Сто три жемчужины (СИ)

Пролог
Год 1012 от Исхода
Больше всего магистр Корнус не любил получать дурные вести за завтраком. И, будто нарочно, гонцы с плохими вестями неизменно стучались в его дом, когда он подносил ко рту ложку с утренней овсянкой или допивал чай. Но с того момента, как госпожа де Оре заняла место декана кафедры Истории, о нормальном завтраке министру оставалось только мечтать. Посланцы с неотложными депешами являлись чуть ли не ежедневно, и Корнусу пришлось переместить свою утреннюю трапезу в кабинет, дабы не пугать хмурым лицом и без того зашуганную прислугу.
Министр с упорством, достойным лучшего применения, копал под де Оре, а де Оре самозабвенно копалась в развалинах Исхода, вытаскивая наружу одно сенсационное открытие за другим. И с каждой новой находкой лица членов Малого Магического Совета мрачнели все сильнее. На Корнуса, не способного по-тихому избавится от неугомонной девицы, начинали уже косо посматривать. Нельзя сказать, чтобы министр сидел сложа руки, но девица пила яды, словно воду, покалечила четверых наемных убийц и скрутила в бараний рог напавшего на нее вурдалака. Корнус едва удерживался от того, чтобы спалить де Оре в магическом пламени, останавливало его только то, что стоит прессе учуять намек на магию, как убийство припишут Совету. Оставалось только прикончить девицу где-нибудь подальше от цивилизации, чтобы ее никогда не нашли.
Министр уселся за рабочий стол и пододвинул к себе тарелку с овсянкой. Дверь кабинета немедленно распахнулась. На пороге стоял магистр Риер. Пожилой маг тяжело дышал, прижимая к груди смятый конверт.
— Она выбралась! — прохрипел магистр, стараясь выровнять дыхание. Риер втиснул свое пухленькое тельце в кабинет, положил донесение на стол и рухнул в кресло.
Корнус чуть дрогнувшей рукой вытащил из конверта послание. С каждой прочитанной строчкой лицо министра мрачнело все сильнее. Магистр Риер нервно теребил рукав мантии, с возрастающей тревогой наблюдая, как начальство со злости кусает губы.
— Ты же говорил, что избавился от ее дружка, — обманчиво ласково произнес министр, отрываясь от чтения.
Риер промокнул париком враз взмокшую лысину и, глотая слова, заговорил:
— Мы не думали, что дроу… Он положил троих, — свиток в руке министра вспыхнул. Риер сжался в комок и скороговоркой выпалил: — Мы уничтожили трупы, никто ничего не узнает.
Министр прикрыл глаза, гася пляшущее в них черное пламя, откинулся на спинку кресла и задумался. Де Оре должна исчезнуть, и все бы получилось, если бы не вечно крутящийся рядом с девицей дроу. Корнус не любил проигрывать. Нужно отправить де Оре туда, где даже целая армия дроу не сможет ей помочь. Министр потянулся за пером и бумагой. Адмирал Райвус не откажет ему в небольшой просьбе…
Глава 1
Год 1017 от Исхода
Шхуна ходко шла вперед, легко рассекая воды холодного Северного моря. На юте трое матросов шлепали картами по бочке, проигрывая боцману жалование. Хлопнула дверь капитанской каюты. Завидев расшитую жемчугом треуголку, матросы побросали карты и схватились за ведра и тряпки. Клевавший носом рулевой вытянулся по стойке смирно и вцепился в штурвал. Капитан одобрительно хмыкнула, отправила рулевого отдыхать и сама взялась за штурвал.
Рей де Оре с удовольствием подставила лицо ветру и взяла чуть левее, уводя корабль от столкновения с ледяной глыбой. Капитан довольно усмехнулась и снова крутанула штурвал, лавируя между льдами.
Боцман проводил взглядом шустро юркнувшего на нижнюю палубу рулевого и окинул взглядом корабль, выискивая, с кем бы продолжить игру. Но, как назло, поблизости не наблюдалось никого, подходящего на роль новой жертвы. Боцман недовольно дернул кошачьими ушами, и зевнул, обнажая слишком длинные даже для оборотня клыки. Кончик рыжего хвоста недовольно дернулся из стороны в сторону. Нехорошее предчувствие, поселившееся в груди оборотня еще в порту, расцвело буйным цветом и начало давать первые всходы. Как-то некстати на ум пришла давняя экспедиция к границе Северного Континента. Боцман покосился на капитана.
