Северянин. Трилогия (СИ)

Грянул второй удар противника, от которого я тоже сумел увернуться. Но не из-за интуиции, а все же заметив мелькнувшую остро заточенную сталь. Меч рассек воздух у моей груди, но не достал даже кольчугу.
А вот следующий удар, пришедшийся на левый бок, своей цели достиг. Что-то ударило меня в ребра с такой силой, что у меня дыхание перехватило.
Но, хвала богам, кольчуга спасла меня. Отделался сильным ушибом, ну, или сломанными ребрами в худшем случае (это тоже неприятно, но и не смертельно — я ведь все же не в реальной жизни, такая рана здесь быстро исчезнет без следа).
Новый удар, пришедшийся по шлему, отправил меня на землю. Не скажу, что он нанес мне урон или оглушил, нет. Он просто был неожиданным, и только.
И хоть я упал, зато включился в бой — я перекатился назад, выхватил оба топора из петель на ремне, чиркнул лезвиями о штаны снизу вверх, сбрасывая с лезвий чехлы (которые вешали, чтобы не пораниться вне боя), и занял оборонительную стойку.
Против меня было четверо. Двое стояли прямо напротив, а еще двое пытались обойти с разных сторон. А вот хрен вам!
Судя по всему, я уже провалился в боевой транс — удары спровоцировали. Я был зол на весь мир, но старался спроецировать всю свою злость на стоявших передо мной врагов. И мне это удавалось.
Воин слева атаковал, но как-то неумело, нехотя. Быть может, даже и не атака это была, а отвлекающий маневр, так как стоящие прямо передо мной тоже шагнули вперед. Один из них попытался достать меня длинным выпадом, второй же просто пер вперед.
Я же не стал с ним связываться, крутнулся, уходя влево, к тому самому противнику, пытавшемуся меня отвлечь. Он попытался ударить меня мечом, сделав выпад, но я отбил его меч, заставил опустить лезвие к земле, а вторым топором коротким замахом чиркнул его по голой шее. Он дернулся, увернулся, но по этой причине вынужден был отпустить меч, на который я наступил ногой, прижимая к земле.
Так…этого на потом.
Я присел и крутнулся в обратную сторону. Враг, который пер на меня как танк, успел проскочить и остановиться, как раз занес свой меч за голову, собираясь опустить его на меня. Такой момент, грех не воспользоваться! Я ударил топором вообще без замаха, зато подав вперед корпус. Удар получился довольно-таки сильным — лезвие легко прорубило броню (к сожалению, было довольно темно, и я не успел ее рассмотреть), а сам топор застрял в груди противника.
Он удивленно уставился на топор, словно бы не понимая, как он там появился.
Еще один воин, который пытался достать меня выпадом, начал наступать, разрубая воздух передо мной своим мечом, махая им, как вентилятор.
Я дождался очередного взмаха, ударил по мечу своим топором, заставляя противника отвести руку еще дальше, затем резко сократил дистанцию и локтем врезал ему в нос — благо, враг был в открытом шлеме. Этот дурень выпустил меч, обеими руками схватился за свой разбитый клюв. Мне оставалось только ударить, что я и сделал, разрубив топором и руки, и голову.
Я дернул топор назад, но он засел глубоко, и покидать тело уже мертвого противника не собирался. Я едва успел отскочить, когда мертвец рухнул вперед лицом и еще глубже загнал мой топор в свою бестолковую башку.
Я оглянулся. Сзади меня был безоружный противник, который явно искал момент, чтобы броситься вперед и, если и не подобрать свое оружие, то хотя бы попытаться ударить меня. А что — хороший удар в темечко (даже несмотря на то, что я в шлеме) может меня или вырубить, или хоть на несколько секунд дезориентировать.
Нет, такое мне не надо. Я, игнорируя последнего вооруженного противника, бросился на того, что находился сзади меня. На ходу я выхватил из ножен висевший на пояснице длинный скрамасакс.
Мой безоружный противник, явно собиравшийся подраться на кулаках, и даже ставший в некое подобие стойки, был неприятно удивлен наличием у меня ножа, да еще и такого — его и ножом-то назвать сложно, скорее, короткий меч. Я махал им с бешеной скоростью, памятуя, что сзади оставил еще одного противника.
 
