Мятежная любовь (СИ)

Воцарилась гробовая тишина. Я услышала учащённые удары своего сердца, слившиеся с ударами сердца Сэма. Он всё ещё обнимал меня, неистово прижимая к себе.
— Так вот, значит, к чему приводит красота уроженок светлых магов? — раздался в тишине пронзительный мужской голос.
Я вздрогнула.
Осуждающие возгласы и неприкрытые упрёки посыпались на нас со всех сторон, слившись в жуткую какофонию. Сэм ещё крепче сжал меня в объятиях, отчего мне стало трудно дышать.
— Прошу тишины! — потребовал всё тот же мужской голос.
Все смолкли, и от этого стало ещё страшнее.
— Мы, Члены Верховного Совета думали, что светлые маги потеряли свою силу, — мужской голос лился откуда-то сверху, и я осторожно посмотрела в ту сторону, но не увидела говорившего. — Но члены Верховного Совета не учли силу любви!
Все снова заговорили разом, а я ошарашено пыталась сообразить о какой любви идёт речь. Наконец дошло, что говоривший решил, будто мы с Сэмом влюблены друг в друга и оттого он помог мне бежать! Надо же, какой абсурд! Этот мужчина, правда, так думает? Даже смешно! Какая может быть любовь?
Но тут я замерла. Меня тюкнула неожиданная мысль: если это не любовь, то что? Что заставило его пойти против всего мира? Что заставило меня простить его за то, что он сделал со мной? Хотя, нет, не простила! Он воздействовал на меня магией и подавлял моё сознание. Он такой же бездушный насильник, как и его братцы! Как я могла бежать с этим человеком? Впрочем, он не дал мне выбора. А если бы дал? Я бы отказалась от побега? Нет, конечно! Но я не просто пошла за Сэмом. Я хотела идти с ним. Мне нравилось сидеть у него на спине, нравилось обнимать его, разговаривать с ним. И что же это тогда, если не любовь? Но нет, этого не может быть! Любовь не случается так просто! Любовь — это зрелое чувство, приходящее к людям постепенно, осознанно.
Всё, что я испытываю по отношению к нему — лишь действие его магии!
И тут я представила свою жизнь без Сэма. Даже если мне сейчас вернут свободу, но разлучат с ним, то, что я выберу? Свободу, или Сэма? Ответ не заставил себя ждать. Я поняла, что не нужна мне ни свобода, ни жизнь, если рядом нет Сэма. Мне нравились его лучистые глаза, его улыбка, широкие плечи, крепкие руки… Да! Я люблю его!
— Она призналась в этом! — неожиданно услышала я пронзительный голос мужчины и вздрогнула.
О ком это он? Поняла, что обо мне! О, боги! Как он проник в мои мысли? Осознала, что в моих мыслях успели покопаться все, кому не лень. Каждый из присутствующих осуждающе тыкал в меня пальцем и выкрикивал что-то типа того: «Её любовь сбила парня с истинного пути», «Она — ведьма», «На костёр её», «Светлым магам смерть», «Её любовь опасна».
Чуть мозг не взорвался от этой сумятицы. И чего они ко мне прицепились? Да и вообще, какого лешего они роются в моих мыслях! Это противозаконно! Впрочем, о каком законе я тут рассуждаю? Вот дурёха!
Неожиданно ощутила, как объятия Сэма стали более трепетными, будто он держал нечто безмерно хрупкое, боясь разбить. Я подняла на него глаза и больше не смогла отвести взгляда. В его глазах плескались нежные чувства ко мне и сожаление о происходящем.
— Я тебя тоже люблю, — прошептал он и, прижав мою голову к своей груди, поцеловал в макушку.
— Он тоже любит! — раздалось из зала.
— Посмотрите, какое безобразие, — последовали слова поддержки.
— Казнить обоих!
— Преступники!
Но все эти слова уже ничего не значили для меня. В моих ушах эхом переливались слова Сэма: «я тоже тебя люблю», «я тоже тебя люблю», «я тоже»…
Глава 7
Вдруг раздалось хлопанье крыльев и вокруг нас приземлилось одиннадцать кентавров. Они встали в круг спиной к нам, плечом к плечу, закрыв нас от осуждающих взглядов. Это были братья Сэма!
До этого я боялась их появления, а сейчас готова была обнимать каждого. Надо же, они не бросили нас в беде, они пришли на выручку! Но тут же поняла, что меньше всего их заботит моя судьба. Они пекутся о брате. Ну что же, я буду рада, если они спасут хотя бы его. Почему-то его жизнь стала для меня дороже собственной.
 
