Два чуда для Папы Мороза (СИ)

- Что там звенит в коробке? – выпаливаю я. И тут же слышу неодобрительное шиканье мальчишек. Будто раскрыла их только что.
- В смысле, звенит? – резко поворачивается к ним муж. - Ребята, вы серьезно? Решили и эти игрушки добить?
- Мы случайно, Пап Мороз, - прищуривается Коля и криво улыбается.
- Мы поймали. Вот, - тычет пальцем в коробку Митя.
Недоуменно смотрю на ребят, перевожу внимание на Никиту.
- А-а что случилось? - сипло уточняю.
- Мы разгрохали елку у Мороза на работе, - с тяжелым вздохом признается Коля.
- И иглушки какие-то советские, - добавляет Митя. - Вдле-без-ги! - по слогам произносит, видимо, за Ником повторяя.
- Все равно они старые, - отмахивается брат.
- Разгрохали? – хмуро свожу брови, посылая недобрый взгляд Никите, и головой укоризненно качаю. Ну, что за слово грубое? Явно мальчишки у него научились.
- Это я еще мягко выразился, - оправдывается муж. - А игрушки не старые, а раритетные, - обращается к ребятам через зеркало заднего вида. - С трудом нашел в интернете, у кого такие купить можно. Взамен разбитым в агентстве, - бубнит себе под нос, выезжая с парковки. – На днях Марье Тимофеевне отдам. В качестве возмещения материального и морального ущерба, - усмехается, заметив, как съёжились Коля и Митя, почувствовав свою вину.
- Хм, весело у вас без меня, - тяну я строго и к окну отворачиваюсь, чтобы мои мужчины не заметили, что на самом деле я ни капли не злюсь. Их перепалки выглядят так... мило.
- Нет. Без тебя нам плохо, - спорит Коля.
- Ага, - вторит ему Митя.
И моя улыбка становится еще шире, хоть третий главный мужчина в моей жизни по-прежнему молчит. Но сегодня я позволяю себе помечтать, что и он тоже скучал. Не зря же везет меня домой. Еще и машиной управляет так аккуратно, чтобы меня не трясло по дороге.
- Мне без вас тоже очень плохо, - выдыхаю тихо и боковым зрением слежу за Ником.
Сидит напряженный, уставившись на трассу. Молчит.
Пусть так…
Удобнее устраиваюсь в кресле и обхватываю себя руками. Все еще ослабленная болезнью, постепенно засыпаю под монотонный бубнеж радио и возбужденные перешептывания мальчишек. Впервые за последние дни чувствую нечто, похожее на счастье. И боюсь спугнуть момент.
***
Очнувшись, не понимаю, где я и с кем. Жар распространяется по всему телу, тошнота подступает к горлу. Хочу сделать вдох, но вместо этого кашляю надрывно. Широко распахиваю глаза, фокусируясь.
- Ты как? – лицо Никиты напротив моего. Его ладони сжимают мои щеки. – Бубнила что-то во сне, - хмуро произносит и импульсивно проводит большим пальцем по губам, которые я испуганно приоткрываю.
- Н-нормально. Приехали уже? – оглядываюсь, но не узнаю район. – Где мы?
- Дома, - отрезает муж и отстраняется.
- Идем, мам, там торт и пицца, - выскакивает Коля из машины.
Помогает Мите выйти. И вдвоем они направляются к подъезду.
- Пицца? – фыркаю я. – Совсем не новогоднее блюдо.
- Ну, прости. В эти дни доставка работает отвратительно, - защищается муж и даже усмехается при этом. – А я ничего, кроме пельменей замороженных, готовить не умею.
Подает мне руку, помогая покинуть салон. Хихикаю и ладонью в плечо его упираюсь, чтобы не потерять равновесие.
- Блюдо холостяка, - выпалив неосознанно, закусываю губу.
И между нами с Никитой мгновенно возникает напряжение. Мы так близко друг к другу, но отступать мне некуда. Осознаю, какую глупость сказала и чуть приподнимаю уголки губ. Виновато и смущенно.
Тону во взгляде цвета зимнего неба. Судорожно вдыхаю, и в нос проникает приятный мужской аромат. Свежий и мятный, с нотками бергамота и грейпфрута. Вкусный запах, хоть и… совершенно незнакомый. Как? Он пробуждает спутанные чувства. Как и его хозяин. Тянусь к нему и в то же время опасаюсь.
Тем временем мои мальчишки останавливаются на полпути, будто вдруг вспомнив о чем-то. Коля разворачивается, зовет Никиту, заставляя его отвлечься от меня. Сняв варежку, ладошку протягивает – и ловит ключи, которые ему бросает папа.
- Не потеряй, - рявкает Ник без тени гнева, скорее, шутливо.
 
