Тьма императора
Она, пнув одеяло ногой, вскочила с постели и, топая по деревянному полу босыми ногами, подбежала к зеркалу. Зеркальная поверхность отразила девушку с возбужденно блестящими серыми глазами – как будто у нее температура! – всклокоченными кудрявыми волосами ярко-рыжего цвета – срочно причесать! – красными щеками и острыми, бледными, почти синими дрожащими коленками, которые торчали из-под ночнушки. Щеки покраснели, коленки побелели и дрожат – вот что с ней сделал страх! И… надежда.
А вдруг действительно… получится?
Почти весь гардероб Софии состоял из серых и коричневых платьев. Или серо-коричневых. Хотя… были еще и темно-зеленые, и парочка черных. А зачем ей много светлых, если, работая аньян, вечно пачкаешься? На темном хотя бы грязь не так заметна. Конечно, большинство пятен прекрасно и быстро сводятся магией, а с бытовыми заклинаниями у Софии всегда был полный порядок, но… далеко не все пятна так сговорчивы. А вот дети – практически все очень изобретательны. И лучше поостеречься заранее.
В чем же идти во дворец?
Руки заскользили вдоль тканей. Ее рыжие волосы, конечно, лучше смотрятся с темно-зеленым… Да, пусть будет вот это платье. Шерстяное, темно-зеленое, с длинными рукавами и поясом. В самый раз.
София быстро сбегала в ванную, умылась и, надев платье, заплела в косу непослушные волосы. Мало того что рыжие, так еще и вьются мелкими пружинками, и их столько, что коса получается толстенная, с кулак. Ни у кого из семейства Тали не было таких волос. Кудрявые – да, но не рыжие.
Элиза и Рози Тали
Мама и сестры уже сидели на кухне и завтракали. Шестилетняя Рози уныло ела кашу, украдкой поглядывая в центр стола, где красовалось блюдо со сладкими булочками, а Элиза, которой два месяца назад исполнилось двенадцать, жевала бутерброд, глядя в книгу. Она так любила читать, что делала это почти круглосуточно – и мама с Софией давно махнули рукой и перестали пытаться оторвать ребенка от книги хотя бы во время еды.
Но, услышав шаги сестры, Элиза отложила книгу сама.
– Доброе утро, Софи! – сказала она звонко. – Значит, пойдешь? Мама рассказала. Пойдешь, да?
Вокруг ее маленькой головки пушились светло-русые кудряшки, голубые глаза были широко распахнуты, а рот раскрыт от любопытства. Из девочки она постепенно превращалась в девушку, и София с тревогой ждала того дня, когда ей придется метлой отгонять женихов от красавицы-сестры.
Элиза пошла в отца – Эйнар Тали тоже был голубоглазым, светловолосым и настолько красивым, что женщины на него постоянно заглядывались. И обаяние у него лилось через край.
А вот Рози больше походила на маму – темные прямые волосы, чуть смуглая кожа, глаза орехового цвета и родинка над губой. Только вот Синтия была очень худенькой, почти тростиночкой, как и София, а Рози – пухляшка. Отец называл ее «пирожком», а они с мамой и Элизой – «сладкой булочкой».
– Пойду, – кивнула София, садясь на свободный табурет. Айла Тали поставила перед ней тарелку с кашей. – Оно того стоит. Заодно посмотрю, как императорский дворец выглядит… внутри.
– О! – Элиза даже подпрыгнула. – Потом расскажешь! А… вдруг ты увидишь императора?
Софии стало смешно.
– Это вряд ли, Лиз. Не думаю, что он лично занимается подбором кадров. У него совсем другие обязанности.
– А вдруг? И вообще…
– Мам, а можно булочку? – перебила их Рози, достигнув наконец дна тарелки. – Можно, да?
– Можно, – сказала айла Тали и подвинула блюдо с выпечкой поближе к дочери. – Но только одну.
Рози облизнулась и схватила ближайшую булочку, а Элиза продолжила:
– И вообще, как думаешь, для чего им во дворце аньян? Там есть дети?
