На границе империй. Том 7. Часть 4 (СИ)

— Здесь нет других мест, где могут находиться оширские выжившие с кораблей?
— Мне ничего об этом неизвестно.
Снова пискнул биосканер, показав, что внизу добавились ещё двое. Первая восьмёрка теперь окружила башню со всех сторон.
— Успокой своих, их стало больше.
— Сейчас, — она долго молчала, общаясь со своими. — Я сказала им, чтобы не приближались. На чём мы остановились? Вспомнила. Почему ты спрашиваешь о других оширцах здесь?
— Потому что у меня есть данные, что они здесь есть, и нас обстреляли на подлёте сюда.
— Не знаю, где и кто это сделал, но точно не мы. У нас нет таких возможностей.
Сильный удар отбросил меня к башне. Отключился скафандр, а следом и сознание покинуло меня.
  
Глава 18
 
Открыл глаза. Небольшая световая панель надо мной очень слабо светит. В помещении, где я оказался, царил полумрак. Голова раскалывалась от боли, но это было не самым страшным. Нейросеть не отзывалась.
Что произошло со мной, непонятно. Мне что, опять выжгли нейросеть? Но я помнил всё, что произошло. Хотел потрогать разъём на шее, но не смог поднять руку. Руки были связаны за спиной. Никаких сигналов об опасности не поступало ни от скафандра, ни от пси. Непонятно, что произошло, и почему не сработала защита скафандра? Похоже, я переоценил возможности этого скафандра. Так, а где Мила? Повернул голову в одну сторону потом в другую. Мила обнаружилась рядом. Она оказалась связана как я, и также, как и я, была без скафандра, с разбитым лицом.
Вот ублюдки, кто бы вы ни были, вы за это заплатите.
— Мила!
Несколько раз звал, но она не отзывалась. Тогда я к ней пополз. Смог положить голову на грудь и почувствовал её дыхание. Жива.
Это радовало. Попробовал лизнуть в нос, но это не помогло. Она по-прежнему не отзывалась. Впрочем, её бы не стали связывать, если бы не опасались. Значит, они знают, что она придёт в себя.
Подождём. Лег на спину и попытался разорвать верёвки. Мне это не удалось, но верёвки на руках ослабли, я попытался достать нож из чехла скрытого ношения. Дотянуться я смог, вот только ножа на месте не оказалось. Остался только чехол от него. Бластера под мышкой я тоже не чувствовал. Игольник я вообще оставил в боте. Ситуация ужасная, но больше всего тяготило непонимание того, что произошло. Голова раскалывалась от боли, и аптечка отсутствовала. Сколько мы здесь находимся и где это «здесь»? Ни в одном из углов не наблюдалось ничего из мебели. Мы с Милой лежали в углу этого помещения на бетонном полу. Рядом со светильником над нами я заметил небольшую камеру наблюдения. Отлично, там есть стекло. Вот только она высоко, а у меня руки связаны. Рядом застонала Мила.
— Мила, ты как?
— Плохо. У меня голова раскалывается.
— Хорошо, что ты пришла в себя. Я за тебя переживал.
— Алекс, у меня нейросеть не работает.
— У меня тоже.
— Что произошло?
— Я сам ничего не понял. Меня ударило как будто сильным воздушным потоком и отбросило к башне. Скафандр вырубился, а за ним и я сам.
— Я наблюдала за этими внизу. Потом тоже что-то вроде удара, и я отключилась.
— У тебя был закрыт скафандр?
— Да. Я сразу закрыла забрало и активировала силовые поля.
— Тогда я вообще ничего не понимаю. Я думал, что меня вырубило, потому что я не закрыл забрало скафандра, но тебя и через скафандр достало.
— Думаешь, это она что-то использовала?
— Не знаю, и зачем? Мы мирно беседовали, она была совсем непротив поговорить, и я не собирался её удерживать.
— Что тогда произошло?
— Не понимаю, и у меня, как и у тебя, голова раскалывается.
— Где это мы?
— Под землёй. Бункер какой-то.
— Почему под землей и почему бункер?
— Потому что здесь все живут под землей. С орбиты падает много обломков. Бункер потому, что плесень в углах помещения.
— Как выбираться будем?
— Пытался разорвать верёвку— не получается. Крепкая зараза. Мой нож они нашли, и перерезать верёвку мне нечем.
— Зачем они нас захватили?
— Появятся, узнаем. Им от нас что-то нужно иначе убили бы сразу.
 
