Да, капитан! (СИ)
Дыша, как дикий зверь, поедая меня плотоядным взглядом и скаля зубы в смертельном напряжении, он процедил:
— Назови мне хоть одну причину не согласиться на условие Кенаукута!
Таким я его еще не видела. Знала, что капитан вспыльчив, знала, как люто росла в нем неприязнь к Аври, но по наивности думала, что меня это не коснется.
— Я… — От ужаса я не могла дышать. Грудь обратилась в камень и потянула меня вниз. — Я… Я…
— Ну!
— Я люблю тебя, — слетело у меня с языка.
Капитан зло рассмеялся и отошел от меня. Задрав голову, он успокоился и отрывисто произнес:
— Ты? Любишь? Меня? Самой-то не смешно?
По-прежнему не отходя от двери и стоя на носках, я судорожно помотала головой, и с нее сползло полотенце. Мои влажные волосы упали на плечи.
Стоя ко мне боком, капитан через плечо взглянул на меня и спросил:
— Если ты не переспишь с Кенаукутом, мы останемся без «Бреасы». Он пустит нас по миру. Что ты будешь делать? Найдешь новый кошелек или будешь жить с нищим моряком в Холмах?
Аври собрала бы свои вещички раньше, чем капитан произнес бы последнее слово. Я же немигающе таращилась на него и безмолвно открывала рот.
— Я не буду спать с Кенаукутом, — наконец вымолвила я. — Ни за что! — Ко мне стала возвращаться смелость, я вновь задышала. — За кого он меня принимает?!
— А как же Себастиан и Израэль?
— Не думаю, что Иусхабия говорила всерьез об их съедении. Она могла бы оставить при себе Кайда, за которым ты бы точно вернулся. Но она предпочла мозги. Ей нужен грамотный бухгалтер, а племени нужен лекарь. Она не убьет их, даже если Кенаукут откажет ей. Живые они полезней.
Шанард повернулся ко мне корпусом. Его глаза сощурились в подозрительной настороженности. Аври всегда брала его хитростью, лаской. А я тут стою рассуждаю об умственных способностях старой дикарки. Осталось только сказать ему, что мы в книге, а он — всего лишь вымышленный персонаж.
— Мне нужна «Бреаса», — уже спокойным тоном произнес он, смягчаясь. Отойдя к кровати, капитан сел и стал снимать с рук бинты.
Удостоверившись, что он умерил пыл, я отклеилась от двери. Подошла к капитану и, сев перед ним на пол, принялась помогать ему.
— Я понимаю, «Бреаса» дорога́ тебе. Но разве твоя жизнь не дороже? Развяжешь войну с Кенаукутом, и он повесит тебя посреди бухты.
— Все равно никто не будет по мне скучать, — проворчал он, высвобождая руку.
Я пальцем провела по розоватому шраму на его широкой ладони.
— А как же я? — подняв лицо, вгляделась в его глаза. — Обо мне ты подумал?
Секунду мы молчали, потом капитан порывисто схватил меня, забросил на кровать и навис сверху. Мое сердце затрепетало от нахлынувшего волнения. Но вдруг другого шанса мне не представится. Меня может выбросить из книги так же внезапно, как в нее забросило. И я больше никогда не увижу любимого Шанарда Вибаса.
Запрокинув руки за его шею, я притянула его к себе, и наши губы слились в чувственном поцелуе.
Беря ситуацию под свой негласный контроль, капитан проник в мой рот языком и ладонью заскользил по моему оголившемуся бедру. Внутри меня стала нарастать боевая тревога. Смелость куда-то безвозвратно улетучилась. Я так долго не была в объятиях мужчины, что нахлынувшее чувство было сродни страху первой ночи. Я даже девственности лишалась с меньшим трепетом, чем предвкушала ночь страсти в Шанардом Вибасом — непобедимым капитаном пиратского судна. Однако его дыхание сбивалось еще быстрее моего. Температура его тела вмиг поднялась, казалось, на тысячу градусов. Лаская мои губы своими, он честно признался:
— Не понимаю, что с тобой происходит, но мне это нравится.
В принципе, вполне достаточно, чтобы раскрутить оголодавшую к сексу серую мышку переспать с крутым мачоменом.
Я согнула ногу и, обвив ею бедро капитана, почувствовала, как в мою промежность упирается его напряженная до предела плоть. Оставалось надеяться, что он не передумает и войдет в меня так же бескомпромиссно, как вражеский флот сто лет назад вошел в Латханский залив. От такого сравнения у меня щеки запылали, а капитан уже тянул за пояс моего халата. Едва узелок поддался, как его рука легла на бугорок моей груди и слегка сжала ее. Из меня вырвался стон. Капитан улыбнулся.
