Мята&Шоколад (СИ)
— Ну? — протянул Мещеряков, складывая руки на груди, — О чём ты хочешь поговорить? — все обратили на него внимание, — И давай быстрее, у меня нет желания находиться в твоей компании.
— Взаимно, — процедил Денис, чувствуя как закипает.
И пошло… Воронцов, видя, как Корнилову — его единственную подругу, задевают взгляды и нелестные слова, решил поговорить. Признание звучало бездушно и без какого-либо намёка на понимание вины.
— Это всё? — поинтересовался Филипп, стоя плечом к плечу с другом, — Мы уходим.
— Можете идти, если неинтересно узнать, из-за чего ты, — Воронцов указал на Мещерякова, — Накинулся на Киру.
— Я и без тебя знаю…
— До тебя дошли лишь слухи, — усмехнулся он, — Мне хотелось как-то отомстить тебе за драку. А лучший способ сделать это — испортить репутацию.
Черных ухватил друга за руку, опасаясь, что тот может сорваться. Он и сам едва держался, чтобы не сломать нос бывшему лучшему другу. Его рассказ о том, что он сказал всем о погибшей маме Артёма от лица Киры — подлость. Денис одновременно и разодрал старые мозоли, сделав недругу больнее, и испортил жизнь тогда ещё неизвестной девушке.
Внутри взорвался вулкан. Мещеряков вырвал руку из посторонней хватки и подлетел к Воронцову. Крепко ухватив ворот куртки, подтолкнул в снег. Денис не успел вовремя сориентироваться и подняться на ноги, как почувствовал сильный удар в живот. Затем ещё и ещё.
— Хватит! Перестаньте! — крик Даши доносился, словно сквозь плотный слой ваты в ушах. Арт также уловил, как девушка просила Фила успокоить их.
Черных действительно помог, ибо самому было не по себе от этого зрелища. А от криков одноклассницы — ещё хуже.
— Артас, успокойся, — твердил он, удерживая друга и отходя с ним в сторону, — Даш, уводи Воронцова.
Девушка послушалась. Помогла парню подняться и неторопливо повела к выходу со школьной территории.
— Чёртов придурок!
— «Придурок» — никто этого и не отрицает, — согласился Черных.
— Из-за него я… Кира не виновата, — вздохнул Мещеряков.
========== Глава 19 ==========
— Спасибо за праздник, Мещеряков, — сквозь плотно сжатые зубы пробубнила Кира. Стоя перед окном, она обняла себя за плечи, то ли от потянувшего холодка, то ли просто стараясь оградиться от парня. Карие глаза зачаровано свернули, когда в тёмном зимнем небе появились первые искры фейерверка. Внешне сдержанная, но внутри радуется, как маленький ребёнок, что впервые увидел это праздничное зрелище.
Артём неотрывно наблюдал за ней. В ярких вспышках её хрупкая фигурка казалась призрачной и невисомой. Короткие волосы незаметно шевелились, как будто их касались чьи-то невидимые руки. Хотелось самому пропустить чёрные пряди сквозь пальцы.
Встряхнул головой. И как только всего за несколько месяцев она стала для него такой притягательной, но недоступной? Как она, вообще, смогла сотворить такое с ним? С Артёмом Мещеряковым, который её на дух не переносил?
«Она никогда не была причастна к твоим проблемам», — далёкий голос Воронцова прозвучал прямо в ушах, словно недруг стоял рядом.
— Прости меня, пожалуйста, — слова едва не сравнялись с шёпотом. Просить прощение — не в его стиле, но более правильного решения он не нашёл. Сделав несколько шагов к девушке, парень остановился на уровне вытянутой руки, — Прости.
Кира обернулась, с трудом оторвавшись от созерцания неба. Смотрит задумчиво.
— За что? За то, что избил Илью? Или за испорченный праздник?
— За всё, — она удивилась и даже не пыталась как-то скрыть или замаскировать это чувство, — Кроме, Муромова. Я и пальцем его не тронул. Он сам налетел на меня с кулаками и оступился.
Сменкина раздумывала. Артёму хотелось верить, что она взвешивает решения и поймёт, что его слова правдивы. Ему хотелось в это верить.
— Не молчи. Пожалуйста, — взмолился Арт после затянувшейся тишины.