Захватившие нас не заставили себя долго ждать. Дверь открылась, и в помещение зашли трое. Ни одного из них я не видел раньше. Один был оширцем, второй тоже был оширцем с примесью галифасткой крови, третий вообще никакого отношения к Оширу не имел. Больше он был похож на аратанца. У оширца на плече висела моя винтовка, у галифасца винтовка Милы. У аратанца находился мой бластер вместе с кобурой и мои клинки на спине.
— Вижу, что вы хорошо прибарахлись за наш счёт. Мы знакомы?
— Тебе что, кто-то слово давал? — ответил мне аратанец.
— Просто хотел уточнить, знакомы мы или нет?
— Будешь говорить, когда скажу. Кто вы такие? — мы оба молчали — Что, решили в молчанку поиграть? Так мы вам быстро языки развяжем.
— Ты же сам сказал, чтобы молчали, — ответил ему.
— Ты здесь не один.
— Вы же сами разбили ей лицо. Теперь ей говорить тяжело.
— Кто вы такие?
— Я уже ответил на этот вопрос твой подружке. Мы аратанцы.
— Как вы здесь оказались?
— Прилетели.
— Понимаю, что не пешком пришли. На чём прилетели?
— На корабле.
— Где он?
— Остался на орбите.
— На чём сели на планету?
— На боте.
— Что за бот?
— Самый обычный.
— Где вы сели?
— В лесу.
— Коды доступа к искину бота.
— Зачем они тебе?
— Быстро, или пристрелю твою бабу.
Он направил мой бластер на Милу.
— Я готов передать коды, но нейросеть не доступна.
— Скоро нейросети у вас заработают. Кстати, что за нейросеть у тебя?
— У меня специализированная индивидуальная. Снять её не получится ни с живого, ни с мёртвого.
— Почему?
— Я уже ответил на этот вопрос — нейросеть индивидуальная специализированная. Она сделана на заказ. Кроме меня, никому её не установить.
— У неё?
— То же самое.
— Что за нейросеть такая?
— Узнай у медика. Он тебе объяснит.
Он, действительно, связался с кем-то и недолго общался с ним. Видимо, тот сказал ему что-то, и у него лицо стало удивлённым.
— И сколько стоит такая нейросеть? — спросил меня, когда закончил общение.
— Они бывают разные. Моя стоила два миллиона кредов. Не знаю, знаете вы о том, что такое кред, или нет.
На вид ему было тридцать пять — сорок лет, и если он вырос здесь, мог этого и не знать.
— Думаешь, что мы здесь такие отсталые, и не знаем что такое кред?
— Откуда я знаю, какие у вас здесь деньги в ходу. Тебе на вид лет тридцать пять, а это значит, ты родился уже после уничтожения колонии, и какие у вас здесь расчёты я могу только предполагать.
— Я не местный и родился не здесь.
— Это многое объясняет.
— Что объясняет?
— Ты скорей всего, из мусорщиков.
— Ошибаешься, я из планетарного десанта.
— По моим данным здесь высадился только один десант, но с той поры минуло сорок лет. Тогда ты ещё не родился. Других высадок не зафиксировано.
— Тебя это не касается.
— Тебя как зовут?
— Тебя это тоже не касается.
— Дай угадаю — Арил.
— Откуда ты узнал? Хотя понятно. Эта старая кошолка проболталась.
«Нейросеть активирована», — появилось сообщение нейросети. Здесь я облегчённо выдохнул.
«Ожидайте восстановления работы нейросети»
«Работа нейросети восстановлена». «Ожидайте загрузки работы имплантов».
— Что за скафандр у тебя?
— Самый обычный, аграфский.
— Он, наверное, стоит дорого?
— Не знаю. Это подарок.
— Коды доступа от него есть?
— Есть, но нейросеть пока не работает. Кроме того, он для тебя бесполезен.
— Это почему?
— Ты не аграф.
— Ты тоже не аграф.
— Настройки скафандра может изменить только аграф, а сейчас в скафандре стоит привязка на мою ДНК, но ты можешь попробовать, я дам тебе коды доступа. Если скафандр тебя убьёт, не говори, что я не предупреждал. Во втором скафандре стоят такие же настройки.