Только почему я испытываю любовь к своему насильнику? Что повлияло на моё отношение к нему? Его стремление спасти меня от братьев, или его магия вскружила мне голову? Что стало причиной моей любви? Ведь невозможно влюбиться внезапно и так сильно. Это нереально!
Мой самоанализ так ни к чему и не привёл.
— Они не виноваты! — прокричал Шон, заглушив голоса присутствующих. Я насторожилась. Как это «не виноваты»? Что он придумал? Шон тем временем продолжил: — Всем вам, уважаемые члены Верховного Совета, известно, что в двадцать первый день рождения каждый из тёмных магов переходит грань взросления. Этот день особенный. Отметив его, время идёт дальше, а тёмный маг из юноши превращается в мужчину. Но не все тёмные маги одинаковы. Наше племя отличается тройным перевоплощением. Мы не просто пегасы и не просто кентавры. Мы помесь, отчего наш внутренний мир сильно отличается от мира других тёмных магов.
— Если вы такие отличающиеся, то, может, вас всех стоит истребить? — крикнул кто-то.
Я с ужасом ожидала гула поддержки, но Шон успел остановить нападки своей речью.
— Вы можете сделать всё, на то вы и члены Верховного Совета. Но не стоит торопиться. Нельзя казнить тёмного мага за такую небольшую оплошность, как прогулка с девушкой.
— Прогулка? — взревел кто-то из присутствующих. — Это было бегство!
— Ничего подобного! — заявил Шон твёрдым голосом. — Всё это нелепость. Эта девушка, — он ткнул в мою сторону пальцем, — стала подарком нашему любимцу. Младший брат — особый член семьи. К нему мы относимся с трепетом. Вот и купили ему понравившуюся игрушку. Ещё на невольничьем рынке я видел, как он смотрит на эту девушку. Поэтому я и затеял небольшую шутиху с мнимой влюблённостью! Ради смеха опоили его и её любовным зельем и решили посмотреть, что они будут делать. Побег оказался неожиданным для всех, но побег был сделан под воздействием приворотного зелья! Каждый из вас, кто иногда баловался этим затейливым напитком, знает, что противиться ему невозможно. Но как только действие зелья проходит, человек становится прежним. Затеяв шутку, мы не подумали о том, что наш род отличается сложной духовной организацией, про которую я вам уже говорил. Оттого зелье подействовало на Сэма сильнее, чем хотелось бы. Но уже завтра — послезавтра действие напитка закончится, и наш брат станет прежним.
Надо же, какой талант убеждать людей! Даже я начала верить в то, что так и было! Стоп! А вдруг, Шон говорил правду? Я даже замерла в объятьях Сэма. Напряглась. Слегка отстранилась. Неужели его любовь навеяна зельем? Помнится, его брат Кейн принёс нам кувшин с вином. Сэм выпил сам, а когда я отказалась пить, насильно влил мне в рот. Так вот почему мы с ним влюбились друг в друга! О, боги! Какой ужас!
— Надо казнить её! Мне не нравится, что она любит его, хоть даже под действием зелья! — раздался обвиняющий возглас. — Она опорочила тёмного мага!
Ого! Чем я его успела опорочить? Тут, скорее, наоборот — он опорочил меня, лишив невинности. Член Совета несёт всякую чушь! А ещё считает себя умным человеком!
— Казнить? — переспросил Шон, удивлённо вскинув бровь. — Зачем? Кого волнуют чувства рабыни? Она куплена для потехи. Игрушкой была, игрушкой и останется.
Я задрожала от ужаса, а Сэм лишь сильнее сжал меня в объятьях.
— Я умру за тебя, — прошептал они, — но не дам в обиду.
— Вот! — обвинительный голос аж взвизгнул. — Он любит её так, что даже готов умереть!
Тьфу ты! Он же сказа мне об этом на ушко! Почему в этом ненавистном зале все мысли и шепотки становятся достоянием общественности?! Как защититься от этого?
 
— Убить! Он любит её!
— Ошибаетесь! — снова заговорил Шон, повысив голос. Даже приосанился, чтобы придать своим словам большую весомость. — Это всё ещё сказывается любовное зелье.
— Но как мы можем быть уверены, что ваш брат не повторит побег?