Ковчег изгоев (СИ)

— Идентификация невозможна, — мягко сообщил голос информатория. — В имеющемся банке данных отсутствуют соответствующие идентифицируемому объекту сведения. При необходимости подключения к дополнительным базам, прошу ввести код доступа.
Я молча опустила руку к боковой панели и набрала личный код доступа к засекреченной базе Звёздной инспекции.
— Наличие допуска к данным подтверждено, — ответил информаторий другим, более чётким голосом. — Идентификация произведена.
Я увидела на левом экране голографический портрет Бартоломео Кортеса в форме звёздного инспектора.
— Копировать, — распорядилась я. — Полученные данные не фиксировать в базе звездолёта. Доступ закрыть.
Выхватив из паза прозрачную пластинку, я вышла из отсека, на ходу обдумывая то, что прочитала на экране. Чем дальше я думала, тем больше вопросов у меня возникало. Удержав себя от того, чтоб направить в информаторий новый запрос, я медленно пошла по коридору, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли.
Издалека слышалась удалая песня, которую пели под гитару два молодых голоса. Я невольно прислушалась к словам, которые как-то непривычно было слышать на поисково-спасательном звездолёте.
 
 
Суров солёный океан,
 
Но нам не страшен ураган.
 
И распеваем мы везде
 
Ту песнь о Чёрной Бороде.
 
 
 
Наш атаман — гроза морей,
 
Свирепей он царя зверей.
 
Он тот, что на краю земли
 
Топил и грабил корабли.
 
 
 
Весёлый Роджер над волной,
 
Бывало, реял в час ночной,
 
Когда наш храбрый атаман
 
Придумывал отважный план.
 
И поутру, догнав купца,
 
Всадив в борта его свинца,
 
Войдя от дыма в ярый раж,
 
Мы брали бриг на абордаж…
 
 
Появившись в мавританском салоне, я как раз успела к тому, чтоб услышать припев. Ник и Мик сидели на низком диване и горланили пиратскую песню. Один из них выбивал из большой кубинской гитары яростные аккорды. Остальные члены экипажа устроились вокруг, причём некоторые подпевали и хлопали в ладоши, а другие наблюдали за происходящим со снисходительными улыбками. Только Дакоста выглядел недовольным, а маленький сержант Бом — испуганным. Прямо напротив исполнителей на ковре сидел большой пушистый кот, не отрываясь, смотрел на них и двигал головой в такт.
Заметив меня, близнецы смутились и смолкли. Кот пару раз дернул головой и обернулся ко мне. Во взгляде у него было требование продолжить концерт. Немедленно.
— Это случайно не вариант гимна баркентины? — поинтересовалась я, подходя ближе.
— У вас же нет бороды, — пробормотал один из близнецов и покраснел до ушей.
Джонни Лю радостно хихикнул.
— Возможно, это моё упущение… — пробормотала я. — Может, ещё что-нибудь споёте?
Мик или Ник нерешительно провёл пальцами по струнам, но тут Джулиан, который стоял с боку, подпирая одну из стоек арки со свисавшими с неё полупрозрачными занавесями, протестующе покачал головой.
— Только не это! — он подошёл к юноше и забрал у него гитару. — Хватит мучить инструмент, молодой человек. И наши уши.
На него посмотрели неодобрительно, к тому же парень окончательно смутился и низко опустил голову. Джулиан присел в кресло неподалеку от него и принялся медленно, даже несколько лениво перебирать пальцами струны. По салону разнеслась неторопливая нежная мелодия. Недовольные гримасы сменились заинтересованностью, а потом улыбками.
— Вилла Лобос, — прошептал Вербицкий, — Ария из бразильской бахианы…
Обиженный гитарист тоже поднял голову, с восторгом прислушиваясь.
— Скажите, доктор, — проговорил Дакоста, — есть ли что-либо, чего вы не умеете? Медицина, алхимия, фехтование, теперь — гитара. Что ещё?
 