Враг передо мной отступал, пытался уворачиваться, но я уличил момент и воткнул ему нож под ребра, и тут же, не дав осесть, схватил противника, повернулся с ним на 180 градусов.
И, надо сказать, вовремя — последний противник попытался меня достать. Но вместо моего тела его меч ударил в уже мертвого соратника.
Я швырнул мертвеца на противника, и тот, скорее рефлекторно, поймал тело, попытался удержать его на ногах, но сам оступился и рухнул на землю.
Я же за пару прыжков оказался рядом, на ходу подхватил меч, лежащий на земле (тот самый, который я отобрал у предыдущего противника), отбил им неумело выставленный меч врага и обрушил лезвие на противника.
— Ха! — только и успел сказать противник, когда тяжелый меч перерубил ему кольчугу, закрывавшую шею, да и саму шею.
Все? Вроде все.
Я шлепнулся на землю задницей, тяжело дыша. Кажется, все…
«Какого хрена ты напал на мой остров? Я думал, мы союзники! Почему ты с ярлом, идиот?»
Это еще что такое? Внезапно появившийся текст перед глазами сбил меня с толку.
Что это? Откуда?
И только спустя пару секунд я вник в смысл послания.
Это что, игрок? Местный, что ли? Какой-нибудь граф или барон Шиала?
Как же ему ответить? Ах, вот, появился курсор. Я мысленно набрал текст, и он тут же появился. Надо же, до чего техника дошла…
«Ты кто вообще?»
Ответ не заставил себя ждать:
«Владелец Агдира!»
Оп-па! Так все-таки это не местный игрок? Похоже, это тот самый тэн, что нас подставил, свалив все убийства людей ярлов на меня и моих товарищей. Но о чем он, черт подери, говорит? Кого я-то предал? Как?
Тут до меня дошло: ярл напал на Агдир. Но я уверен, не только на Агдир — наверняка и на другие острова тоже. Твою же мать!
А еще неизвестный мне игрок считает, что я управляю кланом черно-зеленых. Что же это он, не в курсе, кто тэн Альмьерка?
Я быстро набил ответ:
«Я не тэн Альмьерка, я вообще на юге, в набеге».
Ответа не было долго, очень долго. А затем он все-таки пришел.
«Через час отключение сервера. Жди звонка на телефон. Кое-что нужно обсудить».
Рядом кто-то кашлянул.
Я тут же свернул все сообщения, повернул голову.
Прямо надо мной стоял воин, одетый так же, как те четверо, что я сейчас прикончил.
Он стоял, замахнувшись на меня мечом, из его рта тонкой струйкой текла кровь, а сам он недоуменно уставился на торчащее из груди лезвие.
Лезвие резко исчезло, словно бы нырнуло обратно в грудь, из которой вышло. В следующий миг лезвие меча вдруг выскочило из полуоткрытого рта, и воин, словно бы став соломенной куклой, на мгновение повис в воздухе, все еще оставаясь на ногах только за счет меча, на который он был наколот.
Миг, и он рухнул.
А передо мной стоял Эйрик, брезгливо вытиравший меч.
— Жалкие трусы! Нападают среди ночи! Таятся, как крысы!
— А как не напасть на пьяное отребье вроде нас, — я кивнул в сторону тела Силмонсона, — если даже дозорный спит на посту?
— Они что, убили Силмонсона?! — к телу толстяка нагнулся Кьетве. — Вот ублюдки…
— Мы должны его похоронить, как полагается воину! — предложил Магнус.
— Он дрых на посту! — не согласился я. — Из-за него нас всех могли убить. Он не достоин погребения!
— Это мой земляк и родич! — зло бросил Кьетве. — Я похороню его как положено!
— Ты слышал, что сказал форинг? — мой брат легонько толкнул Кьетве, но тот от подобного толчка даже отступил на пару шагов назад. — Твой родич ‒ предатель, из-за которого мы чуть не погибли! Пусть гниет! Или ты будешь спорить с вождем?
 
Ха! Братец тут в самый раз, и вовремя напомнил о дисциплине, которой у нас просто нет.
Кьетве же побледнел, его рука поползла к оружию. Вот только этого не хватало! Да еще и из-за чего? Из-за жирдяя, благодаря которому мы все чуть не погибли!
— Нам некогда хоронить его, Кьетве, — сказал я. — Нисколько не сомневаюсь, что ты хочешь лучшего для своего родича, но он поступил так, как не должно воину. И он должен за это быть наказан. Он даже не смог умереть как воин — его прирезали во сне, а он и не проснулся. Но сейчас не об этом речь. Нам срочно нужно возвращаться домой.