Человек с Золотым Торком (ЛП)

Я чувствовал себя более сильным, более проницательным, более живым, как будто вынырнул из приятной дрёмы в полное бодрствование. Мне казалось, что я могу одолеть весь этот проклятый мир и заставить его рыдать, как ребёнка.
Доспехи - секретное оружие семьи Друд. Благодаря им мы можем выполнять свою работу. Доспехи даются каждому из нас сразу после рождения, они навсегда связаны с нашей нервной системой и душой, и пока мы носим доспех, мы неприкосновенны, защищены от любой формы атаки, научной или магической. Это также делает нас невероятно сильными, удивительно быстрыми и совершенно необнаружимыми. Большую часть времени. В доспехе я похож на живую статую, золотую и величественную, и нигде на всей гладкой, блестящей поверхности нет ни одного стыка, ни одной подвижной детали или слабого места. В золотой маске, закрывающей моё лицо, нет даже отверстий для глаз и дыхания. Они мне не нужны. Пока я ношу её, броня - это я. Это вторая кожа, изолирующая меня от опасного мира.
Глядя сквозь маску, я теперь отчётливо видел огромного демонического пса, охранявшего заднюю дверь дома доктора Ди. Чёрный как ночь, огромный, как автобус, мускулистый, он лежал, растянувшись на мощёной площади, и настороженно зыркал вокруг себя, ворочал своей тупой мордой с пылающими адским огнём глазами. Он лениво грыз человеческую бедренную кость, на которой ещё оставалось немного мяса. Перед псом лежали разбросанные кости, расколотые, чтобы добраться до костного мозга.
Меня охватило мимолётное, но очень реальное искушение схватить одну из костей, бросить её и крикнуть - Апорт! просто чтобы посмотреть, что произойдёт. Но я выше этого. В конце концов, я профессионал.
Я шёл прямо к демонической псу, а он не видел, не слышал и не чуял меня. Что, на самом деле, было даже к лучшему. Я не искал драки. Во всяком случае, не с кем-то настолько большим и адски мерзким. Я прошёл мимо пса, стараясь не задеть его. Броня имеет свои ограничения.
Я изучал запертую заднюю дверь. Очень старая, весьма замысловатая и очень надёжная. Пара пустяков.
Я просунул золотую руку сквозь свой золотой бок, легко, словно окунул руку в воду, и достал Руку Славы, которую мне прислал семейный Оружейник специально для этой миссии. “Рука Славы” - это человеческая рука, отрезанная у повешенного сразу после смерти, а затем обработанная определёнными неприятным способом, чтобы пальцы превратились в свечи. Зажгите эти свечи правильным образом и с правильными Словами, и “Рука Славы” сможет открыть любой замок, обнаружить скрытое. Семья делает эти ужасные вещи из тел наших павших врагов. Мы делаем и другие вещи с телами, действительно ужасные вещи… Ещё одна причина не провоцировать нас.
Я зажёг свечи и произнёс субвокально Слова, а демонический пёс поднял свою тупорылую голову и подозрительно принюхался к неподвижному воздуху. Я замер, а пёс снова медленно опустил свою жуткую голову. Замок уже открылся, поэтому я осторожно толкнул дверь внутрь. Пёс даже не оглянулся. Я вошёл внутрь и мягко прикрыл дверь за собой. Она снова закрылась, и я слегка расслабился. С моей бронёй, я, наверное, смог бы справиться с демоническим псом, но мне не хотелось проверять это, пока не возникнет острая необходимость. Псы-демоны обучены охотиться за душами.
Я спрятал “Руку Славы” подальше и оценил своё новое окружение. У Доктора было мрачно и темно, а с голых каменных стен коридора капала вода и другие жидкости. В голом каменном полу были ржавые железные решётки - стоки. Я продолжил свой путь, и это было похоже на то, как если бы я попал на души-бойню. Это было место, где регулярно происходили плохие вещи. Место, где происходили действительно плохие вещи, но это было частью обычного бизнеса. Я бесшумно пошёл по длинному каменному коридору, дошёл до тупого угла в его конце и вышел в похожий на пещеру зал, заполненный рядами клеток - ящиков, каждая из которых была достаточно большой, чтобы вместить мужчину, женщину, или ребёнка.
Прутья клеток были из чистого серебра, как и тяжёлые кандалы, которые надежно удерживали пленников.