— Artes liberales [5], - невинно улыбнулся Хок.
Мальтиец бросил на него острый взгляд.
— Вы, старпом, тоже не перестаёте меня изумлять.
— Он вас просто дразнит, — успокоила его я. — Наверняка, у него в каюте припрятан словарь латинских слов и выражений.
Хок расхохотался, а Дакоста только пожал плечами.
— А зачем нас тут собрали? — прогудел Бомбадил, осторожно пристроившийся на краешке дивана. В мавританской роскоши салона он чувствовал себя неуютно и не знал, куда девать свои огромные руки.
— Вы что, стармех, не видите, что у нас под ногами? — обернулся к нему Вербицкий. — Ковёр. А что бывает, когда начальство вызывает на ковёр?
— Мы что-то не то сделали? — нахмурился Бомбадил.
— Он шутит, — успокоил его Лин и, поднявшись, развернул красивое кресло с прямой спинкой и резными подлокотниками. — Присаживайтесь, командор.
— Благодарю, — улыбнулась я и села. Нежные звуки гитары и движение смуглых пальцев по струнам никак не давали мне сосредоточиться на том, для чего я сюда пришла. — В общем-то, я собрала вас здесь по одной простой причине. Мне просто не хотелось, чтоб вы сидели по своим отсекам и накручивали себя беспокойством из-за неизвестности, ожидающей нас на Гимеле. Если вас что-то волнует, лучше задать вопросы и попытаться найти ответы. Если вы не уверены в успехе, стоит поговорить с теми, кто в нём не сомневается.
— А такие есть? — тихонько спросила Анхела Риварес.
— Есть, — раздался в ответ невозмутимый голос Таро Кацухиро.
— Есть, — подтвердил Белый Волк. — Хотя, наверно, это будет нелегко.
— Если вы уверены в успехе, то, скорее всего, вы чего-то не знаете… — пробормотал Дакоста.
— Хорошо, доктор, — кивнула я, — давайте взглянем в лицо нашим страхам. Что вас тревожит?
— Вы возлагаете большие надежды на то, что звездолёт выдержит любые внешние воздействия. На чём основана эта ваша уверенность? Мы строили этот корабль, основываясь лишь на теоретических расчётах, не зная какие, действительно, опасности могут на него обрушиться. Теперь, столкнувшись с магией, я, например, совсем не уверен, что она не проникнет внутрь звездолёта.
— В баркентине я уверена как в себе, — проговорила я. — Это очень хороший, очень надёжный звездолёт. Он имеет необходимую защиту. Насколько мне известно, даже радоновая защита даёт стопроцентную гарантию от аномального воздействия любой степени. Кроме того, мне известно, что корпус корабля отлит из тиртанской стали, в сплав которой включено около одной десятой процента голубого золота. Внешнее покрытие содержит слой голубого золота толщиной в одну молекулу и аналогичный слой пенелопской слюды. Кроме того, эти узоры на корпусе, насколько мне известно, тоже являются защитными.
— Вы забыли о слое молекулярного серебра, — добавил он. — Но сведения о защитных свойствах этих веществ основаны на легендах.
— Это не только легенды, уж поверьте мне. К тому же, в своё время, вездеход, покрытый слоем голубого золота и такими же росписями, при наличии радоновой защиты, вполне успешно работал в течение нескольких десятилетий в одном из самых аномальных мест Киоты, в пустыне Огненного Глаза. Могу лично засвидетельствовать, что когда всё вокруг превращалось в ад, и отказывала самая надёжная техника, внутри него оставалось совершенно безопасно и даже комфортно.
— И что с ним стало потом, с этим удивительным вездеходом? — поинтересовался Лин.
 
— Насколько мне известно, он, по-прежнему в полном порядке, стоит в ангаре.
— Почему?
— Потому что ему негде больше бегать, — печально улыбнулась я. — Пустыня Огненного Глаза ушла на дно океана… Благодаря вездеходу, я была этому свидетелем и, как видите, жива. Так что в баркентине я не сомневаюсь, потому и веду вас на Гимел.