Неразведанная территория (сборник)

Канцелярия отпадает: может зазвонить телефон, в зал общины тоже нельзя, там подарки для бездомных.
— Минуточку, — сказала Шерон и, закрыв дверь, пошла посмотреть, не ушла ли Мириам из воскресной школы для взрослых.
Свет не горел, так что, очевидно, Мириам в комнате не было. На столе у двери стояла лампа. Шерон включила ее. Нет, это тоже не годится: в витрине на стене выставлено серебро общины; на столе стоят бумажные чашки и тарелки с рождественским печеньем, которые принесла Мириам, значит, после представления здесь будет угощение для участников. Шерон выключила свет и вышла в коридор.
Кабинет преподобного Уолла не подходит, к тому же он все равно заперт. Кабинет преподобной Фаррисон, разумеется, тоже. Если разместить бездомных в одной из комнат воскресной школы, потом придется тайком вести их наверх.
Может, в каминную? Каминная помещалась между воскресной школой для взрослых и залом братства. Она потянула за ручку, дверь открылась, и Шерон заглянула внутрь. Камин занимал почти всю комнату, рядом были свалены в кучу складные стулья. Она не нашла выключателя, но снаружи сюда проникал свет, и можно было спокойно двигаться. И здесь было теплее, чем на крыльце.
Шерон выглянула в коридор, убедилась, что никто не идет, и впустила мужчину и женщину.
— Можете подождать здесь, — сказала Шерон, хотя было ясно, что они ее не понимают.
Гости прошли за Шерон через темный коридор в каминную, она поставила для них два складных стула и жестом пригласила сесть.
Звуки «В полночь на ясном небе» замерли, и послышался голос Розы:
— Посох пастуха не оружие. Хорошо. Где ангел?
— Я позвоню в приют, — поспешно сказала Шерон, вышла и закрыла дверь каминной.
В канцелярии она опять набрала номер приюта.
«Пожалуйста, пожалуйста, ответьте», — подумала Шерон. На другом конце действительно подняли трубку. От удивления она забыла сказать, что пара бездомных будет ждать в помещении.
— Мы приедем в лучшем случае через полчаса, — сказал служащий приюта.
— Через полчаса?
— Когда температура падает ниже нуля, всегда так, — сказал мужчина. Постараемся побыстрее.
По крайней мере она поступила правильно, бездомные не смогли бы полчаса простоять под таким снегом. «И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды… истинно говорю вам, не потеряет награды своей» [10], - грустно подумала Шерон. Но в каминной хотя бы тепло и нет снега, им ничто не грозит, пока ее саму не хватятся. Она вдруг сообразила, что пообещала Ди леденцы от кашля.
Леденцы лежали на письменном столе, где Шерон оставила их, когда звонила. Схватив леденцы, она поспешила через коридор в храм.
Стоящий на ступеньках алтаря ангел убеждал пастухов, что бояться нечего. Шерон пробралась сквозь толпу к алтарю, села между Ди и Вирджинией, подала Ди леденцы от кашля. Ди спросила:
— Почему ты так задержалась?
— Мне надо было позвонить. Я что-то пропустила?
— Ничего. Мы застряли на пастухах. Одна пальма свалилась, и пришлось ее укреплять, а потом преподобная Фаррисон остановила репетицию и предупредила всех, чтобы не впускали в храм бездомных, потому что недавно осквернили Церковь Святой Троицы.
— А-а. — Шерон поискала глазами преподобную Фаррисон.
— Хорошо, теперь, закончив речь, ангел присоединится к остальным ангелам, — сказала Роза. — Младшая группа, я вам говорю. Нет. Вы стойте на ступеньках. Орган, пожалуйста.
Орган заиграл «Чу, вот ангелы несут благую весть», и младший хор еле слышно запел писклявыми голосами.
Преподобной Фаррисон нигде не было.
— Ты не знаешь, куда делась преподобная Фаррисон? — спросила Шерон у Ди.
— Она вышла как раз, когда ты вошла. Ей что-то понадобилось в канцелярии.
В канцелярии. Вдруг она услышит голоса в каминной, откроет дверь и обнаружит там этих людей? Шерон приподнялась.
— Хор! — свирепо глядя на Шерон, сказала Роза. — Может, вы подпоете младшей группе?
Шерон села на место. Через минуту, держа в руках ножницы, появилась преподобная Фаррисон.
 