 
Тогда, пять лет назад, также, как и сейчас, неласковое Северное море много дней подряд оставалось спокойным, и маги что было сил нагоняли ветер в паруса. Ученые потрясали старинными картами, споря с навигатором о месте высадки. И только худенькая девушка-историк оставалась в стороне. Она хмурила светлые брови, глядя в ветхие карты, но молчала. Но день ото дня в ее серых глазах нарастало беспокойство. В тот день она с самого утра вглядывалась в горизонт, боцман потом много раз спрашивал ее, знала ли она, что их ждет, но де Оре всякий раз отмалчивалась.
Оборотень точно знал лишь одно: тогда, пять лет назад, она спасла их, когда вдали появилась тонкая ниточка Северного Континента, и небо над кораблем вспыхнуло. И тот же огонь плясал в глазах магов, когда они гнали корабль прямо на усыпанный острыми обломками камней берег. Матросы едва могли дышать, раскаленный воздух обжигал легкие. Берег был уже совсем близко, когда огонь внезапно погас, успокоилось море, опали паруса, и корабль замер. Но боцман не видел ни опаленных парусов, ни обугленных тел магов, он смотрел на сжимавшую штурвал Рей. Боцман перевел взгляд на ют, где сейчас, стояла Рей де Оре, только теперь, спустя пят лет, она была уже не пассажиркой, а капитаном. Он и сам не мог объяснить, на что надеялся адмирал Райвус, когда назначил ее на эту должность, разве только на то, что де Оре утопит корабль, но не тут-то было. Хватка у малышки-историка оказалась стальная. Боцман улыбнулся, вспоминая, как в первый свой день она, не моргнув глазом укоротила его правое ухо на треть и заявила, что если он еще раз посмеет ослушаться приказа капитана, то лишится не только ушей, но и всех причиндалов.
Оборотень выпустил когти и блаженно прищурился, глядя на безоблачное небо, и тут с носа донесся истошный крик:
— Вон они! Мы их почти нагнали! — единственный пассажир «Осторожной» — сухонький старичок с глазами выискивающего падаль ворона — размахивал руками и всячески привлекал внимание к черной точке на горизонте. Капитан тяжело вздохнула и сменила курс.
«Осторожная» шла на всех парусах. Не прошло и часа, как команда, перегнувшись через левый борт, с любопытством рассматривала утлую лодчонку, лишь чудом державшуюся на воде. В лодчонке, прижимая к себе связанную по рукам и ногам девицу, стучал зубами насквозь промерзший эльф.
Пленница что-то сдавленно промычала сквозь кляп, эльф с нежностью провел по ее волосам рукой и провозгласил:
— Любимая, мы погибнем вместе!
— Неар, успокойтесь. Давайте все обсудим, — старичок бойко растолкал локтями матросов и протиснулся к борту.
Эльф подслеповато прищурился, стараясь рассмотреть говорившего.
— Здесь нечего обсуждать, — наконец донеслось снизу. — Мы уже все для себя решили, магистр Корнус.
Де Оре зло зыркнула на боцмана и первого помощника, принимавших ставки на будущих утопленников. Большинство команды ставило на старикашку, сам боцман поставил на то, что капитан не выдержит и утопит всех, сделавших ставки. Рей сжала зубы и шагнула поближе к борту. Чуть зеленый от морской болезни эльф сложил пальцы в знаке воды. Шхуну ощутимо тряхнуло. Магистр Корнус вскинул руку, окутав корабль защитным плетением, о которое тут же разбилось несколько глыб льда.
Беглец укоризненно посмотрел на мага и уселся на дно шлюпки. Эльф прислонился к борту, устроил пленницу рядом и воздел руки к небу:
— Мы все умрем, — трагически произнес бессмертный.
Завыл ветер, тучи закрыли солнце, и на горизонте начала неторопливо подниматься громадная волна. Две трети команды радостно заулыбались, мысленно подсчитывая выигрыш. Боцман нахмурился и бросил быстрый взгляд на капитана. Рей холодно улыбнулась и провела большим пальцем по шее. Оборотень возликовал, команда нервно сглотнула, покрепче вцепляясь в борт.
— Неар, — прошипел старикашка, одним мановением руки расчищая небо. Волна на горизонте продолжала расти, и на ее вершине уже высились несколько льдин. Приободрившаяся было команда вновь пала духом.