— Какая ты чувствительная. Не замечал раньше за тобой такого.
Еще раз он сравнит меня с Аври, и я его укушу!
Спустив свои ладони на его грудь, я надавила, останавливая его, и, когда он поднял изумленное лицо, произнесла:
— Шанард, давай больше не будем говорить о нашем прошлом. Я хочу попробовать начать все с начала.
Он изломил бровь и прошептал:
— Да, капитан.
Вот это да! Он никогда не называл Аври капитаном! Так что с первой же секунды дал понять, что тоже хочет забыть былое. С этим мужчиной приятно иметь дело.
Я снова закинула одну руку за его широченную шею и подалась вперед. Вернув Шанарда к нашему прерванному поцелую, свободной рукой я как бы невзначай стала вытаскивать себя из халата. Фигурой я удалась, стыдиться нечего. Пусть поскорее возьмет меня всю, да пожестче. Пусть вообще себе ни в чем не отказывает и делает со мной все, что его душа пожелает. А то отправят нас наутро за амадином, и неизвестно, когда мне еще представится шанс почувствовать себя любимой и желанной женщиной настоящего мужчины. Поклонникам на корабле отбоя нет, да вот не каждый сгодится на роль страстного любовника.
Оставив мои губы, капитан спустился к шее и стал осыпать ее нежными поцелуями. Его рука тем временем продолжала изучать изгибы моего тела и прокладывать себе четкий путь к внутренней стороне моего бедра. Именно в тот момент я на себе почувствовала, каково это, когда у тебя в животе порхают бабочки. Совсем не то, о чем мне рассказывала Софья, меняя парней как перчатки…
О, Софья! Знала бы она, какого мужчину я отхватила, умерла бы от зависти! Не вовремя вспомнив о ней, я опять опомнилась, что нахожусь в книге. Но ведь это нереально! Значит, я в психушке. Лежу в постели в своей палате. Предаюсь страсти с воображаемым пиратом. А около меня врач и медсестра со шприцем ждут, когда меня отпустит. Очень многообещающее будущее для специалиста с «красным» дипломом.
Капитан вернулся к моим губам, и я стала кидаться на него с небывалой яростью, силясь убедить себя в реальности происходящего. Вот он же он! Большой, сильный, дьявольски сексуальный. Он гладит меня горячими руками, обжигает меня своим мятным дыханием, вгоняет меня в краску тем, что вытворяет своим языком. Он настоящий, как и его горьковатый запах со свежими нотками моря, намного круче брендового парфюма, коим любят обливаться парни в моем окружении. Я слышу его хрипловатый голос, даже когда он молчит. И этот голос сводит меня с ума. Мне кажется, я слышала его еще со страниц книги, когда только-только взяла ее в руки. Он живее всех живых!
Моя рука юркнула в область его паха и легла на внушительную выпуклость. Мы оба замерли. Капитан судорожно выдохнул и прошептал:
— Аври…
— Аврора, — тем же шепотом ответила я. — Аврора, — повторила настойчивее.
Аври никогда никому не называла своего полного имени. А может, и вовсе солгала, когда ее нашли в трюме среди рабов. Без прошлого она могла стать кем угодно.
Шанард снова улыбнулся:
— Аврора... Как рассвет…
Я провела ладонью вдоль его напряженного члена, мысленно вопя, чтобы капитан поскорее избавился от преграды в виде плотных брюк, а он от удовольствия закатил глаза, не спеша переходить к боевым действиям. Еще раз поцеловав меня, он провел рукой по моему бедру и животу и взялся за свой ремень. Наконец-то! Решил не дожидаться, пока я под ним состарюсь. А то лежу тут уже без халата, ножки раздвинула, в любви призналась, простонала для бодрости. Осталось только взять готовенькое!
Но едва капитан расстегнул ширинку брюк, как дверь в комнату распахнулась.
— Капитан, я тут подумал… — На пороге застыл Кайд.
Не слезая с меня, Шанард повернул голову. Мельком я успела заметить, как его брови съехали на переносицу, и заползла под него, скрывая от квартирмейстера свое обнаженное тело. С бесконечной осторожностью выглядывая из-за плеча капитана, я увидела лукавую улыбку, коснувшуюся уголка губ Кайда.