Из-за плеча мужа вижу, как Коля и Митя уверенно набирают код и распахивают дверь подъезда, по ступенькам поднимаются. Привычно, по-свойски. Будто действительно долго живут здесь.
Хотя почему я сомневаюсь?
- Я что-нибудь приготовлю, - пытаюсь снизить градус напряжения и вернуть «хорошего полицейского» Никиту. – Думаю, смогу. Или я невкусно готовлю? – заполняю внезапно повисшую тишину, как могу. Давит она, мучает меня. Стеной вырастает между мной и мужем.
- Вкусно, - отмирает он наконец. – Но тебе отдыхать нужно, - крепко обхватывает мое запястье и за собой меня увлекает.
С любопытством осматриваю подъезд, но даже не стараюсь найти в окружающей обстановке что-то знакомое. Видимо, еще не время мне возвращать свою жизнь.
Покосившись на задумчивого Никиту, сжимаю губы.
Нашу жизнь…
- Проходи, - подталкивает меня в квартиру, что кажется чужой. По спине пробегает полчище мурашек, но я отгоняю странные подозрения.
Все хорошо. Рядом Никита. И я ему... доверяю?
Осторожно переступаю порог и слышу радостные вопли детей, а следом – звонкий лай щенка. Затаив дыхание, удивленно озираюсь на Никиту.
Ощущение такое, будто мы с мальчишками получили нечто долгожданное, но запретное. Роюсь в глубинах сознания, но боль в висках и темени вынуждает меня прекратить. Не следует сейчас перенапрягаться – боюсь в больницу попасть вновь.
- Подалки под елкой! – восхищенно орет Митя. - Вот это пода-алок. Настояхий – судя по всему, щенка гладит.
Впитываю довольные возгласы, пока Ник помогает мне снять верхнюю одежду.
- Очешуеть, а у меня телефон, - выдает Коля.
- «Очешуеть»? – шиплю на мужа и по плечу его хлопаю возмущенно. Чему он мальчишек учит?
- Это не я, - руки поднимает, будто сдаваясь. – Толик при них сериал смотрел. Фантастический, ничего такого, - спотыкается о мой осуждающий взгляд. – Виноват, не уследил, - чеканит он.
- Толик? – свожу брови. – Не помню, кто это.
- Коллега, - Ник прячет взгляд. – Не важно. Потом познакомишься. Хм… То есть… вспомнишь.
Пожимаю плечами, не обращая особого внимания на растерянность мужа. Ему нелегко со мной - такой беспомощной и бесполезной.
– Ничёси, этот телефон точно не сломаю, - продолжает радоваться Коля.
- Сломаес, - ехидно младший брат тянет. – Письмо Деду Мог'озу лаботает!
- Пф, так это не Дед, а Папа Мороз работает, - фыркает старший, и хочется по попе его шлепнуть, чтобы веру в волшебство не разрушал. Но я лишь глупо улыбаюсь.
- Эй, стой! – орут оба истошно, и я вздрагиваю.
Пячусь машинально, когда в коридор выбегает крохотный йорк-терьер. На его боку висит бант, наполовину сгрызанный. «Страшный зверь» летит прямо на меня.
Ойкаю от неожиданности и, сделав еще шаг назад, упираюсь спиной в стальную грудь, что вздымается чаще и ощутимее, стоит мне прижаться плотнее. Муж выше меня, мощнее – и в его руках чувствую себя маленькой и хрупкой.
Никита проводит огромными ладонями по моей тонкой талии, усмехается, обдавая горячим дыханием макушку. Кажется, на секунду губами касается и вбирает запах моих волос. Боже, я ведь лекарствами пропитана насквозь. Ходячая аптечка, а не женщина! Но мужу все равно – он не спешит отпускать меня.
- Убежит, - орет Коля.
- Две-ель, - мчится Митя.
Ник реагирует незамедлительно, закрывает квартиру, а потом обходит меня и приседает перед щенком, перехватывая его. Треплет его по шерстке, за ушами почесывает, позволяет лизнуть руку. Муж выглядит добрым... Но что же так противно скребет внутри меня?
Пугаюсь своего голоса, когда вместо меня будто другой кто-то говорит:
- У тебя же аллергия на собак…
  
Глава 11
 
Никита
Аллергия на собак…
Неожиданно. Черт, что еще с этим Солнцевым не так? Даже находясь бес знает где, продолжает подставлять меня.