Звезда Севера (СИ)

Невидимые тиски, сжимающие горло, постепенно ослабились, а комната перестала кружиться. Эви обняла себя за плечи и содрогнулась в беззвучных сухих рыданиях. Боль утраты, запертая где-то глубоко внутри, снова выцарапала себе путь на волю и теперь разрывала ей сердце своими отравленными когтями. В тишине Эви заново оплакивала брата и всех погибших на корабле, оплакивала несчастного отца, себя и свою сестру. И еще оплакивала зародившиеся чувства к Эрону, которые собиралась задушить.
Но Матерь, виновница ее потерь и богиня воды, не получила от нее ни слезинки.
***
Ночью она вошла в комнату Эрона, спокойная, как гладь озера в безветренную погоду. Он привлек ее к себе и пробормотал ей в волосы:
— Я так по тебе скучал.
Хотя они виделись утром, Эви знала, о чем он говорит. Он скучал по прикосновениям, по украденным поцелуям, по жарким объятиям и ленивым разговорам, когда они, разгоряченные и влажные от пота, прижимались друг к другу и почти засыпали. Он скучал по чувству, когда они оба могли пусть ненадолго, но быть собой. Не наследником престола и пленной чужеземкой. Просто мужчиной и женщиной, которым хорошо друг с другом.
Она знала это, потому что тоже скучала.
Но когда Эрон начал целовать ее, Эви отстранилась, упираясь ладонями в его грудь, — медленно, спокойно, но настойчиво. Он нахмурился и, все еще не выпуская ее из объятий, спросил:
— Что-то случилось?
Она опустила взгляд.
— Я не очень хорошо себя чувствую. Могу я сегодня провести ночь у себя? — И добавила после неловкой паузы: — Одна.
Эрон сделал короткий вдох, будто хотел о чем-то спросить, его руки, лежащие на ее талии, напряглись, но затем он медленно выдохнул и отпустил ее.
— Да, конечно, ты можешь, — сказал он и погладил ее щеку тыльной стороной ладони. — Я понимаю.
Эви подняла глаза. Ей хотелось переубедить его и остаться. Хотелось прижаться к его груди, рассказать всю правду и просить, чтобы он не отпускал ее. Она промолчала. В конце концов, даже не будь у него невесты, она ведь все равно собиралась его оставить.
— К тому же, утром я должен выехать на охоту, поэтому мне тоже не помешает выспаться. — Эрон снова привлек ее к себе и обнял. — Отдохнешь от меня за неделю.
— Я буду скучать, — не солгала она.
— Обещай, что будешь осторожна.
— Обещаю.
Он поцеловал ее в лоб и отпустил, пожелав доброй ночи.
Уже в своей комнате, Эви подошла к открытому окну и посмотрела на небо. Желтый диск растущей луны недавно перевалил за половину и через несколько дней должен был стать идеально круглым. Как в ночь, когда черный спрут напал на корабль ее брата. Это знак. Владычица ночи присмотрит за ней, как в тот раз.
Эви надеялась, что пропажу заметят не сразу, а когда это случится, она будет уже достаточно далеко. Но радости не было. Только опустошение. Словно дыра в ее груди росла одновременно с луной.
Глава 17
Долгожданная тишина в замке и отсутствие пиров и развлечений не принесли покоя истерзанной душе. В опустевших залах и коридорах бродили молчаливые слуги и рабы, приводящие комнаты в порядок после наплыва гостей. Сонные стражи зевали на своих постах и лениво перекидывались в кости. А у Эви снова появилось время учиться или гулять по саду, но она почти все дни проводила сидя на террасе до позднего вечера.
У короля после многочисленных возлияний и мясных яств разыгралась подагра, поэтому никто не нарушал его покой, кроме мастера Дэрби, получившего в честь дня рождения принца место высшего лекаря обратно. Все предыдущие дни он бросал на нее злобные взгляды из-под седых бровей каждый раз, когда появлялся в поле зрения, и Эви старалась держаться подальше. Не хватало еще выслушивать противное брюзжание.
Эрон с оставшимися лордами отправился на охоту, которая длилась уже несколько дней и должна была вот-вот закончиться. Стрикстер сообщил, что принц со свитой проведут еще две ночи в охотничьих домах, а послезавтра утром отправятся в сторону замка.
 
