Ведьмой быть не запретишь... (СИ)

Он плюнул на пол, у него в последнее время это в привычку входить начало. Хмуро смерив его взглядом отправила за тряпкой, чтобы сам же свое безобразие и убирал.
После того разговора Кузьмич со мной целых три дня не заговаривал, ходил хмурый и задумчивый. Я мириться не спешила, так как виноватой себя не чувствовала.
Что еще неимоверно радовало, князь за все время появился лишь раз. За два дня до предстоящего бала, о котором я признаться позабыла. У меня были дела поважнее, и основную часть времени занимали мысли как попасть в замок князя, без самого князя.
А это была сложная задачка, так как я даже не знала где он находиться. Если вообще ничего не придумаю порошу Всеславу, она должна помнить как тропинку открывала.
Так вот, пришел князь, такой грозный аки туча грозовая, глаза молнии мечут, губы в тонкую нитку сжаты. Молча протянул мне огромную увесистую коробку и ушел не сказав ни слова. Моему удивлению небыло предела.
— Это что такое? То не появляется, то странные подарки вручает.
Ответила мне мама, с которой я не разговаривала. После подслушанного разговора я пыталась устроить ей допрос с пристрастием, но в итоге едва не получила по шее за неуважительное обращение к родительнице.
— Поговаривают у князя сейчас неприятности. Драконы наседают, требуют провести обыск у него в замке, говорят там кости драконьи есть, а он упирается.
Неужели драконы так в открытую действовать начали? Интересно что их сподвигло? То терпели кучу лет, а то вдруг решили взять крепость нахрапом.
Натужно кряхтя заволокла коробку в комнату. Уже хотела открыть, как меня остановила матушка, резко ударив по рукам и прошипев:
— Да кто ж так посылки открывает? А проверить на чары? У тебя сил на это должно хватить.
Тихо вздохнула, не хотелось говорить что израсходовала их на настойку которая практически была готова, ей еще недельку настояться и можно использовать.
— Я не очень хорошо себя чувствую, поэтому использовала силы для приготовления бодрящего отвара.
Мама посмотрела на меня с недоверием, но все же сама направилась к ящику и проведя на ним руками тихо сказала:
— Заклятье страсти, заклятье привязки, ну и конечно любовный дурман.
Я даже рот от удивления приоткрыла.
— Зачем?
Мама усмехнулась.
— Видимо спешит наш князюшка. Хотя чары не на коробке, а на том что в ней. Стоило только надеть как они бы пришли в действие.
Она еще раз провела рукой, зашептала, и я увидела как зеленоватый дымок поднимается над коробкой, а потом растворяется без следа.
— Ну вот и все, теперь можешь открывать.
Я с подозрение посмотрела на нее.
— Да открывай уже, я тебе не враг.
В коробке оказалось платье из серебристо-голубого переливающегося шелка.
— Это еще что такое?
Мама заглянула в коробку.
— Все таки озаботился жених в чем тебе идти к царю на бал.
Я еще раз взглянула на ворох ткани.
— Я это не надену, у меня есть новый сарафан, только год назад пошили.
Мать фыркнула.
— Ну дочь ты и глупая, кто ж в сарафане к царю осмелится пойти? Ты же опозоришь и себя и князя.
— Тем более, может от женитьбы откажется и на какой-нибудь графине женится.
— Отказываться не будет, но вот прогневить его можешь, так что подумай.
Я задумчиво перебирала ткань, и решила все таки оставить платье, это сколько же я потом с него сорочек нашить смогу, а ткань как раз к телу приятная.
— Может примеришь?
Отрицательно покачала головой.
— Потом.
— Как знаешь, дочка.
Мама в последнее время вообще странная, часто в задумчивости замирает на месте, не кричит на меня, не ругает за проступки. А ведь раньше не только отругала, а еще и розгами отходила бы как следует, сейчас же рукой махнет, да скажет прибраться.
День бала настал неожиданно быстро, и я бы и не вспомнила, если бы у нас на пороге не оказались две представительные дамы.
— Добрый день!
Я в это время выставляя на полках лавки товар, рассеянно ответила:
— Для кого как.