 
Единственным источником света была большая железная жаровня в дальнем конце зала, светившаяся кроваво-красным в полумраке вокруг поучительных приспособлений с длинными ручками, которые нагревала жаровня. Я уверенно двигался по узкому центральному проходу между двумя рядами клеток, старательно не глядя ни влево, ни вправо. Здесь не было невинных. Это были одержимые, игрушки Ада, которых привели сюда, чтобы освободить их от бремени. Так или иначе. Большинство из них не могли меня видеть, поэтому они не пытались устроить шоу. Но тёмная массивная фигура подняла свою изуродованную голову и уставилась прямо на меня глазами, которые подобно моей броне светились золотом. Оно заговорило со мной, и я вздрогнул от этого звука. Этот голос был похож на голос ангела, больного сифилисом, на голос розы поражённой раком, на голос невесты с зубами во влагалище. Оно обещала мне многое, прекрасные ужасные вещи, если только я освобожу… это. Я не остановился. Оно тихонько засмеялось в темноте позади меня, как маленький ребёнок.
Следуя схеме, которую я запомнил ранее, я поднялся на этаж выше в жилую часть здания, где выздоравливающих пациентов возвращали к здравомыслию. Куда бы я ни посмотрел, я видел призрачные образы скрытых защитных конструкций, готовых мгновенно прийти в действие при малейшем намёке на вторжение. Только моя броня помешала защите доктора Ди обрушить громы и молнии на мою голову.
Конечно, везде были камеры, включая инфракрасные, и они были соединены с системой разбрызгивания святой воды, но моя броня переопределяет понятие “Стелс”. Никто не видит меня, если я не хочу, чтобы меня видели.
Довольно скоро я подошёл к стене, соединяющей больницу доктора Ди с больницей Святого Бафомета, и всё, что мне нужно было сделать, это достать переносную дверь, которую прислал мне Оружейник, и прислонить её к стене. Она быстро расправилась, образовав совершенно обычную на вид дверь с латунной ручкой. Я открыл её и переступил порог следующего здания, а затем снял дверь со стены. Она быстро уменьшилась, превратившись в маленький резиновый шарик в нечто слишком сложное для моего понимания, и я положил его обратно в карман.
Всё, что мне нужно было делать, это следовать планировке Святого Бафомета, которую я также выучил наизусть, чтобы попасть прямо к господину Президенту, в его кабинет. (Нет, не тот, о ком вы подумали. Определённо нет. Вы должны доверять мне, когда я говорю вам об этом.)
В Хосписе горел яркий свет, стены были выкрашены в яркие цвета, но магическая защита была такой же мощной, как и у доктора у доктора Ди. Повсюду были камеры, которые деловито жужжали сами себе, поворачиваясь туда-сюда, а детекторы движения мерцали красным на высоте лодыжек. Но я шёл невидимый, призрак в доспехе. Никто не видит нас - если только мы сами этого не хотим. В воздухе пахло дезинфицирующим средством и чем-то гнилостным, не до конца погребённым под дорогой цветочной отдушкой.
Я беспрепятственно поднялся в палату на верхнем этаже, где содержались самые интересные пациенты, и бесшумно пробирался по ярко освещённому коридору, время от времени останавливаясь, чтобы заглянуть в дверные окошки, мимо которых я проходил, просто из любопытства. А вы бы не стали? Меня уже проинформировали, почему каждый пациент находится именно здесь, и я просто должен был время от времени бросать беглый взгляд.
Знаменитый шеф-повар владелец собственного телешоу был здесь, чтобы удалить татуировку сложным способом. Очевидно, рука татуировщика дрогнула в самый неподходящий момент, когда он писал тушью старое китайское изречение, превратив простое заклинание на удачу в заклинание на неудачу. В результате знаменитый ресторан шеф-повара в Вест-Энде сгорел во время вспышки пищевого отравления. У него случился взрывной понос во время выступления, все его лучшие рецепты попали в Сеть, а в него семнадцать раз ударила молния. На его своей собственной кухне. Такую татуировку нельзя удалить одним лазером, поэтому они сдирали кожу с его спины по дюйму за раз, чтобы избавиться от неё. Сейчас знаменитый шеф-повар лежал лицом вниз на кровати и рыдал, как ребёнок. В следующий раз он наверняка остановится на: “МАМА”, или своей любимой футбольной команде…