Но вернувшись, он уже не застанет ее здесь.
Сегодня случилось то, чего она так долго ждала — полнолуние. Круглый кроваво-оранжевый лик владычицы ночи взошел на небосводе, и пока Эви, стоя на террасе, смотрела на небо, в голове ее, как колокол, билась мысль — пора. Ночная прохлада успокаивала разгоряченную кожу и остужала кровь. Эви старалась не думать о том, что будет с Эроном, когда он узнает о ее исчезновении. Как и о том, что в ее чреве, возможно, растет их ребенок — ее крови так и не начались. Лишь бы поскорее вернуться домой. Отец выслушает ее и примет внука, поймет, что у нее не было выбора.
Но ведь выбор был.
Она отмахнулась от этой мысли и вошла в спальню. Не зная, чем себя занять, села в кресло и сложила руки на коленях. В очередном письме, появившемся на ее столе накануне, было сказано быть готовой ночью. Для начала Эви хотела узнать, кто ее тайный доброжелатель, и лишь потом принять окончательное решение, но на всякий случай стянула волосы на затылке в тугой пучок и собрала в узелок свои вещи — те, что привезла из дома. Плащ с меховым подбоем, украшения, перчатки и сапоги. Оставалось только ждать.
Когда в дверь тихо постучали, она вздрогнула.
— Госпожа? — Это была Морэн. — Вы еще не спите?
— Нет, — встревоженно ответила Эви. — Что ты здесь делаешь, Рэн? Мне ничего не нужно.
Вместо того чтобы уйти, Морэн проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь. В руках она держала темный сверток из простой грубой ткани.
— Госпожа, — зашептала она, разворачивая накидку. — Все готово, вам пора. Это я передавала вам письма от вашего спасителя.
— Ты? — беспомощно прошептала Эви.
О владыка всего сущего, ну конечно! Почему она так легко отмела мысль, что письма приносил кто-то из ее рабынь? Ведь только у них был свободный доступ к ее покоям в любое время дня.
— Некогда объяснять, — заторопила девушка, придирчиво осматривая хозяйку. — Это придется оставить, — заметив узел, сказала она. — Нужно идти налегке.
— Но…
— Поверьте мне, — попросила рабыня, и Эви не стала спорить, с сожалением расставшись с вещами.
— Кто он? — спросила она, надев накидку. Грубая ткань неприятно царапала кожу.
— Вы сами все увидите. — Морэн тоже набросила на себя черную ткань. — Я провела его в сад, он назначил встречу у обрыва.
— Почему именно там?
— Потому что в той части нет стражников… Умоляю, госпожа, поторопитесь. Надо успеть до полуночи.
Они потушили лампы, спрятали лица под капюшонами и вышли на террасу. Напоследок Эви оглянулась, ей не нужен был свет, чтобы увидеть комнату, она помнила все до мелочей. Кровать с балдахином, любимое кресло со скамеечкой для ног, трюмо с зеркалом, то самое, что отразило их первую неудавшуюся ночь. Эта комната стала ей почти родной за недолгий срок.
Бесшумно сбегая по ступенькам, они держались восточной стороны, чтобы не встретиться случайно с Нэссором, чей дом был в западной части сада, хотя тот вставал еще до рассвета, поэтому наверняка уже спал. Темнота была влажной и прохладной. Стрекотали сверчки, в кустах шуршали ящерицы. Морэн вдруг споткнулась о выпирающий камень и почти ойкнула, но Эви молниеносно зажала ей рот. Все чувства обострились в темноте. Она дышала коротко и прерывисто, задыхаясь под плотной тканью, а сопение рабыни, обжигающее руку, давало понять, что та тоже нервничает.
Они пробрались сквозь лабиринт из живой изгороди и выглянули наружу в сторону края. Никого. Море было спокойным. Волны тихо шуршали у подножия скалы. Огромная луна висела над обрывом, и в ее рыжеватом свете трава казалась жухлой. Морэн взяла Эви за руку, пальцы ее были горячими и неприятно влажными от пота, и повела вдоль кромки сада.
 
— Господин, — прошептала она куда-то в темноту. — Я привела ее.
Из кустов послышалось шуршание, а затем выступила темная фигура, изуродованная накидкой.
— Почему так долго? — раздался недовольный скрипучий голос.