— Надо же, а раньше ты говорил: «Закрой рот. От твоего голоса у меня вянут уши», — размеренно проговорила Кира. Чуть зажмурившись, она как будто вновь ощутила боль от его слов. Хоть девушка и старалась давать отпор и не показывать слабостей, слова Мещерякова били сильно. Возможно, даже сильнее, чем он сам считал.
— Раньше — это когда?
— В прошлом году.
— Тогда пускай это останется в прошлом году, — предложил Артём, взяв её ладони в свои. Они всё такие же мягкие и тёплые, какими были в день, когда приключилась вся история с «парой недели».
Оба хотели, чтобы этот миг не заканчивался.
***
Несколькими минутами ранее
— Надюш, потерпи немного, — нежно протянула Валя, заметив, как девочка пытается стащить со стола горсть конфет.
Та, попавшись, мило, но неловко приподняла уголки губ. Расжав кулачок, положила взятые сладости и присела на стул. Зелёные глаза, не по-детски заинтересованые, наблюдали за каждым действием Новиковой.
Девушка понравилась Наде, как только та переступила порог дома. Девочка сказала, что она похожа на принцессу, чем смутила гостью, и что будет её слушаться, когда брата нет рядом.
— Сладкоежка, вновь взялась за воровство? — с усмешкой уточнил Артём, зашедший в гостиную. Он уловил только последнюю фразу подруги, но всё равно понял о чём шла речь. На его губах сверкала улыбка, которую подхватила и Надя, как только заметила его.
Мещерякова отрицательно завертела головой, стараясь продемонстрировать уверенность и правдивость своей позиции.
— Да, но она исправляется. Да, Надюш? — улабнулась Валентина.
— Да!
— Хах, смотри, Валь, а то она упрямая, может закрыть глаза на обещания и сделать по-своему. Так, что если, что будь пожестче, — подмигнул парень, удаляясь к остальным ребята, что занимались украшением ёлки. Остаются считанные минуты, а они как обычно делают всё в самый последний момент.
Пушистая, хоть и искусственная красавица уже была украшена советскими стеклянными игрушками разных форм, размеров и расцветок, переливающейся в ярких огнях гирлянды мишурой и длинным серебристым дождиком. Не хватало лишь достойной макушки. Той, что Арт достал из последнего пакета с новогодними украшениями.
Большая, красная, но поцарапанная и со сбитыми углами на пяти лучиках звёзды. Парень помнит, как мама каждый новый год говорила, что нужно купить новую, ведь этой уже больше десятка лет. Они с отцом так этого и не сделали.
Мещеряков протянул игрушку Кире, стоявшей на стремянке и украшавшей верхнюю часть ёлки. Девушка потянулась к верхушке. Привстав на носочки, не без труда натянула звезду на пушистый конец.
— Ай! — Сменкина чуть оступилась на ступеньках лестницы.
На автомате закрыв глаза, девушка стала дожидаться удара. Ничего не случилось. Она как будто зависла в воздухе.
Поудобнее обхватив её ноги под коленями и осторожно расположив руку на спине, Артём взглянул в лицо одноклассницы. Ожидавшая иного финала, Кира была шокирована тем, что парень словил её едва ли не над самым полом.
Руки в момент обвили его шею, словно опасаясь, что тот смеясь расцепит ладони и всё же позволит ей упасть. Мещеряков слишком близко, Сменкина смогла даже уловить тонкий, ненавязчивый аромат его парфюма.
— Не ушиблась? — поинтересовался парень, прерывая паузу. Он не сказал бы, что это молчание было тяжёлым, как раз наоборот, от него несло лёгкостью и романтикой. Жаль, что они не могут стоять так сколько захотят.
Отстранёный отрицательный кивок. Кира не могла толком сформировать мысли, ибо голова сконцентрировалась на прикосновениях и аромате. Мягкие касания в сочетании с нотками мяты и дождя невероятно дурманили.
Аккуратно поставив девушку на ноги, Артём старался побороть желание вновь прикоснуться к ней. Хотя бы заправить фиолетовую прядку за ухо… нельзя.
— Мещеряков! — Муромов призывно махнул рукой.
***
Арт внимательно разглядывал одноклассника, пытаясь понять, что тому нужно. «Явно ничего хорошего», — неожиданно подумалось ему.
Челюсть свело. Резкий и неожиданный удар Ильи оказался не таким уж и слабым, каким его можно было ожидать.