— «Поздно ночью он придет», — запела младшая группа. Мириам вышла.
— Куда пошла Мириам? — прошептала Шерон.
— Откуда я знаю? — Ди с любопытством посмотрела на Шерон. — Наверное, подготовить угощение. А что?
— Ничего, — сказала Шерон.
Роза снова сверкнула на нее глазами. Шерон стала подпевать «Свет и жизнь принесет», ей не терпелось, чтобы хорал поскорее закончился и можно было выйти, но как только хорал закончился, Роза сказала:
— Хорошо, теперь волхвы, — и по среднему проходу двинулся шестиклассник со шкатулкой для драгоценностей. — Хор, «Мы три волхва». Орган, пожалуйста.
Начались четыре длинных куплета хорала «Мы три царя Востока». Шерон не могла ждать.
— Мне нужно выйти, — сказала она.
Положив папку для нот на стул, Шерон сбежала вниз по лестнице за алтарем и прошла через узкую комнату, которая вела к боковому проходу. Хористы называли эту комнату цветочной, потому что туда складывали искусственные цветы для украшения алтаря. Через нее проходили украдкой, когда надо было пораньше уйти из церкви. Сейчас здесь едва можно было повернуться. Везде стояли пюпитры и горшки с шелковыми крупными лилиями, перед дверью в храм возвышался огромный куст красных роз.
Шерон отодвинула куст в угол, осторожно пробралась среди лилий и открыла дверь.
— Бальтазар, положи золото перед яслями, только не урони, — говорила Роза. — Мария, ты Матерь Божия. Не смотри так испуганно.
Шерон прошмыгнула по боковому проходу в коридор, где с флаконами благовоний ждали еще два волхва.
«Все дальше на запад веди нас, звезда, младенцу идем поклониться», пел хор.
Свет в коридоре и канцелярии по-прежнему не горел, но при свете, идущем из двери воскресной школы для взрослых, можно было видеть весь коридор. Дверь каминной была все так же закрыта.
«Позвоню в приют, — думала Шерон, — и попрошу, чтобы фургон прислали побыстрее, а если не получится, оставлю этих людей внизу и, когда все уйдут, сама отвезу их в приют».
Она прошла на цыпочках мимо открытой двери воскресной школы для взрослых, чтобы Мириам ее не увидела, а потом побежала вниз и открыла дверь канцелярии.
Там около письменного стола стояла Мириам. В одной руке она держала алюминиевый кувшин, а другой шарила в верхнем ящике.
— Ты не знаешь, где секретарь хранит ключи от кухни?
— Не знаю, — сказала Шерон. Сердце ее гулко билось.
— Мне нужна ложка, чтобы размешать шипучку, — выдвигая и задвигая боковые ящики стола, сказала Мириам. — Наверное, секретарь взяла ключи с собой домой. Ее можно понять. В прошлом месяце украли ключи в Первой Баптистской церкви. Там пришлось сменить все замки.
Шерон с тревогой поглядывала на дверь каминной.
— Ну ладно, — еще раз выдвинув верхний ящик, сказала Мириам. — Придется довольствоваться вот этим. — Она вытащила пластмассовую линейку. — Малыши не обидятся.
Мириам пошла было к двери, но остановилась:
— Они ведь еще не собрались?
— Нет, — сказала Шерон. — Они еще репетируют. Мне нужно позвонить мужу, попросить, чтобы он вынул индейку из морозильника.
— Я вытащу индейку, когда приду домой, — сказала Мириам и пошла в библиотеку, оставив дверь открытой.
Шерон немного подождала и набрала номер приюта. Занято. Она приподняла руку, чтобы свет из коридора падал на часы. В приюте сказали, что приедут через полчаса. К тому времени репетиция кончится и в коридоре будет полно народу.
Меньше чем через полчаса. Хор уже поет «Мирра для меня, горький аромат ее». Осталось только «Ночь тиха» и потом «На радость миру», и ангелы ринутся за печеньем и шипучкой.
 
Шерон подошла к входной двери и выглянула наружу. Сотрудник приюта сказал, что температура ниже нуля, и действительно, автостоянку быстро засыпало снегом.
Нельзя в такую погоду выпускать людей на улицу босиком. Но и здесь их держать нельзя: в соседней комнате будут дети. Надо отвести их вниз.