Они как-то странно на меня посмотрели. А что, я ведь правду сказала, на улице с утра дождь моросит, тяжелые тучи заволокли небо и враз как-то холодно стало.
 
— Василиса?
Вытирая руки о фартук, недовольно зыркнула на странных посетительниц.
— Я.
Они странно присели, и выпрямившись синхронно сказали:
— Нас прислал лорд Бриар.
— Аж целый лорд?
Просто я не знала что он “лорд”, мы то невежды его все князем зовем, а он цельный лорд оказывается. Женщины моргнули и снова воззрились на меня выжидательно.
— Чего надо?
Я сегодня жутко невежливая.
— Мы пришли вам помочь с прической и макияжем.
— Чем-чем помочь?
Одна из них другую толкнула в бок острым локтем, и едва скрывая усмешку, которая все равно мелькнула в уголках губ, ответила:
— Лицо накрасить.
— Можете идти обратно.
— Но…
— Мне не надо лицо красить.
Как вспомню всех напудренных дам замазанных свинцовыми белилами, так плохо становится, в жизни не дам эту гадость на себя намазать.
— Но что нам сказать лорду Бриару?
— Скажите, чтобы сам красился, если уж ему так припекло.
Сзади послышался шорох и задумчивое:
— Хмм.
Я подскочила и стремительно обернулась. Князь стоял у окна и задумчиво взирал на дам. Сегодня он был не в черном, а в серебристо-голубом, такого же цвета было и мое платье, которое сейчас пылилось в коробке из которой я его так и не достала.
— Я предполагал подобное развитие событий, поэтому и решил встретиться пораньше.
Он меня так напугал, что аж разозлил.
— Вы дверями пользоваться не умеете?
Не обращая на меня совершенно никакого внимания он обратился к дамам.
— Проходите наверх, вторая дверь по коридору.
Они двинулись, подолами своих платьев сметая всю пыль с пола, ну хоть какая-то польза. Правда теперь мы остались с князем наедине, так как матушка на рынок к цветочницам ушла, ей там нужно было закупить сухоцветов для настоек.
Князь не делал попытки приблизиться, и вообще не смотрел в мою сторону.
— Ты сейчас поднимаешься наверх и делаешь все, что тебе говорят. Я не хочу появиться на балу с деревенщиной.
От возмущения у меня на миг дар речи пропал, а когда вернулся я выпалила:
— Ну так поищите себе не деревенщину.
Он тяжело вздохнул и перевел взгляд на меня.
— Это невозможно, все ведьмы деревенщины. А сейчас не заставляй меня повторять дважды и иди наверх.
Я упрямо сложила руки на груди, не собираюсь мазать себе на лицо белила и напоминать тем самым дорогих его сердцу умертвий. Князь тихо сказал:
— Это был твой выбор.
Прищелкнул пальцами, что-то сказал, и меня на миг окутало фиолетовое пламя, а когда осыпалось искрами к ногам я очень странно себя почувствовала.
— Наверх.
Тело меня не слушалось, оно было подвластно чужой воле. Я словно марионетка зашагала вперед, позади следовал кукловод. Промаршировав в комнату застыла, пока не последовал следующий приказ:
— Сядь на стул и замри.
Я послушно выполнила указания, в бессильном бешенстве сжимая зубы, так как заговорить я тоже не могла. Дамы с благоговейным ужасом смотрели на князя, он же удобно устроившись на моей постели холодно приказал:
— Приступайте.
И вокруг меня запорхали. Одна что-то творила с моими волосами, и если бы я могла говорить я бы высказала ей много чего интересного. Вторая все время нечто втирала и размазывала по моему лицу.
Через час отвлекшись от прически моя мучительница спросила, обращаясь исключительно к князю.
— Серебряной пудрой посыпать?
Он окинул меня внимательным взглядом.
— Нет, это будет уже слишком, немного серебряной пудры на скулы нанесите и достаточно.
Та которая все это время истязала мое лицо, тут же схватила очередную баночку и начала мне кисточкой елозить по лицу. С кровати послышалось:
— Отлично, достаточно. Можете быть свободны.