– Конечно. Во-первых, наверняка дети некоторых слуг живут во дворце – этим, кстати, можно объяснить то, что кандидатам на должность титул иметь не обязательно. А во-вторых, у самой семьи Альго [2] достаточно детей. Дошкольного возраста сейчас принц Александр, сын императора, и принцесса Адель, дочь сестры его величества.
– Может, кому-то из них нужна аньян? – задумчиво спросила Элиза и тоже взяла булочку.
– Вряд ли, – улыбнулась София, принимаясь наконец за кашу. Завтрак она сегодня никак не осилит – слишком уж нервничает. Выпьет только чай. – Я склоняюсь к первому варианту. Аньян для слуг.
Сестра мечтательно вздохнула. Да, среди ее книг истории о принцах и принцессах были самыми любимыми. А еще лучше – об обычных девушках, которые становились принцессами после свадеб с принцами. И пока Элиза находилась в том возрасте, когда факт, что настоящие принцы вообще не могут жениться на обычных девушках, был ей абсолютно не важен.
Сразу после завтрака София, обняв на прощанье маму и сестер, начала строить пространственный лифт на Дворцовую площадь.
Во все времена маги и немаги мечтали научиться быстро переноситься в другое место, и лучше – при помощи специальных кабин. Кабины для писем (почтомаги) или небольших грузов существовали, а вот перенос человека пока считался невозможным. Насколько София знала, разработки на эту тему велись артефакторами, но о каких-либо открытиях пока не объявлялось.
Перенестись возможно было не в любое место, а только в разрешенное. В каждом доме существовала комната для переноса (обычно ею делали прихожую), и гостям, перед тем как переноситься, требовалось получить допуск. Да и в городе нельзя было просто «возникнуть» посреди улицы. В Грааге, в разных концах столицы, имелось пять площадок для пространственных переносов. Одна из них находилась на Дворцовой площади, оттуда можно было попасть в императорский дворец несколькими путями. София предпочла прогулку по Дворцовой набережной вдоль реки. Зимой там слишком холодно, но сегодня погода была теплой, и она решила прогуляться. Да и время еще имелось.
– Удачи, – прошептала Синтия Тали, нервно блестя глазами. София видела, что мама очень на нее надеется, да и сама она испытывала похожие чувства, хотя понимала, что, скорее всего, их попытка окажется напрасной.
Кивнув матери и вписав в формулу пространственного лифта константу перемещения, через несколько томительных мгновений София оказалась на Дворцовой площади. В лицо ударило яркое весеннее солнце, послышался птичий гомон, чей-то веселый смех, и воздух был таким легким, невесомым… Каким же замечательным теплом началась эта весна!
София, сойдя с каменной площадки для переноса, двинулась через площадь к набережной, продолжая размышлять о своем.
Конечно, она хорошо знала этикет аристократов – все аньян обязаны знать его независимо от собственного происхождения, – но как именно подбирались кадры во дворец, София не имела понятия. Это же совсем разные вещи – обслуживающий персонал для императорской семьи и для служащих. Подбором занимаются разные люди? Или одни и те же? А насколько сильно отличается зарплата аньян венценосных детей от аньян обычных ребятишек?
София улыбнулась и покачала головой. Наверняка разница существенная… но венценосная семья – вряд ли про ее честь. Если стать аньян для детей слуг шанс еще имелся, то мечтать воспитывать наследников Альго совсем глупо. Даже несмотря на закон, принятый месяц назад.
София хорошо помнила, что предшествовало событию. Впрочем, помнила не только она – вся страна до сих пор гудела от споров и сплетен. Ничего удивительного – во время празднования Дня Альганны императора чуть не убили за его желание реформировать общество. Он спасся, уничтожив заговорщика на глазах тысяч людей – в том числе это видели мама Софии и Элиза. А потом выполнил все обещания, приняв закон о ненаследственной передаче титулов. Аристократия в своем большинстве была этим крайне недовольна, поэтому София очень сомневалась в возможности устроиться аньян императорской семьи. Даже если его величество терпим к нетитулованным магам… То, что заговор против императора возглавил его собственный брат, говорило о многом. Значит, не все Альго поддерживают Арена. И стоит ли нарываться на конфликт ради какой-то аньян? Гораздо проще взять на работу аристократку. Так можно хотя бы избежать ссор в семье.
