь меня?
– Конечно. Я знаю всех демонов Доменов. Пропусти меня, Иск.
– Ты плоть от плоти, дух от духа, – сказал он медленно, потом шагнул к ней и подхватил на руки, сразу же взметываясь в воздух. Его тяжелые черные крылья медленно взмахивали вверх и вниз, унося их вдоль плато туда, где к ветру начали примешиваться колкие снежинки.
– ЛЛоединн, зову тебя, – позвала Мист, и поток, ведущая ее нить вырвали ее из рук Иска и потащили прочь, в холод и лед. Воздух вылетел из легких Мист вместе с последним порывом ветра, и она ударилась о землю, прокатившись по сугробам и завалам. Это продолжалось почти бесконечно, мир переворачивался вокруг и переворачивался, как в липком кошмаре, а потом замер.
Вокруг была оглушительная тишина, какая опускается только тогда, когда падает снег, и все вокруг было белоснежным, морозным, матовым, в противовес обычному блестящему снегу реального мира. Мист с трудом поднялась на ноги, держась за отбитые при падении части тела и огляделась, попыталась почувствовать, где тут нить, по которой она шла, и как ее завернуть в обратную сторону.
– Зачем ты пришла? – спросил голос, словно сотканный изо льда, кристально гладкий и прозрачный. Мист повернулась по кругу, пытаясь найти его обладателя, но вокруг был только падающий снег, и ничего кроме снега, на всю границу видимости.
– Мне нужно вернуть нить назад, чтобы анимировать труп, – честно ответила она, решив, что, вероятно, разговаривает даже не с лэри Лиской, а с самой Милостивой, Мекатой, той, что зовется Смертью.
– Для этого достаточно прочитать заклинание, обращаясь к силе Домена, или воззвать ко мне напрямую, – раздался ответ. – Но ты пришла за нитью сама.
– Я же не некромант. И не жрец ЛЛоединн, – пожала плечами Мист.
– А кто ты такая? Я еще не встречала таких, как ты.
– Я Багровый маг, – уверенно ответила Мист. – Моррайт. Мист. У меня совсем другое волшебство.
– Я чувствую это. Ты берешь волшебство Домена как сестра, как равная, не как проситель, не как паразит. Это странно. Такого еще не было от начала мира.
– Но так будет до его конца, – уверенно сказала Мист, просто, чтобы что-то противопоставить, а вовсе не потому, что была так в этом уверена. Собственно, она даже помнила указание Килларана-Дурака на то, что магов вообще будет всего пять, а после пятого – ничего. Хотя, может, вместе с пятым мир погибнет?.. Кто знает. – Мне нужна нить.
– Это твой путь, – ответил Домен. – Ищи ее.
– Спасибо, – отозвалась Мист почти сварливо и снова стала оборачиваться, пытаясь почувствовать то, что чувствовала обычно. В конце-концов, она различила оттенок тяги, и белый блеск далеко впереди, и пошла к нему. Тяга становилась сильней, и Мист, чувствуя ее, почти видела ее как нить, которую можно было коснуться, дотронуться. Она протянула руки, слепо шаря в мельтешении снежинок, и представила прикосновение, представила поворот, представила обратный ход. Тяга изменилась – она вела теперь обратно, и это было ровно то, что надо, потому что сейчас заниматься еще и проблемой поиска выхода было совершенно не к месту.